Что весьма пригодилось пополнить запас воды. Жаль, с едой было сложнее, и сумка с провизией уже начала показывать дно.

Ирртка, по-прежнему не сбавляя шага, протянула руку и сорвав длинный лист какого-то растения, заплела им волосы, чтобы не путались. Шла она так же легко, как и в лесу, и на болоте, словно внутренним чутьем понимая, куда ставить ногу, чтобы растрескавшиеся от времени постройки её выдержали, и Венс старался идти за ней, повторяя её следы.

На ночь они снова нашли чей-то дом. И если бы не то, что дом этот своим видом совершенно не выбивался из таких же в этой части города, его вполне можно было бы назвать дворцом. Гвардеец даже не удержался и прошелся по анфиладе комнат, разглядывая статуи из черного шелковистого камня. По-видимому, переселение шло без особой спешки, и более мелкие предметы, как и в предыдущем жилище, были вывезены.

Девушка же сразу отыскала лежанку и уснула. Самочувствие её явно улучшилось, но она все еще старалась отдыхать при первой возможности.

Утром её в комнате не оказалось. Гвардеец, едва проснувшись и осознав это, вскочил с богато украшенной кровати, лихорадочно пытаясь понять, как она вообще умудрилась бесшумно отодвинуть тяжелый комод, которым он на ночь предусмотрительно подпер дверь изнутри.

Но не успел он сделать и шага, как ирртка с безмятежным видом появилась на пороге, неся в руках большой широкий лист, на котором горкой были сложены ягоды.

Увидев, что Венс уже более чем проснулся, она протянула их ему. Гвардеец глубоко вздохнул, сдерживая комментарии, и покосился на предложенную еду.

– Ты уверена, что они съедобные?

– Да. Так пахнут.

Венс на пробу закинул одну в рот:

– Смотри, если отравлюсь, тебе придется бродить тут в одиночестве.

– Ну, тогда по крайней мере мне точно будет что есть.

Гвардеец подавился и закашлялся, но заметил, что девушка слегка улыбается и тоже рискнул усмехнуться в ответ.

Следующий день в пути прошел вполне мирно. Все чаще по пути попадались озера. Появились даже небольшие водопады. Дорога стала откровенно опасной, целые здания стали попадаться все реже, а переходы угрожающе осыпались от их шагов.

При свете дня на одном из перекрестков удалось найти схему города, высеченную на каменном обелиске, подпиравшим крошащийся потолок. С трудом, но они смогли разобраться в уже едва читаемых словах и понять точную дорогу. Судя по карте, к выходу на поверхность они должны были выйти на следующий день.

Для ночлега они снова выбрали убежище в наиболее крепком с виду доме. И не пожалели об этом, когда утром в пыли у выхода увидели следы чьих-то лап. Отпечатки были примерно с мужскую ладонь.

День перевалил за полдень, когда гвардеец первым заметил на стенах указатели направления, ведущие в ближайший тоннель.

Ирртка прищурилась, всматриваясь в надпись и уверенно кивнула:

– Да. Это дорога наверх.

Венс едва заметно повеселел и уверенно зашагал впереди. Как бы он не пытался это игнорировать, на такой глубине, чувствуя над собой сотни и тысячи тонн камня, иметь лишь весьма приблизительное понятие о направлении к выходу было очень неприятно. Но это скоро будет позади.

Он повернулся к девушке, собираясь что-то сказать, как из листьев растения, росшего из трещины в плитах, прямо им под ноги выскочил какой-то мелкий зверек. Венс инстинктивно отпрыгнул, и для подточенной временем, корнями и норами дороги это стало последней каплей.

Часть яруса за их спиной, несколько сцепленных между собой плит, откололись одним концом и рухнули на нижний уровень, ломая его и увлекая за собой в увеличивающуюся пропасть.

Гвардеец упал с края разлома, но в последний момент смог уцепиться за обнажившиеся корни какого-то по счастью очень крепкого и настойчивого растения, засадив носки сапог в неровности в скале и вжавшись в нее всем телом. Судя по звукам, обвал пошел дальше и вниз, разрушая целые районы, но скала, на которой он висел, вроде бы держалась.

Пока держалась.

Венс подождал, пока пыль немного осядет, и рискнул осторожно поднять голову. До края уступа было не дотянуться. Он попытался разжать одну руку, чтобы вскарабкаться наверх, но под увеличившейся нагрузкой пучки корней в другой руке начали рваться.

Гвардеец поспешил вернуть все как было и снова вжался лицом в камень, обдумывая план действий.

– Венс?.. Ты жив? – неуверенно послышалось откуда-то сверху.

Он снова поднял голову и встретился глазами с иррткой, свешивающейся с края обрыва прямо над ним.

– Пока да, – прохрипел он.

Девушка молча продолжала смотреть на него.

И гвардеец вдруг увидел и четко осознал, что она колеблется. Она была в безопасности и могла спокойно встать и уйти, бросив заклятого врага в черных доспехах, символ боли и страданий её сородичей. Уйти, не оглядываясь, и совсем скоро вернуться домой.

Ирртка сжала губы, принимая решение.

И протянула ему руку, свесившись еще дальше.

Венс потянулся вперед и схватился за нее, отчаянно помогая себе ногами и пытаясь не думать о том, сможет ли хрупкая девушка удержать вес здорового мужчины на две головы выше нее.

Лесная, однако, оказалась подобна лиане в её родных лесах: с виду тонкая, она крепко держала его и медленно, но верно втягивала к себе на скалу.

Кусок которой внезапно хрупнул под ней и начал проседать.

Гвардеец с утроенной скоростью рванулся вверх и сразу, не сбавляя темпа, дальше, уже в свою очередь таща ирртку за собой и буквально в последний момент отшвырнув девушку на безопасную поверхность и сам свалившись рядом с ней. Грохот обвала за их спинами снова пошел разрастаться где-то внизу, вызывая все новые и новые разрушения.

Венс лежал на холодном полу, пытаясь отдышаться, и чувствовал, что сыт таинственными подземельями и заброшенными городами по горло.

– Кстати…

Он повернул голову и встретился взглядом и с лежащей рядом иррткой. На её лбу сочилась каплями крови свежая царапина.

–… меня зовут Наярра.

Гвардеец кивнул и закрыл глаза, давая себе еще немного отдохнуть. Затем встал и протянул девушке руку.

– Давай. Совсем немного осталось идти.

Шум обвала, затихший было где-то глубоко, словно начал возвращаться, скрежетом и гулом отзываясь уже над их головами. Потолок, не выдержав без исчезнувшей опоры, начал быстро обрастать трещинами. Из которых с силой забили струйки воды.

–… бежать, – поправился Венс, и они сорвались с места, влетев в тоннель в то самое мгновение, как потолок яруса рухнул, высвобождая тонны воды, которая устремилась вниз и в стороны.

Они бежали из последних сил, сначала по щиколотку, затем по колено в воде, а затем поток сшиб их с ног и поволок за собой, и изо всех сил барахтающийся и пытающийся не захлебнуться гвардеец увидел, как далеко впереди четкие, ровные линии световых желобов обрываются и исчезают.

Тоннель заканчивался тупиком.

Илбрук Джред был торговцем. Не очень удачливым. Он приехал в Риккт с севера, из прекрасной Авруны – Города Пяти Озер. По легенде того, кто войдет в его врата с мечом или дурными намерениями покарают духи вод, поэтому Авруна был чистым и мирным местом. Наполненным запахом цветов и пряностей, привозимых со всех сторон света, несмотря на высокие торговые пошлины.

И именно налоги вкупе с жаждой новизны и подтолкнули молодого и бойкого проныру направиться в это маленькое и несуразное поселение на границе с Империей.

Риккт, несмотря на свои размеры, славился на все Степи, как оплот торговли. В то время, как война на островах по слухам подходила к концу – пиратам не хотелось искать себе новый дом или гибнуть вместе со старым по примеру ирртов, и они начали переговоры, – вольные степные города на юге постепенно теряли население. Рано или поздно Империя вновь начнет расширяться… и вопрос, куда? Поэтому ремесленники и зажиточные горожане потихоньку перевозили семьи и переносили свои предприятия на север.

Но где плохо с легальной торговлей, там процветает нелегальная, и Риккт, до того маленькая глухая деревушка, до того насчитывающая едва ли десяток домов, постепенно стал оплотом обмена товарами. Травы, злаки, скот и редчайший сейль – полупрозрачный опалесцирующий металл из рудников Северных гор везли в Империю. Обратно шло золото, предметы искусства, книги, меха и черный жемчуг с южных берегов. Здесь не удивлялись уже никому, будь то рыжеволосые смуглые выходцы с юго-восточных островов, выхватывающие оружие в обмен на любой косой взгляд, низкорослые надменные северяне, цедившие слова сквозь зубы и привыкшие смотреть словно сквозь собеседника, или же суровые, богато одетые имперцы, не признающие ничьих авторитетов и правил, и считающие, что весь мир вращается вокруг их столицы.