Она улыбнулась и включила кофемашину. И вдруг задумалась – а не закрепить ли успех? Дождавшись, когда густая пенка доползла до краёв чашки, она сделала первый, самый вкусный глоток и потянулась к мобильному.

– Анечка, привет! Как ты? Не разбудила? – только уже набрав её номер, Светлана опомнилась – на часах не было ещё девяти. Будь она на больничном, спала бы как сурок до обеда!

Но голос «больной» был на удивление бодр.

– Лечусь изо всех сил, Светлана Александровна! – отрапортовала Анечка, – через пару дней, думаю, окончательно оклемаюсь!

Наивная… пары дней, скорее всего, будет мало – не каждому же пациенту нужна «заморозка»! Так что пусть отдохнёт подольше! Светлана подпустила сахара в голос.

– Знаешь что, лучше по полной восстановись! Не волнуйся, я тебя жду. Лену вот Игоревскую прогнала минуту назад, буду только с тобой работать…

Анечка засмущалась и рассыпалась в благодарностях, а затем сходу начала рассказывать о своём лечении. Этого монолога с лёгкостью могло хватить на всю кружку, но ей всё-таки удалось вклиниться, выбрав удачно момент.

– Ань, у меня просьба. Дней пять ещё «поболей»… Хочу понять, буду ли справляться одна. Что? А, ну да, да… планирую как-нибудь и свой открыть… конечно! На ноги встану – тебя сразу же позову! Ну всё, лечись! Позвони мне за день, как соберёшься выходить на работу…

Как смешно – и придумывать ничего не пришлось, Анечка сама подсказала ей шикарную версию! Ещё буквально день-два, и поползут слухи – даже в стоматологической клинике не умеют держать язык за зубами! Будут шептаться, что Светлана Александровна может скоро уйти и открыть собственный кабинет. Поэтому и отказалась от Лены – уже тренируется! И, кстати, нет худа без добра – во-первых, слух об интрижке с Игорем умрёт не родившись. А, во-вторых, может наконец ей поднимут зарплату? Многие пациенты уже приходят в клинику не по буклетам, полученным у метро, а по сарафанному радио, «к Комаровой» – это дорогого стоит! В том числе и в деньгах…

Едва она успела сполоснуть кружку, дверь кабинета распахнулась – жалюзи изогнулись от внезапного сквозняка крутой волной – и зашёл недовольный Игорь. Лёгок на помине! Он порывисто сделал шаг к ней, но потом вернулся к двери и аккуратно её закрыл. Вечно он такой – суетной, но предусмотрительный. И понятно прекрасно, что это он припёрся. Возмущён, конечно, отказом взять Лену, но скандала не хочет – даже избегает его, наверное. Странно… Ему-то чего смущаться? Боится, что все будут знать, что ему удалось задрать ей юбку? Ерунда какая… что для женщины может быть стыдно, для мужчины всего лишь доблесть – тем более для такого кавалера в их бабском-то коллективе. Ей все косточки перемоют, а ему по-прежнему будут строить глазки… когда было не так?

– Какая муха тебя укусила? – раздражённо произнёс Игорь. – Чего ты Лену-то обижаешь? У меня сегодня ремонт, перенёс аврально всех пациентов, девчонка освободилась, и её тебе, конечно же, сразу дали! А ты что устроила? Шепчутся уже… что у нас с тобой… что-то случилось, раз ты так…

Она стояла напротив него со спокойной улыбкой, не перебивая, даже почти не вслушиваясь в слова – и эта неподдельная отстранённость так его удивила, что Игорь под конец сбился и замолчал.

– А мне чужие девчонки не нужны, это раз, – негромко сказала она. – И между нами ничего не случилось, конечно – это два… Сходили в кино, выпили, переспали – с кем не бывает?

У Игоря чуть челюсть не отвисла от таких откровений. Неловко переминаясь с ноги на ногу, он начал вдруг мямлить.

– Свет, ну… ты не обижайся, пожалуйста… Я тебя задеть не хотел, ты знаешь… просто…

– Просто не судьба, Игорь, всё нормально. Правда, всё нормально, – снова улыбнулась она и подошла к нему ближе, уже не ощущая прежнего трепета. – Я с недавних пор в отношениях… Но Лену всё равно не возьму, я к Анечке прикипела. Ну, всё? Езжай, ремонтируй, у меня пациент скоро…

Не скрывая своего торжества, Светлана выпроводила его из кабинета, жалея лишь об одном – что нельзя вколоть ему один из новых уколов. Ох, она бы тогда хорошенечко его расспросила! И про этот момент тоже. Интересно, как он отреагировал на то, что она так быстро нашла ему замену? А ещё – на то, что теперь все будут думать, что это она его бросила, найдя нового парня, а не он её! Вот это удар по его самолюбию! – или она совсем ничего не понимает в мужчинах.

В кресле сидела женщина лет сорока, в прошлом наверняка яркая и эффектная, но сейчас уже немного расплывшаяся – как высеченная изо льда гранёная рождественская скульптура к концу неожиданно тёплого февраля. Сделав укол, Светлана даже не отходила от кресла – с нетерпением ждала, когда та заснёт. Чудо случилось снова – глаза пациентки закрылись меньше чем через минуту.

– На что жалуетесь? – спросила она её с лукавой улыбкой, когда убедилась, что лекарство сработало. – Чем недовольны в жизни?

Было не совсем понятно, расслышала ли та последний вопрос, и Светлана уже собиралась его повторить, как женщина вдруг повернула голову прямо к ней и с болью выдохнула.

– Муж изменил…

Светлана вмиг погрустнела. Банальная, в общем, тема – но какой же она кажется важной и неразрешимой, когда касается тебя лично…

– Давно?

– Не докладывал…

– Давно узнали – имела в виду?

– С неделю… хожу, маюсь как неприкаянная… так противно его касаться теперь… видеть даже, есть рядом… разговаривать!

– Случайная какая-то?.. Или знаете?

– Да в том-то и дело, что знаю… на работе его вертихвостка… сволочь!

Светлана внимательно посмотрела на женщину. Конечно же, к стоматологу обычно не одеваются как на парад, не щеголяют «малиновыми сорбетами» – те, кто в возрасте, помнят ещё советские «слюнявчики» и до сих пор по старинке боятся запачкать хорошие вещи. Но пациентка сразу после лечения собиралась идти на работу, а одета была при этом безвкусно и просто – Марина метко и довольно презрительно называла такие наряды «ежедневкой наружу». Невыразительная блузка, удобная, но бесформенная юбка, нелепая, будто бы надетая вразнобой перед самым выходом бижутерия… Начинающаяся «стрелка» на дешёвых колготках… Откровенно плохой макияж – по Марининой опять же классификации «ежедневка на рожу». Почему она перестала следить за собой?

Любопытство было настолько сильным, что Светлана встала и подошла к карточке пациентки, лежащей у неё на столе. Сколько ей точно – сорок три? Как Сергею! Всего на девять лет её старше – а, кажется, ещё немного, и мужские взгляды уже не будут задерживаться на ней. Как, наверное, это больно, когда мужчины начинают смотреть сквозь тебя равнодушно, не замечая… Словно ты лишь часть окружающего пейзажа – как кустарник или скамейка в парке! Неужели через несколько лет и она станет такой же?

Она поёжилась. Поклялась тут же, держа в руках карточку – так себя она никогда не запустит! Себя – да, но что же делать теперь с этой женщиной? Светлана неожиданно растерялась. Чем тут помочь, когда даже она сама может понять изменившего мужа? Мелькнула злорадная мысль – а что, она думала, каждый раз всё будет легко и просто? Это ведь не забава в перерывах между кариесом и пульпитом… Казалось невероятным, что где-то прямо с ней рядом – буквально на кончике языка – существуют правильные, лечащие душевную боль слова, будто аптечный рецепт, выписанный по точно поставленному диагнозу. Только как их найти? Она закусила с досады губу – впервые почувствовала, что беспомощна в своём собственном кабинете. Выходит, не такие уж шарлатаны эти психологи, если могут своей болтовнёй нажать у человека на нужные кнопки?

Не всегда же эта, как её… Людмила… была такой! Разве забыла она, как сама стреляла глазами, как соблазняла мужчин, как была ветреной и желанной? Что, если напомнить ей те времена? О, она знает, чем можно её зацепить! Светлана кинула карточку обратно на стол и быстро подошла к креслу.

– А вы ему изменяли?

Женщина даже сквозь сон поменялась в лице.