Пополнять ряды тех, о ком скорбят и вспоминают каждый раз в печальную дату, мне не с руки, так что сейчас предпочтительнее узнать все и заранее. Пока секретарша и по совместительству самая властная женщина нашей гильдии разбиралась в мелком и убористом почерке, я скучала и медленно потягивала кофе. Самой вникать во все хитросплетения императорского документопроизводства мне не хотелось, да и что я там пойму, если даже сноха одной из самых влиятельных дам империи с трудом понимает написанное. В отличие от меня Сизаль уже не первый год разбирается вот в таких вот заковырках.
Когда я успела окончательно заскучать, Сизаль наконец-то отмерла и пошла что-то делать с документами и свечами. Только спустя пару минут до меня дошло, что девушка просто проверяет подлинность бумаг, попавших ко мне в руки. Вот я растяпа, сама не могла догадаться, что это может быть фальшивкой и тогда мне будет и отбор, и принц, и корона, правда, через тюремную решетку. Что бы я делала без наемницы? Наверное, сгинула бы по глупости собственной и наивности. Так легко доверять людям – ничему меня жизнь не учит.
– Что там? – я осторожно поднялась с диванчика и последовала за девушкой.
– Ничего опасного, – секретарша не отрывалась от бумаг, – но мне надо сейчас понять, на самом ли деле тут стоит подпись главного секретаря императорской канцелярии или качественная имитация.
– Патриарх сказал, что он ему это в покер проиграл, – я рассматривала бумагу через плечо девушки. – Думаю, подпись настоящая, коли на приказе герб просвечивается.
– Тогда это в корне меняет дело, – фыркнула собеседница, – карточный долг – дело святое, так что подпись настоящая. Не знала, что столь высокопоставленные люди не проверяются твоим папашей на предмет азартной зависимости. Да и боги с ними, самое главное, что эти листы и в самом деле дают тебе право наследовать земли графства. Знаешь, надо будет моему мужу написать, может он еще что подскажет, а пока тебе нужно сосредоточиться на отборе невест для принца. Свою родословную ты в любое мгновение сможешь потребовать назад. Если явишься без роду, то в фрейлины тебе дадут не сильно заносчивых мелких дворянок, воспитанных при дворе императрицы, а вот графине, еще и законно признанной дочери самого начальника императорской гвардии, по статусу положены минимум наследницы или младшие дочери маркизов. А с этими курицами я бы не посоветовала и врагу встречаться. У меня каждый раз возникает большое желание послать их головы в красивых коробках их отцам. Увы, свекровь запретила на балах использовать навыки, полученные во время работы наемницей. Приходится терпеть.
– Ты предлагаешь мне сперва отправиться туда, как простолюдинке, которую избрала богиня, а уже потом раскрыть правду о том, что я графская дочка, просто не хотела знать своего отца. Рассказать слезливую историю и умолять не выгонять. Как ни странно, но это может поднять меня в глазах аристократии, да и простой народ проникнется сочувствием к сироте при живом отце.
– А рейтинг твоего отца резко упадет вниз, – кивнула девушка. – Скорее всего, именно на это и ставит братец моего муженька, на тот факт, что ты не пойдешь в лоб на отца. Граф жесток, но справедлив, такой кристальной репутации ни у одного патриарха наших религиозных движений не сыскать. Вот только на этом он и погорит. Поверь, даже самое маленькое темное пятнышко на такой светлой ауре будет смотреться огромным пятном. А уж дочка, которую он не признал и бросил с умирающей на руках матерью. Эту сенсацию журналюги не пропустят и по старой памяти такого тебе наворотят, что можно сразу будет в святые воровки записываться и крылья лепить.
– Спасибо тебе на добром слове, – прикрыла я глаза ладонью.
– Будет тебе, – отмахнулась женщина, – а то мы не в курсе, что главный редактор «Провинциального сплетника» третий год за тобой таскается, едва слюной полы не мажа. Это ты у нас птичка гордая, хотя нет, я-то тебя не осуждаю, сама замуж только в тридцать два вышла, а до этого тоже нос воротила. Не пришел твой муж к тебе. Вот подумаешь, двадцать шесть, возраст что ли. А ты жизни еще не видела, одни заботы, да воровская доля темная. Ладно уж, подпишу я тебе документы, но пообещай, что будешь наслаждаться жизнью во дворце, а не думать, как бы побыстрее выполнить задание. Как говорят сплетницы, принц в постели горяч и страстен похлеще огнедышащего дракона.
– Брось, – рассмеялась я, – все мы знаем, что принц драконов девственник и ему законом собственной страны запрещено до свадьбы даже думать в том направлении. Так что не забывай, большая часть сплетен нашей страны – это фантазии неудовлетворенных по жизни аристократок, которым больше заняться нечем.
– Да будет тебе, Аверальд и вправду горяч, словно демон, – женщина подперла голову рукой. – Повеселись и расслабься, когда у тебя последний раз нормальный мужик был? Король пиратов? Который за тобой до сих пор бегает с желанием то ли убить за поруганную честь бравого вояки и похищенную саблю, то ли жестко трахнуть у ближайшей стены. Бедный мужик до сих пор отойти от шока не может, что за минет в твоем исполнении заплатил собственным сокровищем. И это надо было бросить беднягу с расстегнутыми штанами в пабе.
– Начнем с того, что это он меня решил бросить, променяв на какую-то кухарку, – взвилась я. – Он вообще-то мне в тот раз заявил, что хочет от меня прощальный минет и желательно жесткий секс прямо на барном стуле. За что и поплатился. Я не просто так три месяца за ним по всем портам бегала, подстраивая наши встречи. А за меч мне тогда три миллиона заплатили – рубинами чистейшей воды. Пусть носится на здоровье и ищет рыжую нимфетку с азиатскими чертами лица.
– Господи боже, вся гильдия думает, что ты настолько потрясающе сосешь, что у мужиков крышу сносит, а ты самая натуральная и коварная стерва, которая мстит красиво. Ладно, давай сюда перо и чернила, поставлю тебе подпись и пойдешь готовиться к рандеву с его высочеством. Но все же мой тебе совет, пока будешь при дворе, развлекись. Доживешь до полуфинала – там и свидимся. Герцогини все равно нет, и на бал тащиться мне. Печально, обидно, досадно, но ладно.
Девушка, еще раз взглянув на бумаги, притянула к себе перо и резво поставила роспись. Это было проделано с такой уверенностью, словно она каждый день по десять раз подделывает подписи самого опасного человека во всей империи. Я даже удивилась, откуда у нее такое мастерство, ведь то, какие документы выходят из тайной канцелярии, знали единицы. И вряд ли члены воровской гильдии были посвящены в тонкости этой деликатной службы. Скорее уж поверю, что императора скоро свергнут, чем в то, что эти умудрились спалиться.
– Не обращай внимания, я полгода отпахала на этого тирана, когда мне едва за двадцать было. Несмотря на всю свою серьезность, суровость и внешность, внушающую страх, в голове у него полный бардак. Лентяй, каких поискать, и мне как младшему секретарю приходилось по сто документов в день заполнять. Меня до сих пор ночью подними, я быстрей не свою, а его роспись на документах поставлю. И мой деверь прав, этот козел неблагодарный никогда в жизни не признается, что подпись фальшивая, потому что тогда всплывет правда о его лени и том, что половина отдела умеет за него расписываться на всех важных и не очень документах.
– Вот никогда бы не подумала, что этот человек настолько безалаберен, – я удивленно смотрела на собеседницу.
– Ладно уж, не только он такой. Хочешь сказать, многие аристократы лучше? Я тебя умоляю, девяносто процентов из них даже грамотно писать не умеют. За них работают секретари и гувернантки. Не теряй бдительности, ты с твоими навыками будешь выигрышно смотреться на фоне только и умеющих жаловаться на жизнь девиц. Ладно уж, поживем – увидим, как оно все обернется.
– Спасибо тебе за помощь, – я посмотрела на проясняющееся небо. – Пожалуй, не буду больше тут задерживаться. У меня два дня на сборы всего необходимого. А я еще к информаторам хотела заскочить.
– Свидимся, – махнула мне Сизаль.
