Эля наполняла мой стакан то вином, то виски и тут же говорила мне о том, что я зря мешаю: наутро мне будет плохо. Шаман говорил о своей комнате с Китей, они планировали на следующий день дорисовать лес сияющей краской, о чём говорили остальные – мне неизвестно; а всё дело в том, что я, Эля и Китя сидели на диване, а рядом со мной, на стуле, сидел Шаман; Вий был со стороны Кити, а Снег, Шатун, Сабля и Вена – были напротив меня, Эли и Кити. Сабля долгое время изображала безразличие, ковыряясь в тарелке, демонстрируя всем, что салат – это не та еда, которую она привыкла есть. Вена либо пила, либо тут же курила, одна из пепельниц переехала к ней в конце вечера окончательно. Снег пил водку и пил много, время от времени то говоря с Шатуном, то пытаясь заговорить с Вием, который вообще не пил, а поддерживал время от времени общий разговор.

– Что, если и твою новую комнату разрисовать? – а тему придумал, разумеется, Шаман: он обратился к Эле, как только договорил с Китей.

– Нет, не надо, – отмахнулась она, снова перейдя на растянутые слова, хотя весь день говорила абсолютно нормально, но я это списала на то, что выпила она к тому времени ничуть не меньше меня или Снега. – У меня всё равно в комнате вечный бардак, там не помогут ни звёзды, ни лес, ни даже пляж с синим морем, – договорив, Эля потянулась за тарелкой с салатом.

– Тогда, может, твою? – а Шаман быстро переключился на меня, понимая, что Эля дала окончательный ответ.

– Не надо, меня устраивает то, что есть, – и хотя идея Шамана была хорошей, давать разрешения на перекрашивание комнаты, которую мне выделили в этом доме для ночлега, было неудобно.

– Вы такие скучные обе, – Шаман махнул на нас рукой. – А тебе? – и обратился к Сабле.

– Себя перекрась, – мгновенно огрызнулась она.

– Вена, не подскажешь, как это сделать? – Шаман не растерялся, наверное, он привык к таким выпадам Сабли, а вот меня это сковало, я уже ждала очередной бури.

– Вон, у этой спроси, как людей перекрашивать, – Вена указала на меня, и я замерла, не зная, что сказать и как реагировать, а в голове звучали слова Вия, которые он мне твердил перед тем, как Эля выгнала из дома Мента:

«Не реагируй на их слова, не вздумай поддаваться их провокации, они чужие, и Сабля стала нам чужой», – говорил он мне, а Китя подхватывала и утверждала, что Снег – двуличная тварь, и моему удивлению не было предела, ведь в этот дом меня привели именно Китя и Снег.

– А тебе очень шёл зелёный цвет, – продолжал Шаман.

– Да это было необычно, – в разговор включился и Вий, – обычно вены синие, а тут – зелёная.

– Вот что бывает, если с наркоты резко перейдёшь на краску! – подытожил Шаман.

– Краска была коричневой, – Вена выдавила это сквозь зубы, понимая, что за их переговорами наблюдают все остальные и едва находят в себе силы, чтобы сдержать смех. Не смешно было только мне, я оставалась в напряжении и ждала, что кто-нибудь сменит тему разговора, да только Шаман не собирался сдаваться.

– Ещё лучше! Коричневый – твой цвет! – он даже поднялся с места, прокричал это во весь голос, будто если бы он сказал это сидя, его бы никто не услышал.

– Однако краска пахнет намного приятнее, – мне не верилось, в этот идиотский спор, который грозил перерасти в очередной конфликт, вмешалась Эля, заставив всех рассмеяться, даже Саблю.

– Может, музыку включим? Потанцуем! – Китя оборвала всеобщий смех.

– Я ещё недостаточно пьяна для танцев, но я посмотрю, как вы это делаете, – Эля упёрлась локтём в стол, подперев подбородок кулаком.

Не знаю, кто включил музыку, но она быстро заполнила всё собой, не дав Шаману и Вене продолжить идиотский спор, не дав этому спору перерасти в очередную бурю.

– Танцева-а-ать! – Китя прокричала мне в ухо и потянула за собой, а я была уже слишком пьяна, чтобы сопротивляться, она вытянула меня из-за стола, дергала меня за руки, заставляя танцевать, но я стаяла столбом, а руки превратились в ниточки, за которые обычно дёргают кукол. Китя же успевала при этом скакать как заведённая, подпевать… Всё, что я видела: розовая кофта машинной вязки, я пыталась не потерять её из своего поля зрения, но глаза хотелось закрыть, хотелось подогнуть ноги, упасть на пол и сказать, что я сдаюсь, но только Китя не сдавалась, она продолжала меня дёргать. Розовая кофта, розовые маленькие пуговички… Пуговичка… Темно…

– На улицу, на улицу, пусть придёт в себя, – лица, голоса – всё превратилось в гул, от которого снова хотелось сбежать в темноту.

– Мисс, только не падай, – кажется, это был Вий или Шатун – мне было всё равно, что со мной делают, я снова сбежала в темноту, а в темноте почему-то стало холодно, а потом зажёгся свет – жёлтый и противный, и я увидела девушку, в окружении двух парней и высокой худой девушки.

– Ты ей всего подряд намешала, она может и имя своё забыть, – говорил лохматый парень, затягиваясь сигаретой.

– Тем лучше, сам же говорил, – отвечала худая девушка, прикуривая и выпуская дым.

– Сегодня она своего имени уже точно не вспомнит, – высокий парень стоял рядом с той, что молчала и смотрела на небо, вдыхая воздух так жадно, будто не дышала им очень давно. Казалось, что ей очень плохо и она вот-вот потеряет сознание.

– Остались Вена и Сабля, – мне даже показалось, словно я знала, что худая девушка скажет эти слова.

– Вы убива-а-али, – протянула та, что молчала до этого. – Вы убили Мышь, убили калеку, убьёте и меня с Ментом, – эти слова вылетали из меня, но я слышала чужой голос, он был севшим, как у курильщика с большим стажем.

– Выбей эту чушь из её головы, – сказала худая, обратившись к лохматому парню.

Парень усмехнулся, выкидывая до половины выкуренную сигарету. Худая и второй парень – исчезли.

– Идём смотреть на звёзды, – обратился лохматый, пытаясь взять девушку под руку.

– Они ненастоящие, – слова вылетели из меня, но голос по-прежнему оставался чужим.

– Как и ты сама, – ответил он.

В голове что-то кольнуло, в глазах снова потемнело, я поняла, что меня куда-то ведут, но мне было всё равно. Единственное, чего мне хотелось на тот момент, – лечь, чтобы весь мир остановился и перестал двигаться, чтобы меня перестали шевелить и куда-то вести. Голоса появились и тут же исчезли, я не разбирала, чьи они, но точно знала, что они мне знакомы. Наверное, так и выглядит алкогольная кома, но я уже мало что помню из всего того, что произошло со мной дальше. Тело упало на что-то мягкое, я открыла глаза и увидела бледно-синие огоньки, которые замерли и не двигались, я услышала тишину – мир остановился, но пах подожжённой травой.

Около часа назад я проснулась у себя в комнате. Голова не болит, я пытаюсь вспомнить, что было вчера. Дом заполнен тишиной, мне неизвестно, которой сейчас час, а ещё мне очень хочется пить, но почему-то мне совсем не хочется вставать и куда-нибудь идти.