Еда под пристальным наблюдением контрразведчиков не доставляла Осокину никакого удовольствия – он вяло ковырялся в засыпанной специями курице и почти не притронулся к своему пиву. Зато Катя пребывала в прекрасном настроении и завтракала с отменным аппетитом. При этом она периодически щёлкала фотоаппаратом, снимая экзотическую еду, и предлагала отцу то одно, то другое заказанное ей блюдо.

–Попробуй вот это! Невероятно вкусно!

–Не хочу. Я всё это уже сто раз пробовал…,– вяло отнекивался Осокин.

–Тогда помоги мне доесть!– энергично настаивала дочь, подвигая к нему то чатни, то карри, то тандури.

К полудню с “колониальным” завтраком было покончено, и Осокины поднялись из-за стола. Катя прошла в дамскую комнату, а её отец сразу направился на улицу. В дверях он лоб в лоб столкнулся с двумя крепкими молодыми мужчинами, обдавшими его едкой смесью перегара и цитрусового одеколона.

–Sorry,– вежливо извинился один из них и тут же по-русски грубо добавил.– Ты чё, старый козёл, не видишь куда прёшь?

Осокин с трудом удержался от того, чтобы окоротить наглеца и, подвинувшись в сторону, пропустил нетрезвых русских гостей внутрь ресторана.

–Thank you,– уже без всяких оскорбительных реприз поблагодарил его второй мужчина.

Осокин молча кивнул головой и, наконец, вышел на улицу. Тёмно-синий микроавтобус стоял на другом краю площади, там, где начиналась Мзйн-Стрит – улица, ведущая от Андреевской площади к вокзалу.

“К чему нужна такая архаика в двадцать первом веке?”– глядя на “перископ”, недоумённо подумал отставной разведчик,– “Вживили бы в меня какой-нибудь чип и следили дистанционно без всяких проблем”.

Ехать в Лондон ему совершенно не хотелось, к тому же плотный “колониальный” завтрак навеял на Осокина какую-то нездоровую дремоту.

–Ты сколько раз была в Британском музее? Пять?– с откровенным намёком спросил он у вышедшей из ресторана дочери.

–Шесть,– уточнила Катя и тут же пресекла попытку отца отложить поездку.– В Британский музей как в Лувр и Эрмитаж можно ходить каждый месяц. Мы едем в Лондон – и никаких возражений!

Осокин и не пытался возражать. Взяв дочь под руку, он на неожиданно ослабших ногах покорно поплёлся к вокзалу. На полпути возле сквера с бюстом какого-то почтенного джентльмена, Осокин почувствовал головокружение и утомлённо предложил:

–Давай посидим на скамеечке…

–Давай,– так же утомлённо-вяло согласилась Катя.– С тобой всё в порядке?

–Вроде бы…,– неопределённо отозвался отец.

Осокины свернули в сквер и буквально рухнули на ближайшую скамейку. Дочь, испытывая мелкую сердечную дрожь, прижалась к отцу, закрыла глаза и положила голову ему на плечо. Тот, чувствуя такой же странный внутренний озноб, тоже сомкнул веки и обессиленно свесил голову на грудь.

Слушавший Осокиных из тёмно-синего фургона майор Самуил Престон с нескрываемым раздражением наблюдал за прохожими, не обращавшими никакого внимания на неожиданно отключившихся подопечных. Конечно, если бы они упали где-нибудь на уличном тротуаре или железнодорожной платформе, то неравнодушные граждане попытались бы сразу оказать им какую-нибудь помощь и непременно вызвали неотложку. Но на скамейке в тихом сквере отец и дочь, несмотря на разницу в возрасте, были похожи на любовников, присевших отдохнуть после бурной бессонной ночи. Медлить было нельзя. Кляня безразличных местных обывателей, Престон вышел из микроавтобуса и торопливо направился к Осокиным, на ходу набирая номер 999.

–Вас слушает скорая медицинская помощь города Мэтфилда,– раздался в трубке хорошо поставленный женский голос.– Какая у вас проблема?

Никогда не болевший и не вызывавший неотложку Престон растерялся и невнятно промямлил:

–Здесь мужчине и женщине стало плохо – они потеряли сознание. Им срочно нужна медицинская помощь.

–Где вы находитесь?

Прибывший из Лондона майор плохо ориентировался в Мэтфилде и растерялся ещё больше. Вместо того, чтобы открыть карту в своём смартфоне, он, призывно махнув рукой, позвал на помощь оставшегося в машине местного сержанта.

–Где вы находитесь? Не прерывайте связь!– настойчиво повторила диспетчер.

Престон растерянно завертел головой.

–В каком-то сквере недалеко от вокзала. Здесь ещё чей-то бюст.

–Сквер Гилберта Честертона на Мэйн Стрит?

–Это Мэйн Стрит?– уточнил майор у неторопливо подошедшего сержанта.

Тот утвердительно кивнул головой.

–Так точно!– по-военному чётко ответил взявший себя в руки Престон.

–Я вас поняла. Сколько людей нуждаются в помощи?– деловито продолжила диспетчер.

–Двое.

–Пострадавшие находятся на улице?

–Да, на скамейке.

–Их возраст и пол?

–Мужчина около шестидесяти лет, а женщина около тридцати.

–Они в сознании или нет?

–Я же сразу сказал: нет!– раздражённо бросил в трубку майор.

–У них прощупывается пульс?– невозмутимо продолжила диспетчер.

–Не знаю… наверное…,– снова растерялся Престон.

Он взял Осокина за стремительно коченеющее запястье, но никакого биения не почувствовал.

–Пострадавшие дышат?– не унималась женщина.

–Вроде ещё дышат! Но если вы немедленно не вышлите машину, то они очень быстро перестанут это делать!– взорвался майор.

–Машина уже выехала,– успокоила его диспетчер и в свою очередь предложила.– Проверьте, нет ли у пострадавших ран и кровотечений.

–Нет у них ни ран, ни кровотечений! Скорее всего, они отравлены!

–Почему вы решили, что пострадавшие отравлены? Их вырвало? У них изменились кожные покровы? Выступила пена на губах?

–Да идите вы к чёрту! Какая разница отравлены пострадавшие или застрелены? Им срочно нужна помощь! Где ваша машина!?

–Представьтесь, пожалуйста. Как вас зовут?– не унималась дотошная диспетчер.

Престон хотел сгоряча козырнуть своей должностью и званием, но тут кто-то властно ухватил его за руку и отвёл телефон от уха. Майор разгневанно обернулся – сзади него стоял рослый широкоплечий мужчина с высоким лбом и узким интеллигентным подбородком. Незнакомец, как и Престон, был одет в цивильный костюм, но майор не раз видел его в Темза-Хаус (штаб-квартира Ми5), хотя никогда не пересекался по службе и понятия не имел, кто он и в каком отделе работает. Этот офицер был, несомненно, выше его по званию, и майор автоматически отключил смартфон и едва не вытянул руки по швам.

–Вас, зачем сюда прислали из Лондона?– не представившись, спросил контрразведчик.

–Осуществлять техническую поддержку наружного наблюдения,– чётко отрапортовал Престон.

–Вот и осуществляйте техническую поддержку,– холодно приказал незнакомец и глазами указал на тёмно-синий микроавтобус.

–Но ведь им плохо!– заупрямился майор и в свою очередь указал на сидящих на лавочке Осокиных.

–Я вам приказываю: вернитесь на своё рабочее место!

–Слушаюсь!

Майор вместе с сержантом вернулись к машине и снова заняли свои места: один за рулём; другой в салоне, уставленном всевозможной аудио и видеоаппаратурой. Когда Престон вновь посмотрел на Осокиных, высокого контрразведчика уже нигде не было видно, а к скверу подъехал канареечно-пёстрый фургон скорой помощи

Глава 2. Руссо туристо.

Сергей Коновалов достал из минибара бутылочку шотландского виски и неуверенно-сонной походкой направился в ванную комнату. Критически осмотрев в зеркале своё помятое лицо, он умылся ледяной водой, пригладил рукой взъерошенные волосы и вместо того чтобы почистить зубы прополоскал рот напитком семилетней выдержки.

–Руссо туристо, облико морале!– устало усмехнулся заглянувший в ванную такой же измочаленный Марат Баишев.

–Yes, yes!– кивнул головой Сергей, уступая напарнику место у раковины.– Умывайся!

–Я, пожалуй, приму душ,– вежливо отказался от его предложения Марат.

–Разве ты не знаешь, что русские не моются по будням? В цивилизованном мире многие считают, что мы, как сто лет назад, один раз в неделю ходим по субботам в баню. Нужно поддерживать репутацию,– ёрнически заметил Коновалов.