– Наша вступительная часть о вас и о “Шоколайтинге”, о вашей карьере, – начал заинтересованно Сергей, протягивая три листа А4.

– Угу.

– И самое главное – удивительное состязание, необычное, оно будет длиться на протяжении всего существования “Шоколайтинга”.

Сергей передал утку Григорию, тот исказил лицом неприязнь, и просто глядел исчерпанным взглядом на Сергея.

– Вы не будете смотреть?

– Н-н-нет.

– Как хотите.

Сергей не испытывал неприязни к Григорию, даже после жесткого отказа и презрительного взгляда.

– Петр Сергеевич, я пойду, наверное. Завтра встретимся на открытии, – забеспокоился Григорий.

Оба собеседника посмотрели на Григория, не зная, что случилось с третьим собеседником.

– Гриша, ты чего? – спросил Петр.

– Вам не понравилась утка? Или идея? – обеспокоенно заинтересовался Сергей, держа в руках утку и рассматривая ее.

– Я устал, очень сильно.

– Только выспись сегодня, хорошо? – сказал напоследок Петр своему генеральному директору.

Григорий покинул кабинет, а Сергей издал жалобный всплеск бровям, будто ему жаль.

– Что ж…а что за состязание? – продолжил Петр.

– Очень интересное, на мой взгляд всем понравится, не только детям, но и взрослым. Каждый день мы будем выпускать в ваш торговый центр такую же уточку, только на дистанционном управлении, она будет бегать.

Лицо Петра заиграло безумным весельем и заинтересованностью.

– И что самое главное, и не маловажное, – это завершение, если оно будет. Кто поймает ее, получит…

Петр улыбнулся в предвкушении.

– Получит “Чудо торжеств” полностью.

– Как это, “полностью”?

– Всю, абсолютно всю нашу компанию.

– Утка будет просто бегать по торговому комплексу?

– Дистанционное управление.

– Вы будете управлять ею, верно?

– Верно. Раз в день. В разное время, никто не будет знать место начала забега и его конец. Длина дистанции всегда будет разной. Но предположительно сделать большую часть забега в гипермаркете “Лайт”, который занимает большую часть вашего торгового комплекса.

– Да, там будет большая часть посетителей. Скажите-ка, а я смогу поучаствовать? – со смехом спросил Петр.

– Конечно. Все, абсолютно все смогут участвовать.

Петр принял решение.

– Я заинтересован. Если честно, ко мне приходили такие представители, уж лучше бы они не приходили сюда.

Григорий покинул кабинет и быстро спустился на лифте на первый этаж. Тишина и пульсация в голове на протяжении чуть меньше минуты, и, конечно же, шум, хоть и тихий, но не менее настораживающий, механизма лифта. Почему же он убежал? Он ведь не устал. Почему же ему не понравился собеседник?

– Сергей. Сергей Заруцкой. Кто же ты? Обманщик?

Лифт приехал – “Дзинь!”

– Ну Петр Сергеевич, вы же видите, что он…обманщик?

– До свидания, – сказал охранник, проводя взглядом Сергея до выхода из офиса.

Сергей сказал что-то не очень внятное:

– До–до–до свидания.

– Открытие все покажет, всю его команду вывернет наружу это открытие и факт того. И Петр сразу увидит, кто они, – раздумывал Григорий, после чего увидел одно из немногих горящих больших окон на последних этажах офиса.

– Хм.

Никто уже не беспокоил кабинет Петра Сергеевича и его гостя. Последним потухло именно его окно, гораздо поздней, чем тогда, когда Григорий уже забыл про эту ситуацию и доехал до дома.

– Утка, утка! Он ничего больше не мог придумать. Но скоро Петр узнает все.

– Агриппина Владимировна, вы еще не устали? – поинтересовался Владимир.

– Нет, Володь. Совсем не устала.

Владимир каждый день, но если даже не каждый день, то очень часто, навещал Агриппину Владимировну, тихо стуча по двери квартиры. Он ей приходился обычным знакомым, примерно на двадцать лет младше ее. Почему он ее навещал? Наверное, потому что она впервые устроила его охранником в свой небольшой магазин, а теперь уже не до работы. Уже до отдыха. Володя, почесывая свой небритый подбородок, знал, что завтра, как и в остальные пять рабочих дней, ему нужно встать довольно рано, часов так в семь. Григорий не простит опозданий, все-таки завтра первый день работы. “Шоколайтинг” – одно из немногих, что запомнил Владимир на собеседовании. Большой, чересчур большой торговый комплекс.

Вечером, когда было собеседование, Владимир запомнил одиночество стояния посреди большой пустыни этого здания. Лицо, уставшее лицо Григория, которое приняло Владимира на работу, было как раз не кстати на фоне этой каменной яркой пустыни. Владимир привыкал к вечернему облику “Шоклайтинга”, ведь большую часть времени это место представится ему в вечернем и невидимом облике.

– Володь, ты не беспокойся за меня, сон ко мне все равно не идет.

– Сон не идет – это не есть хорошо, Агриппина Владимировна.

– Я понимаю твое беспокойство, но это не плохо, это стабильно для меня. И для тебя тоже скоро это станет вовсе не плохим явлением.

Владимир вздохнул, после чего опустил взгляд в стол, за которым они сидели в гостиной напротив друг друга.

– Не унывай. Тебе еще до меня далеко.

– Ваш чай точно позволит мне сегодня спать без лишних звуков в голове.

Агриппина улыбнулась, после чего положила еще один кубик сахара в чай; он зазвенел своими ребрами о стенки кружки.

– А ты, Володя, на новую работу пристроился, – начала Агриппина, – в прошлый раз ты рассказывал, а память у меня, сам знаешь.

– Да, Агриппина Владимировна, все верно.

Он отхлебнул коричневый полупрозрачный напиток, который небрежно стекал по рубашке Владимира.

– Гигантский торговый комплекс, – начал он.

– “Шоколайтинг”, или как там его, я рекламу видела.

– Изнутри он еще больше, еще больше красок, тут возникает даже боязнь открытого пространства.

– Ты обязательно сводишь меня туда, хорошо?

– Хорошо, только сам ознакомлюсь с этим местом. Да и к тому же я буду там только ночью.

– Ты всегда остаешься при своей профессии.

– И это хорошо, это мне по душе, как у вас, например, взять, хотя бы одну ночь. Я сижу и читаю, изредка поглядывая в монитор. А утром, глядишь, и вы передо мной стоите сквозь утреннее солнце.

– И на этой работе ты будешь спать, я в этом не сомневаюсь.

Владимир заерзал и виновато и совсем по-детски заулыбался.

– Ну ты не переживай, я не зла на тебя, все-таки я тебя не выгоняла.

– В “Шоколайтинге” я точно не засну, вы бы, Агриппина Владимировна, видели его изнутри.

– А что в нем такого особенного, Володя?

– Понимаете, бывают такие ощущения, когда при взгляде на витри-ну, ты понимаешь, что витрина – это лишь…

– Что, Володя? Витрина?..

– Витрина…

Владимир не смог подобрать слов, чтобы описать все ощущения после посещения торгового комплекса.

– …что это лишь оболочка отдела, коих притаилось здесь десятки.

Кто-то из соседей скрипнул дверью, Агриппина мельком взглянула на входную дверь, не поворачивая головы, и, конечно, на пороге никого не было. Владимир удивился, насколько точно он смог выразить свои ощущения.

– Володь, это вполне нормально, к “Шоколайтингу” нужно привыкнуть, а еще ты будешь там ночью, где никого не будет.

– И ничего.

– Что-что?

– И ничего тоже не будет.

– Да уж. С такими-то мыслями ты точно не заснешь, и тебя не за что будет выгнать.

– У меня сначала открытие торгового комплекса, а только затем меня можно уже выгнать, когда приступлю к работе.

– Стой-стой. Всем работникам нужно присутствовать на открытии?

– К сожалению.

– Так ты иди, Володя, иди.

Они попрощались, крепко обняв друг друга, обменявшись взглядами, которые должны еще встретиться.

“Шоколайтинг – время перемен”. Толпа, а точнее их было много, и они делились, естественно, по возрасту. Десять часов утра, и на улице не совсем тепло, чтобы будущие посетители радовались хоть малейшему задержанию. Торговый комплекс приобрел свой покупательский вид. Более ослепительный вид истинному утреннему “Шоколайтигу” придавал необычный яркий вид, и, конечно же, отражение оранжевого встающего гиганта. Вид заключался в сочетании многих ярких цветов, но и фишка – это цвета шоколада. И все это в форме гигантских плит.