Разгладив несуществующие складки на брючном костюме, я замерла у палаты и набрала в легкие воздуха. Можно ли было считать, что у меня нет гордости, если пришла к нему после всего? Не будь Даниила, я бы не решилась на встречу с мужчиной. Или меня можно было считать сострадательной и милосердной, если я наплевала на все свои обиды и стояла перед дверью в палату, за которой находился человек, причинивший мне самую сильную боль? А он бы пришел ко мне, окажись я в подобной ситуации?

Опустив влажную руку на металлическую ручку, я открыла дверь и оказалась внутри. В палате было просторно и светло. Я сразу увидела Олега, а перед глазами вспышкой промелькнуло воспоминание того дня, когда застала его с Миланой в нашей постели. Рассеянно опустив руку на грудь, я потеряла место, которое сильно заныло. Боль не ушла и никуда не уходила все это время.

Мужчина спал на кровати. Я вспомнила, как любила смотреть на спящего мужа. Милана тоже любила это делать? И были ли они до сих пор вместе? Подошла и остановилась в изголовье кровати, не в силах отвести от Олега глаз. На его лице было несколько ссадин, перебинтована грудь. Но в целом он выглядел не так уж и плохо, как успело нарисовать мое воображение за эти дни.

Я боролась с желанием протянуть руку и коснуться его лица, и, как только решилась, он повернулся и приоткрыл глаза. Замерев, я вытянулась по струнке, а из груди словно выбило весь воздух. Олег прожигал меня темным взглядом, а я поймала себя на том, что хочу подойти к окну и распахнуть его настежь. Иногда меня заставало врасплох сильное отчаяние, что все так произошло в нашей семейной жизни. Я представляла, что он найдет меня и будет вымаливать прощение. И, возможно, я бы простила его… Не сразу, но попробовала бы ради общего сына. Только он ни разу после того, как я ушла, не попытался со мной встретиться. Как будто и в самом деле был рад, что мы расстались.

Олег немного похудел, и длина его волос стала короче. Пронзительный взгляд черных глаз сканировал меня. Мы молчали какое-то время, и я не знала, что ему сказать. Именно в этот момент я отчетливо поняла, что мне следовало послушать маму и никуда не ехать. Олег жив. Он не при смерти. И выглядел слегка удивленным. Не ожидал, что я приеду к нему?

– Ты… – просипела я и осеклась, а затем прочистила горло и продолжила: – Матери позвонили на днях и сказали, что ты на грани жизни и смерти и просил меня приехать…

– Так и было, – слабо кивнул, прикрыв глаза. – Меня вчера перевели из реанимации. Ты слишком долго решалась приехать, если это действительно так, – глухо произнес он, и его лицо нахмурилось, когда он принял полусидячее положение.

– Ты не выглядишь человеком, побывавшим…

– В аду, – перебил меня Олег. – Именно там я и был, не переживай, Валерия, – криво ухмыльнулся бывший муж.

Мне захотелось ущипнуть себя. Словно и не было всех этих дней разлуки. Он вел себя так, словно мы никогда не расставались.

– Зачем ты позвал меня? – я вскинула подбородок.

В глазах бывшего мужа мерцал огонь, и я невольно подумала о том, что мне это все мерещится. А он и правда побывал в коме или в забытьи, потому что не смотрел на меня так с момента нашей последней встречи, перед тем, как все пошло наперекосяк, а я узнала о его измене. Но в следующее мгновение выражение его лица изменилось и сделалось жестким.

– Иногда людям свойственно ошибаться и заблуждаться. Я находился в бреду, когда просил об этом врача. Ничего об этом не помню, – холодно произнес он.

Я крепко сжала кулаки и сцепила челюсти. Он снова смотрел на меня тем же взглядом, как и в день развода. Какая же глупая, приехала к нему, думая, что он…

Резко развернулась, чтобы выйти из палаты.

– Вот так уйдешь? Зачем тогда приезжала? Узнать, перепадет ли тебе что-то после моей смерти?

«Он бьет меня этим словами намеренно. Хочет причинить боль», – промелькнуло в голове.

– Какой же ты мерзавец… – я остановилась.

– Есть немного. Но раз уж ты проделала такой путь, может быть, задержишься? Тебе ведь есть, что мне рассказать, Валерия? – он смотрел в глаза таким глубоким взглядом, и мне казалось, что читал меня в этот момент, как открытую книгу.

«Он знает, – застучало в висках. – Знает мою тайну!»

– Подойди, Лера, – попросил он тихим и вкрадчивым голосом. – Почему ты так дрожишь?

Я сделала всего лишь шаг, а Олег схватил меня за руку и притянул к себе. Выражение его лица было таким, что я тут же почувствовала тревогу и пожалела, что не ушла, как и собиралась.

– Что ты делаешь? – сердце бешено застучало в груди, а кровь прилила к вискам.

– Решила продолжать строить из себя оскорбленную благодетель?

Задохнувшись от боли, которая прострелила грудь, я ощутила, как задрожали мои колени.

– Что молчишь?

– Отпусти меня, Олег, – справившись с шоком, зло проговорила я, но он лишь крепче сжал мое запястье, а в его глазах полыхнула ненависть. – Мне сказали, что ты на грани жизни и смерти. Ты сам позвал меня, поэтому я приехала. При других обстоятельствах я бы не пришла к тебе.

– При других? Этот ребенок мой или Муратова? – вдруг спросил он.

Новая волна боли сбила меня с ног и, не удержавшись на них, я оказалась на краю кровати. Олег прожигал меня темным взглядом.

«Отца Миланы?» – мне словно отвесили звонкую пощечину, а в глазах начало сильно жечь.

– Ты явно не в себе! – я вырвала свою руку.

Так, значит, он знал о ребенке? Но как давно?

– Это мой сын – только мой! И ничей больше, – в сердцах проговорила я и совершенно была не готова к такому повороту событий.

– Я ведь сделаю тест на установление отцовства, и если оно подтвердится, то, как, ты думаешь, я поступлю в этой ситуации?

Олег всегда был холодным и сдержанным человеком, умел принимать правильные решения, поэтому и добился очень многого в бизнесе. И сейчас у меня возникло ощущение, что мы разговаривали не о ребенке, а об его очередной сделке.

– Незадолго до аварии я узнал, что ты родила мальчика. И собирался ехать к тебе, чтобы выяснить, кто его отец.

– Это все западня, да? Я ведь думала, что ты при смерти… – задохнулась от нового витка боли и прикрыла глаза, чувствуя, что сейчас заплачу, но это слишком большая роскошь для него. Он не увидит моих слез!

Я приехала, потому что хотела сказать Олегу о сыне, но теперь не уверена, что это была хорошая идея.

– Авария была настоящей, я действительно получил серьезные травмы и был в реанимации. Так кто отец, Валерия? По срокам он вполне может быть моим. А может быть и Муратова… – медленно протянул он, смотря мне в глаза внимательным взглядом. – К тому же у нас за годы брака детей так и не получилось.

– У нас с ним никогда и ничего не было!

– Не отпирайся. Я в курсе вашей связи и сделки с отцом твоей подруги, – холодно произнес он. – К сожалению, я не оценил твою помощь, поэтому ты получила развод. Только вот, если сын окажется моим, тебе придется приложить усилия, чтобы я не вышвырнул тебя из своей жизни. Но уже одну. И без ребенка. Окажу тебе встречную услугу.

– Что? – выдохнула я, ничего не понимая. – Как ты смеешь?

Связь с Муратовым? Да я боялась его до чертиков. И в день увольнения радовалась, что его грязных намеков больше не придется терпеть, как и сальных взглядов, которыми он одаривал меня каждый раз. Да, он пытался ухаживать за мной, оказывал знаки внимания, но никогда я не отвечала на них, не говоря уже о том, чтобы лечь с ним в постель! И тем более сделок с ним за спиной Олега никаких не заключала.

Сама того не ожидая, я резко подняла руку вверх, ту самую, которую все еще жгло от прикосновений Олега, и ударила его по щеке. Плевать, в каком он был состоянии, я не намерена была слушать эти оскорбления.

Бывший муж резко схватил меня за запястье и слегка поморщился, прожигая гневным взглядом. Нагло усмехнулся.

– Так вот, Валерия, если выяснится, что мальчик мой сын, придется вернуться в Москву. Ты ведь не захочешь оставлять маленького ребенка на незнакомую няньку? А я хочу видеть, как он растет, и принимать участие в его жизни. Не строй из себя святую. Ты потеряла этот статус, опорочив мое имя. А теперь иди вниз. Мой водитель отвезет тебя в гостиницу. Придешь завтра в это же время.