— Науро, прошу, надень это.

— Хорошо, — Эол согласно кивнул, немного удивившись странной просьбе, и женщина стала подавать ему оправы для примерки. Ириссэ заинтересовалась необычным аксессуаром и после некоторых раздумий тоже выбрала себе тёмные очки.

— Так лучше? — спросила индианка, когда они втроём вышли на улицу.

— Намного, — чародей чуть приподнял уголки рта, и довольная своей идеей женщина радостно улыбнулась ему в ответ.

— Мой муж всегда носил их, когда мы приезжали в город.

— Ты просто молодец, — кивнув ей, Ириссэ взяла Эола под руку, и прогулка по магазинам началась. Видя жадное любопытство принцессы, отшельник от начала до конца мужественно выдержал весь долгий «шопинг». Ему нравилось наблюдать за Арэделью, которая быстро освоилась в роли покупательницы и теперь без устали сновала по магазинам и лавкам. Они с индианкой подолгу ворковали, стоя у полок, где лежали детские вещи, зачем-то по очереди беря то одну, то другую в руки. Эол в это время издали любовался супругой, а когда надоедало, начинал разглядывать игрушки-мобили, в изобилии висевшие над выставленными в витрине люльками.

Когда за окнами заметно стемнело, подруги наконец-то собрались домой, и весь обратный путь Ириссэ счастливо улыбалась, сжимая в руках ладонь мужа.

***

— Пойдём, — Эол едва дождался окончания завтрака и поманил Арэдель за собой. Заведя в мастерскую, выложил перед ней на верстак два маленьких рисунка, на одном из которых был до мельчайших подробностей изображен их дом у озера, а на втором - возвышалась башня тирионского маяка.

— Какая прелесть! Это тоже на продажу? — Ириссэ взяла в руки весьма точно прорисованную миниатюру родного города.

— Нет. Ты что-то чувствуешь?

— Тоску по Тириону? — дева пожала плечами. — Ты хороший художник, мельдо.

— Я спросил тебя не про это. Всмотрись в рисунок и сразу скажи мне, если ощутишь холод или ветер, идущий от карты.

— Хорошо, мой лорд, — Арэдель вновь начала разглядывать картинку.

Долгое время ничего не происходило. Эол молчал, терпеливо ожидая ответа жены.

— Что дальше? — Ириссэ вскоре наскучило бесполезное занятие, и она отдала карту обратно.

— Это наш шанс вернуться, любовь моя, — телеро протянул ей второй рисунок, где был изображен их дом.

— Хорошо. Я ещё попробую, — от старания дева даже высунула кончик языка, но время шло, а ветерка так и не появилось. Арэдель шумно выдохнула и с досадой кинула карту на верстак. — Увы, но нет.

— Не сердись. У Маэглина тоже сначала не получалось. Завтра снова попробуешь, — чародей спрятал рисунки. — А теперь закрой глаза.

— Что ты задумал? — сгоравшая от любопытства Ириссэ тем не менее послушно сомкнула веки, а когда открыла, увидела, что у потолка летает громадная птица.

Филин, несмотря на размеры, двигался совершенно бесшумно. Когда он подлетел ближе и растопырил пальцы, дева заметила на его когтях блеск стали. Эол осанвэ попросил жену подкинуть в воздух палку: Арэдель быстро схватила первую попавшуюся под руку корягу, которые в изобилии были навалены кучей в углу мастерской. Подбросила. Щёлк - на пол упали несколько обломков.

— Ещё! — и снова мелкое крошево. Следующая деревяшка - стальные острия крепко вцепились в неё, донесли до стены и с силой швырнули в кучу хлама.

Эол тренировался долго и упорно, а дева всё это время неутомимо помогала супругу. Но вот филин приземлился на верстак, и не успела Ириссэ глазом моргнуть, как перед ней возник обнаженный, тяжело дышавший чародей.

— Это было великолепно, мельдо! — принцесса шагнула к нему, заботливо накинула рубашку на заблестевшие от пота плечи супруга.

— Тебе… понравилось? — Эол, продолжая одной рукой держаться за верстак, второй прижал Ириссэ к себе.

— Очень! — Арэдель счастливо зажмурилась, целуя мужа. — Отлично придумано! Мой лорд, а как дела с ковкой меча?

— Пойдём, покажу, — когда сердце стало биться ровнее, чародей оделся и направился в кузницу, где показал Ириссэ ряд заготовок разных оттенков.

— Интересный цвет, — нолдиэ взяла одну из них в руки. — Как ты такого добился?

— Помнишь, во время твоего «шопинга» я попросил хозяйку купить несколько сортов масел?

— Да, — нолдиэ уже разглядывала следующую заготовку.

— Масла по-разному влияют на цвет стали… — начал ей рассказывать Эол, но Арэдель не особо вслушивалась в его объяснения, перебирая и пробуя на взмах будущие мечи.

— Вот этот мне понравился больше всех! — Белая дева покрутила в руке заготовку так, словно она уже была клинком.

— Осторожно, моя любовь, — чародей залюбовался игрой меча, но с тревогой кивнул на живот жены. — А вдруг дочка тоже будет любить оружие?

— Надеюсь, ты не против? — эльфийка задорно подмигнула супругу.

— Нет, конечно, — Эол привлёк Ириссэ к себе. — Обещаю, когда она подрастёт, я сделаю для неё добрый клинок.

***

Финдекано вздохнул и негромко постучал в дверь. Он был почти уверен в том, что оставленный без присмотра племянник уже успел превратиться в нечто угловатое, настороженное и нахмуренное. Не дождавшись приглашения, король зашёл в покои принца и огляделся в поисках ссутуленной фигуры, но в гостиной было на удивление пусто.

— Ломьо? — тихо позвал он. Ответа вновь не последовало. Неужели сбежал? Когда Фингон осторожно заглянул в спальню, то увидел крепко спящего, вольготно растянувшегося на кровати племянника, на губах которого блуждал призрак улыбки.

Астальдо усмехнулся, решив его не будить. Потихоньку затворив дверь, отправился на поиски ваниарских родственников и вскоре нашёл их в просторной столовой, где к тому времени собралось всё многочисленное семейство Ингвэрона, и Фингон с радостью присоединился к утренней трапезе.

***

Ломион открыл глаза, и тут же зажмурился от яркого красного света, заливавшего спальню - над Валмаром вовсю пылал закат. Когда ладья Ариэн скользнула за горизонт, эльф поднялся с постели, подошёл к окну и уселся на подоконник, вдыхая сладковатый аромат каких-то неизвестных, продолжавших буйно цвести поздней осенью растений. Когда сумерки окончательно накрыли сад тёмной вуалью и над дорожками зажглись серебряные фонари, напоминающие колокольчики, Маэглин спрыгнул обратно в спальню и краем глаза заметил, что на столе белеет клочок исписанного пергамента.

Записка была несколько раз исправлена. Ломион нервно закусил губу: оказалось, что дядя заходил к нему весь день. После приветствия и строки с пожеланием хорошего дня, было предложение погулять по городу, потом всё было жирно перечёркнуто, но ему удалось разобрать что-то вроде «можешь найти меня в саду». Последняя, пятая строчка, гласила: «если что, я в конюшнях». Ниже стояла резкая, местами процарапавшая бумагу подпись.

Наскоро приведя себя в порядок и с трудом удержавшись от того, чтобы опять не поплавать в большой открытой купальне, Маэглин понадеялся, что предложение дяди всё ещё в силе. Вытряхнув из дорожной сумки ненужные вещи, оставил там только флягу с водой, набор угольных стило и несколько чистых листов бумаги. Закинув на плечо заметно полегчавшую ношу, вышел из опочивальни. В коридоре было темно от густого багряного света, пусто и прохладно. Стрельчатые окна расчерчивали коридор на полосы разной ширины: только пройдя галерею до конца, Ломион смог понять узор, который они образовывали, и подумал про себя, что неплохо бы нарисовать дворец, показавшийся ему каким-то огромным клубком света, залов, лестниц, покоев и кабинетов.

Наугад выбрав выход, он безошибочно вышел к эстакаде, ведущей к конюшням, но лорд Фингон уже расседлал своего коня после вечерней прогулки.

Маэглин по привычке беззвучно, почти на цыпочках подошёл к дяде и остановился в шаге от Астальдо, когда тот резко обернулся, чуть не уронив седло.

— Крадёшься так, что тебя невозможно услышать. Долго тренировался?

— Если бы я это делал намеренно, вы бы меня не услышали, — Ломион невозмутимо пожал плечами.

— Напоминаю, я просто дядя, а не лорд, — Финдекано убрал седло на место и с улыбкой обнял племянника.