– Совершенно верно! – улыбнулся Володя. – Ты не знал, что такое МВД до того, как я привел тебя в систему, ты умен, ты можешь быть очень преданным, ты можешь качественно выполнять работу. – Радищев начал перечислять мои заслуги. – И у тебя нет обратной дороги…

– Я тебя понял. – Мне понравилась эта аллегория. Он все так грамотно сформулировал, что у меня не осталось больше вопросов. – Кстати, почему у тебя так быстро появляются новые звездочки на погонах? – этот вопрос интересует меня до сих пор.

– Так задумал автор. Дурачок он, видимо, – заявил Володя.

– Ты о чем? Какой автор? – изумленно спросил я.

– Вон, там, наверху. – Володя показал пальцем в небо. – Сидит себе на облаке, да придумывает что-то. «Как ножом по гордости – расписание судьбы…» – Радищев явно придуривался.

– Я не понял. – Я действительно остался без ответа на свой вопрос. Я не люблю абстрактные формулировки.

– Значит, потом поймешь. Жизнь такая. Раньше, лет десять назад, флаг-триколор был под запретом, а сейчас он развевается над Кремлем. – Володя начал собираться.

– Ты не ответил на мой вопрос. – Его увиливание меня раздражало.

– Товарищ старший лейтенант, не суйте нос не в свое дело! – Владимир резко сменил тон с дружеского на враждебный. – Я тебе дал работу – вот и радуйся, а в мои дела не лезь! – после этих слов Радищев резко удалился.

Мне до сих пор неприятно после этого разговора. Не зря все-таки автор называет Володю червяком. Он и есть самый настоящий червяк!

Также в девяносто четвертом я поступил в МЭГУ – Московский экстерный гуманитарный университет на юридический факультет. По закону у старших чинов МВД должно быть высшее образование. Кравчук сказал мне, что звание майора не за горами. Как оказалось, он был прав.

В марте девяносто пятого убили Влада Листьева. Если кто-то из вас не знает, то это был один из самых популярных журналистов нашей страны. Видимо, любовь к свободомыслию и привела его в могилу. Жалко его до сих пор. Хороший был человек. Очень хороший, светлый. В начале девяносто пятого года его назначили директором государственного канала ОРТ. Влад был против коррупции, за что, судя по всему, и поплатился. Не знаю, кто заказал его: Березовский или кто-то из Госдумы. Убийство было спланировано очень тщательно. Мне до сих пор грустно от того, что мне не удалось поймать убийц. Я начал собирать улики, но Кравчук остановил меня. Он сказал мне, что Бог рано или поздно покарает всех этих мерзавцев. Если не в этой жизни, то в следующей.

Я не верю в Бога, поэтому в каре свыше я сильно сомневаюсь. Я собрался увольняться из МВД, но Анатолий Иванович представил меня к досрочному званию капитана, и я остался. И да, у каждого есть своя цена. Даже у меня. Сегодня я жалею, что мне не хватило решимости написать заявление об увольнении по собственному желанию. На тот момент я не был настолько значительным компонентом системы, и вряд ли бы кто-то обратил много внимания на мой уход.

Летом того же года я закончил МЭГУ и поступил в аспирантуру института культурологии, но об этом я расскажу вам как-нибудь в другой раз. Сегодня же я продолжу разговор о своей службе в органах.

В девяносто шестом году каких-то по-настоящему интересных событий на службе не было. Я делал то, что должен был делать.

В конце девяносто седьмого года через Москву должна была пройти крупная партия героина. Мне удалось собрать улики и вычислить местонахождение товара. Группа захвата повязала торговцев смертью. Конечно, я не знаю, куда дели «товар». И знать не хочу. У меня есть предположения, но лучше я промолчу. За такие «заслуги» мне присвоили внеочередное звание майора милиции. После этого эпизода мне захотелось закончить мою карьеру, и я снова решил подать заявление об увольнении. Начальник отдела кадров не позволил мне это сделать, непрозрачно намекнув на то, что я уже слишком много знаю, и что просто так меня из МВД никто не отпустит.

В этом году, в девяносто восьмом, ничего примечательного не было, да и вряд ли предвидится. Служба. Служу закону. Служу народу. Иногда злоупотребляю полномочиями. Иногда обманываю других. Иногда обманываю себя. Хорошо это или плохо, но жизнь продолжается.

Поначалу, когда я был лейтенантом, Кравчук платил мне сто долларов в месяц, потом, когда меня произвели в капитаны, двести, а сейчас, когда я майор, триста. Зарплата неплохая, но около тридцати процентов полученных средств я отправляю своим родственникам, которые живут в Белгородской области, чтобы хоть как-то скрасить их нелегкую жизнь. Я не заслуживаю этих денег. Они грязные. Я знаю это. Да, в итоге я живу не так хорошо, как мог бы, но зато моя совесть… Я не могу сказать, что она чиста. Она не до конца испачкана.

На личном фронте велись тупые и бессмысленные войны, обе из которых, что изначально было вполне ожидаемо, закончились для меня поражениями.

Сначала, в девяносто первом, я сдуру познакомился с девушкой-барменшей. Извините за прямоту, но после трех лет в каюте мне очень хотелось женщину. Любую. Она все время ходила на тусовки. Я отдыхал с ней душой после тяжелых служебных будней. Если что, мы не жили вместе. Просто иногда встречались. Она любила баловаться амфетамином. В одну из ночей девяносто третьего у нее был передоз. К сожалению, никого рядом не было. Она умерла. Я бы сказал, что мне ее жалко, но я, скрепя сердце, не буду это говорить. Я много раз повторял ей, что не надо принимать эту гадость. Она меня не послушала. Это результат ее выбора. Больше мне сказать нечего.

Потом, в конце девяносто третьего, я встречался с женщиной. Она была старше меня. Я не буду говорить, на сколько. Она была замужем. Ее муж работал дипломатом. Оба вышли из обеспеченных семей. Эта дама была полной идиоткой, но я, опять же, просто расслаблялся с ней, пока ее тупенький муженек был на работе. В начале девяносто пятого она сказала мне, что она на третьем месяце беременности. Я знаю, что вы сейчас подумали: она ждала ребенка от меня. Но нет: от своего мужа. Я умею предохраняться. Мне не нужны дети от нелюбимых женщин. В общем, мне стало противно проводить время с барышней, в животе которой есть ни в чем не повинный ребенок. Больше я с ней не пересекался. И не планирую.

Летом девяносто пятого года у меня начались нормальные отношения. Наконец-то. Однако продлились они относительно недолго. Но об этом я расскажу уже в следующий раз. Мне нужно приберечь силы перед завтрашним днем, на который у меня особые планы.

На самом деле, лучше бы у меня этих особых планов не было…»

* * *

Теперь вы знаете, как прошли ранние годы службы в МВД у Эдварда. Я считаю, что благодаря прочитанному тексту у вас теперь есть более целостные представления о его характере и о его личности.

Глава 4

Суббота. 18 апреля 1998 года

Что в этом мире может быть лучше, чем утро субботы? Лично мне на ум ничего не приходит. В это чудное мгновение перед вами открывается безмерное количество возможностей. Хочешь сходить прогуляться, подышать воздухом? – Пожалуйста! Есть желание отведать духовной пищи, сходив в музей или театр – да ради бога! Душа просит полежать на диване и почитать книгу – тебе ничего не мешает.

У Эдварда на все вышеперечисленное был слегка иной взгляд. Денег у него было в обрез, но зато было желание провести каждый день с пользой для своего духовного и физического развития, посему обычно всю субботу и воскресенье он проводил в библиотеке, работая над своей злополучной диссертацией, или в боксерском клубе. По его мнению, сотрудник МВД априори должен быть в хорошей форме.

Впрочем, не все так гладко. Иногда, как я уже писал ранее, главный герой похаживал налево. И в этот день он решил отправиться в поход. Откопав в ящике стола газету с обведенным в кружочек объявлением о милой молодой девушке, готовой поиграть в эротическую игру, Эдвард набрал номер.

– Алё, здравствуйте, – прозвучал кокетливый женский голос.

– Сможете ли вы принять меня сегодня в одиннадцать тридцать утра?