– Видимо оголодали за зиму, – мрачно сказал он.

Ирртка молча вытерла о плечо забрызганную кровью щеку.

Вероятнее всего Венс был прав – звери не только не устрашились столь внушительной демонстрации силы, но еще теснее сомкнули ряды и придвинулись ближе. Против воли отступление ускорилось, ноги сами собой ускорили темп под давлением стаи.

Конец тоннеля они сперва почувствовали спинами, и лишь потом услышали изменившееся эхо. Воздух тоже сменился, с пыльного и затхлого на пряный и обволакивающий.

Зверям эти перемены пришлись не по нутру. Они забеспокоились, но после еще пары пробных бросков, окончившимися ранами на этот раз уже от кинжала, предпочли замедлиться, а затем и вовсе отступить обратно в глубину коридора.

Путники, не торопясь впрочем прятать оружие, наконец рискнули оглядеться.

И завороженно застыли.

Тоннель заканчивался широким обзорным балконом, с которого открывался вид на огромную пещеру. Пещеру-город. Спускались вниз и взмывали на недосягаемую высоту крепкие каменные дороги и мосты. Здание за зданием крепились к стенам или были выдолблены в них. И все это освещалось теми же полосами светящегося мха, что позволяло лишь примерно представить размеры поселения и создавало ощущение некоторой нереальности.

Балкон, на который они вышли, упирался в широкий спиральный спуск, от которого лучами отходили дороги на разные ярусы. Дна видно не было, тусклое освещение не давало понять, насколько глубоко простиралась эта пещера.

И все это окутывала звенящая, мертвая тишина, изредка нарушаемая стуком капель воды. Город был покинут уже долгие-долгие годы.

Девушка отмерла первой.

– Поток воздуха идет оттуда, – она махнула рукой куда-то вперед и вверх. – Если идти на него, мы должны выйти на поверхность.

Венс кивнул:

– Только тихо. Я не хочу выяснять, что еще тут завелось, когда ушли местные. Стая этих хвостатых явно испугалась сюда идти.

Словно в ответ на его слова бездна под их ногами отозвалась низким утробным воем, перешедшим в рычание. Путники рефлекторно отшатнусь от края балкона, но источник звука не спешил показываться на глаза, поворчав еще немного и в конце концов утихнув.

Выждав какое-то время, но так и не услышав больше ничего, они, едва дыша, очень тихо двинулись вперед. Лесная уверенно выбрала направление и шла первой, по-прежнему чуть прихрамывая, но молча.

Мимо проплывали дома и площади, ровные, чистые и почти не тронутые временем. Мох местами расползся из желобов и образовал живописные кляксы и узоры на стенах, давая больше света и позволяя лучше рассмотреть окружение. Все имело столь правильные, четкие геометрические формы и острые углы, что казалось чуждым, будто бы здесь жили какие-то иные, более совершенные существа.

Впрочем, возможно так оно и было.

Венс тряхнул головой, возвращаясь мыслями в реальность и решительно остановился у двери очередного дома, по виду обычного жилого.

– Можно переночевать здесь. За стенами будет больше защиты от зверья.

Оставалось понять, как попасть внутрь. Замка или чего-то похожего на двери и стене рядом не было. Ирртка, немного подумав, надавила руками на ромбовидный узор в середине – и с негромким щелчком дверь распахнулась вовнутрь.

Они осторожно вошли и огляделись. Помещение было небольшое и хорошо просматривалось, освещаемое все тем же вездесущим мхом, но дающим свет другого, более желтоватого оттенка.

Мебель была из дерева, к радости вторженцев, обнаруживших несколько с виду вполне удобных кроватей. Быстро и как можно более тихо закрыв дверь и подперев её шкафом, гвардеец с лесной растянулись на крепких, словно бы и не подверженных влиянию времени досках.

Венс успел про себя помянуть парой добрых слов мастеров Черного Храма, благодаря которым его доспехи при всей их прочности обладали еще и гибкостью, позволяя не снимать их на ночь, и уснул, едва закрыв глаза.

Разбудил его яркий свет. Он лился словно бы отовсюду, не давая понять, где находится источник.

Ирртка уже проснулась. Она рассматривала выгравированную на каменной стене надпись из незнакомых гвардейцу символов и расчесывала руками длинные волосы, пропуская пряди через пальцы.

Венс сел и неодобрительно покосился на останки её одежды, которая еще держалась на теле не иначе как чудом.

– В сумках есть запасные рубашка и штаны. Большого размера, но ты можешь взять их, все лучше…

Девушка резко развернулась, черные пряди взметнулись вокруг головы.

– Мне не нужны подачки от тебя, имперец, – пристально глядя ему в глаза, процедила она.

И без того невеликое терпение Венса сразу закончилось.

– А, так твоя нелюбовь к нам распространяется и на ткацкое производство? Составь мне список предметов своей ненависти, пожалуйста, чтобы я хоть знал, о чем при тебе лучше не упоминать.

– Я ненавижу все, что связано с вами, – девушка побледнела. – Вы уничтожили половину моей родины, а ты имеешь наглость насмехаться надо мной?!

– В те годы я бы и меч двумя руками не поднял, не говоря уж о военном походе. Ты явно ошиблась с выбором объекта мести.

– Вы все одинаковые!

– И поэтому все виноваты? – гвардеец вскочил и сделал шаг вперед. Ирртка зашипела и отпрыгнула, выхватив кинжал.

– Отлично! – Венс выпрямился и широко раскинул руки. – Давай, убей меня! А потом можешь выбраться на поверхность и вырезать пару ненавистных имперских поселений. Вы ведь это хотели сделать со своим отрядом? И плевать, что никто из мирных работяг и мухи в жизни не обидел, мы же все плохие! А потом их сироты и родственники пойдут и тоже отомстят, вырезав поселение ваших. Вот это жизнь, полная смысла и справедливости! Этому вас учат ваши премудрые шаманы? У тебя сейчас есть возможность действительно изменить что-то, на самом деле помочь своей стране и избавиться от того, кто её до этого довел. И если тебе это не нужно, можешь проваливать куда хочешь, я найду того, кто мне поможет. А если нужно, я жду за дверью.

Венс повернулся к девушке спиной, подхватил сумки и вышел наружу.

При свете город выглядел совсем иначе. Казалось даже, что сон перенес их куда-то в другое место. Сделав несколько шагов и немного успокоившись, гвардеец заметил, что все вокруг освещается хитроумной системой зеркал, перенаправляющих и рассеивающих свет с поверхности. В крышах зданий, перилах мостов и даже иногда под ногами – повсюду были отражающие многоугольные пластины.

Сами дома в основном были сложены из каких-то ровных плит песчаного цвета, вышлифованных до такого состояния, что тоже слегка отражали окружающее пространство.

И, везде и всюду, ровными, стройными гравировками и вставками из металла, были рисунки и письмена. На стене напротив дома, где они нашли приют на ночь – так целая поэма, спускавшаяся с высокого потолка почти до уровня колен. Некоторые символы показались Венсу смутно знакомыми, но напоминали скорее ирртский, чем любой из имперских диалектов. Узор вокруг, выложенный полосами необычного красного камня и выдолбленный желоб подсветки говорили о важности послания.

Гвардеец коснулся пальцами древних слов, будто пытаясь хоть так услышать послание далеких предков.

– Это баллада или скорее притча об одном герое, – девушка подошла со спины так неслышно, что казалось, возникла прямо из воздуха. – Призвана объяснить и научить своду правил, защищающих от пожаров.

– И всего-то?

– Это важно, тем более под землей. Но да, это не секрет настоя вечной молодости, если ты об этом.

Тон её был гораздо более мирным, но в лицо Венсу она старалась не смотреть.

Затем подняла голову, словно бы принюхиваясь, и указала в сторону.

– Нам туда. Ветер идет откуда-то оттуда.

Гвардеец еще некоторое время постоял, не сводя с нее пристального взгляда, затем кивнул.

В течение дня они поднимались, ярус за ярусом, неуклонно двигаясь на северо-запад. По мере их приближения к поверхности, воздух становился все более влажным, а строения все более вычурными. И более разрушенными. Стали попадаться насекомые и растения. По одному из них, ковром заткавшим стену возле останков древней лестницы, они взобрались на уровень выше и обнаружили, что он представляет собой красивейшую площадь, украшенную статуями, но почти полностью затопленную и ставшую подземным озером.