Похоже, действительно переборщил.
Он скорбно вздохнул. Что взять с Карамона?
— Ладно, там в котелке…
— Где котелок? — жёстко перебил воин и скинул с брата одеяло.
Тонкая рубашка не спасала от сквозняка, и желания идти на уступки мигом поубавилось.
— На кухне. Иди и поищи, — Рейстлин дёрнул тёплую ткань на себя.
— Сам «иди и поищи». Я откуда знаю, куда ты его сунул?
Карамон дёрнул в ответ, и болезненный юноша, продолжающий цепляться за одеяло, последовал вместе с этим самым одеялом на пол со страшным грохотом.
— Какой овражный гном тебя покусал, Карамон? — прошипел Рейст, с болезненной гримасой на лице держась за поясницу.
Но виновник падения ничуть не смутился и не растерялся, а с решительным «вставай!» поставил близнеца на ноги.
— Да это не овражный гном, а целый гоблин… — пробурчал себе под нос юноша.
Глаза его недовольно сверлили Карамона из-под завесы спутанных тёмных волос. На языке уже вертелось пару едких слов, но Рейстлин сдерживал себя изо всех сил. Чтобы кто не думал, но ссориться снова ему совсем не хотелось.
Возможно, вчера он ранил брата ещё больнее, чем полагал. Вот тот и показывает, что совсем не «тряпка», как Рейстлин его назвал. Сейчас поостынет и сам жалеть будет.
Но вместо ожидаемых причитаний и объяснений, от здоровяка пришло лишь грубоватое:
— А?
А вот это уже ни в какие ворота.
— Ты не наглей, брат. Допустим, я был не прав… Допустим. Но это не значит, что ты должен вести себя, как ск…
— …как ты, — любезно подсказал братец.
— Да, как… — Рейстлин закашлялся. Карамон шутит? Над ним? — О, разумеется. Теперь ты меня ещё и перебиваешь.
— Ага. И есть хочу, — упрямо напомнил здоровяк.
Рейст досчитал про себя до десяти.
Он будущий великий маг, ему нужно быть терпеливым и хладнокровным.
— Ладно. Ты наполнишь своё брюхо…
— Блинами, — не преминул сделать заявку старший Маджере.
Юноша демонстративно пропустил её мимо ушей.
— …а я пойду нарву аира. Успокойся пока… — Рейстлин окинул близнеца пристальным взглядом и уточнил на всякий случай, — …здесь.
Накинув верхнюю одежду, он двинулся на кухню, но его остановила опустившаяся на плечо тяжёлая ладонь.
— Да что ещё? — огрызнулся маг.
— Ты никуда не пойдёшь, — объявил Карамон.
Рейстлин хмыкнул.
— Пойду. Мне нужно, и я пойду.
— Ты ещё болен.
— Я не…
— Я сказал — болен.
— А для готовки не болен, значит.
— И для готовки болен, но есть я хочу больше, чем с тобой нянчиться.
— А ты у нас всё время делаешь то, что хочешь? — усмехнулся Рейст.
— Теперь да.
До этого он ещё пытался списать всё на обиду и неуклюжую игру, но теперь не знал, что и думать.
Ясно было лишь одно — с Карамоном явно что-то не так.
Близнецы Маджере сидели за столом на кухне и обменивались напряжённо-суровыми взглядами. Вчерашний ужин был давно съеден, а остатки блинов в огромное тело Карамона отчего-то уже не помещались, к его недовольству. Рейстлин сидел и методично мешал ложечкой остывший чай. То была уже четвёртая кружка.
Рейстлин отчаянно скучал. Он-то подсознательно ещё надеялся, что плотный завтрак возымеет над братцем благотворное действие — увы. Карамон оказался до противного изобретателен, выдумывая причины, чтобы не допускать его к делам. Кролики? Кусаются! Травы? Ядовитые! Улица? Там слишком холодно, да и листьями может завалить хилого брата, с его-то везением! Книги? От них снова разболится голова!..
Холодный взор просверлил в каменном лице здоровяка уже, вероятно, с десяток отверстий, и ничего. Как заколдовали.
Рейстлин оставил в покое несчастную ложку, осенённый догадкой. А ведь Карамон тронулся умом аккурат после похода к Фарнишу — вот у кого нужно требовать объяснений.
Тонкие губы чуть заметно зашевелились, и Карамон с шумом встал, всматриваясь в полумрак соседнего помещения.
— Что там? — небрежно поинтересовался маг, прекрасно зная.
Воин пожал плечами и пошёл навстречу неизвестности, а Рейстлин позволил себе смешок и тихо прокрался к двери.
Послушный ли, злой ли — а Карамон всегда остаётся Карамоном, которого можно обмануть простенькой иллюзией. А вот о причинах его злобности всё же нужно у кое-кого расспросить. У похотливого самоучки, помешанного на псевдо-магических книжонках.
Но планам младшего Маджере не суждено было сбыться. Ибо за секунду до начала их исполнения прямо ему по лбу зарядил дверью некий доблестный кареглазый соламниец, который почему-то избрал именно это время, чтобы навестить Карамона.
— О, Стурм Светлый Меч. Замечательно. Именно тебя мне и не хватало, — совсем нерадостно заявил неудавшийся беглец, двумя руками удерживая ценную голову от раскола. Сарказм, каким это заявление пропиталось, казалось, можно было нацеживать.
Ох уж эти воины со своими смертоносными замахами и замашками.
Стурм следил за замысловатой траекторией Рейстлина до стула, немного опешив. А заботливый братец, конечно же, поспешил вернуться.
Он яростно надул губы.
— Ты ведёшь себя, как маленький, Рейст. Если я сказал, что ты никуда не пойдёшь — значит, не пойдёшь.
Рейстлин кольнул нежданного гостя ещё одним много-плохого-обещающим взглядом.
— Откуда у тебя талант всегда появляться в самый неподходящий момент, а, Стурм?
Тот, не особо стремясь разобраться в сложившийся ситуации, ответил вполне обыденным «молчи, маг».
Карамон странно прищурился.
— Зачем? — грозно вопросил он друга.
Стурм непонимающе нахмурился.
— И тебе привет…
— Почему это Рейст должен молчать? — развил мысль здоровяк, всё с тем же зловещим прищуром надвигаясь на него.
Стурм подозрительно глянул на сидящего тихо-мирно мага.
— Карамон, всё ли с тобой хорошо?
— Может, тебе свежий воздух поможет, а, Карамон? — устало предложил Рейстлин и упокоил голову на столешнице.
Братец раздражённо засопел.
— Чтобы ты пошёл за своим аиром и опять заболел? Там ветер, Рейст! Холодный ветер. А кто тебя будет лечить, а? Я тебя буду лечить. И мне это совсем не нравится. Потому что ты ведёшь себя, как…
Дальше последовал ряд выражений, в приличном обществе употребляемых редко и с большими скандалами. Глаза младшего Маджере заметно округлились, как, впрочем, и у Стурма.
— А вот с этим я согласен, — произнёс тот через пол минуты.
— Кто бы сомневался, — едко откликнулся маг.
Соламниец хмыкнул и, совершенно не опасаясь за своё физическое и душевное здоровье, сочувственно хлопнул здоровяка по спине.
— Это он тебя так выбесил, а, дружище?
Карамон посмотрел на него, как на ненормального.
Как будто в этой комнате остался кто-то нормальный.
— Это простое заклинание на твёрдость воли, — гордо заявил воин.
— И кто же его наложил? — поинтересовался Рейстлин, дабы в очередной раз удостовериться в своей правоте. Скептичный взгляд Светлого Меча вполне однозначно говорил, на кого пали лично его подозрения.
Карамон выдержал значительную паузу.
— Я, разумеется.
Глаза Рейстлина угрожающе сузились. Он очень хотел надавать близнецу по шее за подобные шутки. Плевать, что вряд ли поможет.
А воин как ни в чём не бывало расхохотался, посчитав остроту вполне удачной. Остатки посуды, каким-то чудом уцелевшие после его кулинарных изысков, жалобно застучали и зазвенели на полках, готовясь разделить судьбу товарищей.
Стурм аккуратно схватил мага за грудки.
— Что с ним? — сурово вопросил соламниец, сделав демонстративный кивок в сторону громящего кухню Карамона.
— Побочный эффект? — раздражённо предположил Рейстлин.
— Заклинание! Твоих костлявых рук дело?
— Да не я это! Что я, совсем что ли рехнулся, по-твоему?
— Поклянись.
— Клянусь магией, которой служу, — легко согласился юноша.
— Магия построена на обмане. Клянись чем-то другим.
— Чем же? Кодексом и Мерой? Открою тебе секрет, но когда ты клянёшься чем-то, это что-то должно быть тебе небезразлично.
