Может, «городские» кого–то закопали подальше от города. Хотя, зачем тащиться с трупом в такую даль? Проще было сбросить его, в плещущуюся под носом реку и был бы еще один рыбоголов. Вариантов было много, и, по сути, его дело было не расследовать, а просто устранить проблему.

Иван, снова тронулся в путь, по берегу речушки что, проточила собой каменистую почву, создав искрящуюся в солнечном свете, ровную черту.

Впереди показалась водяная мельница на берегу, над которой раскинулась большая, старая верба. Вокруг мельницы кипела работа. Стучали молотки, рабочие носили доски, чистили колесо, а немного в стороне, стояло оцепление из нескольких человек с оружием.

Иван сбросил скорость и подкатил к охране.

– Здоров мужики! Кто у вас тут главный?

– Ну, я, – ответил подошедший, небольшого роста бородатый мужичок с двустволкой. – Только мельница в ближайшие несколько дней не работает. Буря вчерашняя делов наделала. Колесо вон попортила, да мусором забила. Так что пока починяем.

– Да я собственно к хозяину вашему, – Иван закатал рукав, и показал выжженное на запястье клеймо Братства, – Говорят, работенка для меня есть?

– Господин, мастер! – обрадовался мужичок. – Вас нам сам Бог послал, а то ведь уже и не знали, что делать. Сейчас наш грузовичок за материалами поедет, так вы за ним следуйте. Он вас и довезет к хозяйской усадьбе. – он забросил ружье на плечо и осведомился доверительным тоном: – А говорят в округе нет охотников уже. Мол, из ваших, остались только лекари да колдуны.

– Правду говорят. Я сам здесь проездом. Но с вашим делом надеюсь, разберусь.

– Дай Бог, дай Бог. – Он повернулся к грузовичку, который тарахтел движком. – Вован, трогай!

– Да погоди ты, – остановил его Иван. – Вы чего тут оцеплением стали? Случилось чего?

– Да норы появились тут вблизи. И вообще, хозяин рабочих без охраны теперь никуда не отпускает.

– Показывай где норы, – потребовал Иван, вставая с мотоцикла.

Гром отчего–то разнервничался, стал поскуливать, и из люльки выпрыгивать, отказался наотрез. Иван достал из багажника дробовик, Юра взял свой любимый пистолет, и отправились вслед за взявшим наизготовку ружье охранником.

Они поднялись по небольшому, каменистому склону, перешли через дорогу и вышли на границу с полем.

– Вон, смотрите, там, – указывал охранник на холмики земли, похожие на большие кротовые кучи, – и вон там. А вон там, видите небольшую воронку? Там коза паслась на привязи. Девчушка, которая собиралась ее доить, сказала, что как только она подошла, то прямо из земли появились когтистые руки, обхватили козу, и, переломив пополам, затащили под землю.

Подмастерье, собирался подойти, посмотреть воронку поближе, но Иван, одернул его за ворот, вернув на место. Он присел на корточки и стал осматривать почву. На границе с полем, это были сплошные горные породы, что расслоились и распадались на каменное крошево, а дальше начиналась рыхлая, плодородная почва, и шелестела пшеница.

Следов на камнях естественно он не обнаружил, а вот в поле идти не решился. Иван осмотрел норы издалека. Они находились прямо перед почвой, из которой торчал расслоенный камень, но не дальше. Колосья вокруг них, не были надломлены, либо смяты, но покрылись плесенью и потемнели.

Возможно, тварь не выбиралась на поверхность, охотилась исключительно из–под земли. А норы не что иное, как вентиляция для подземных ходов. Еще было понятно, что ее удел лишь рыхлая почва. Она не могла преодолеть твердый, каменистый грунт.

Взяв все это на заметку, Иван отправился обратно к мотоциклу.

Дом хозяев, был красиво устроен на небольшом скалистом плато, которое нависало над рекой. За усадьбой, проточив собою скалы, шумел водопад. И все это поросло редкими елками и корявыми соснами, что цеплялись за скалы оголившимися сплетениями корней.

Мотоцикл въехал в большие, открытые ворота, вслед за безбожно коптящим грузовичком, и остановился у дома. Гром неохотно выбрался из люльки, и воззрился на троих детишек, погодков, что игрались с молодой девушкой, по всему виду, служанкой.

– Только вздумай тронуть, – пригрозил псу Иван, – Пристрелю на месте!

Пес на это, лишь удивленно посмотрел ему в глаза, мол, хозяин, ты чего? Он стал бросать взгляды по сторонам, и потягивать влажным носом, новые, незнакомые запахи.

Иван отряхнул с себя дорожную пыль, окинул взглядом широкий двор, обнесенный различными, хозяйственными постройками, у которых суетились рабочие, а после уже взглянул на дом.

Дом был большой, двухэтажный, сложенный из бревен, с резными наличниками. Резьбы вообще было с избытком. По большей части она представляла собой узорную вязь со стилизованными и вплетенными в нее животными и птицами. Резчик был мастером своего дела, и стоила эта красота немалых денег. Сразу видно богатый дом.

Вообще Иван заметил, что в моду в последнее время входили стилизованные под старославянские, узоры и орнаменты. Даже сам носил нож с замысловатой вязью, выгравированной на железном клинке. Была какая–то притягательная сила в этих узорах.

Пока он, задрав голову, рассматривал резной декор, а подмастерье копался в багажнике, пес отошел от мотоцикла.

– Песик, – взвизгнул радостный, тонкий голосок. – Песик, большой!

Иван только успел опустить глаза, как четырехлетний малец, подбежал к Грому, и ухватил за ухо. Нависающий над мальчонкой, грозный пес открыл пасть и у Ивана который понимал, что не успеет ничего сделать, похолодело внутри.

Но Гром просто принялся облизывать конопатую моську мальца, и тот повис на его шее. Иван, сам больших псов не боялся, но знал, что в большинстве своем, они агрессивно реагируют на маленьких детей. Только не Гром.

Бросив няньку, остальные дети рванули к псу, и стали его тискать. Огромный, черный, страшный кобель их вовсе не пугал. Они гладили его, лезли в рот, заглядывали в уши, а сам Гром чуть ли не закатил глаза от удовольствия, и казалось, улыбался во весь рот.

Иван вспомнил, что у бывших хозяев, тоже были дети, да и во дворе бегали детишки батраков, а Гром свободно разгуливал по двору, без цепи и ошейника. Значит, к приставучим детишкам пес привык.

– Ой, Господи! – подбежала, причитая опомнившаяся нянька. – Бросьте. Отойдите от него! Не то он вас съест, такой страшный!

Но детишки кричали, нет, цеплялись за пса и начали реветь, а Гром стоял смирно, хотя его больно тянули за шерсть, мертвой хваткой, вцепившиеся, детские ручонки.

– Вы простите, – обратилась к Ивану нянька, пытаясь оторвать от пса, вцепившегося в его шею визжащего мальчонку. – У них собака была, любили ее очень, да вот исчезла. Теперь они на всех собаках виснут. А ваш пес большой такой и грозный. Боюсь я его.

– Да не съест он их, – улыбнулся няньке Юра. – Он добрый.

Она на миг, забыв о мальце, взглянула на подмастерье, заалела и затрепетала ресничками.

Иван, невольно хохотнул, и, с улыбкой, подмигнул парню, так чтобы она не заметила.

– Вот ты за этим и проследишь, – сказал он ученику. – А я пока пойду с хозяином потолкую. Кстати, хозяин дома? – поинтересовался он у девушки.

–А где ж ему еще быть, – отвечала она, не сводя глаз с Юры.

В доме было тихо и пусто. Иван позвал хозяев, но ответом была лишь тишина. Он позвал еще. Из какой–то подсобки высунулась полная тетка, осмотрела незнакомца с ног до головы, а уж после спросила, чего ему. Он ответил, что мол, к хозяину по делу.

– Мастер, что ли? – прищурилась она, вытирая полотенцем, большую поварешку.

– А видно?

– Да не очень. Но кому еще по делу прийти, коли хозяин почитай месяц, никаких дел не ведет. В столовой он. Это направо, а потом налево.

В столовой была тишина, не считая громко тикающих часов, и жужжания пары мух. На большом, резном дубовом столе, стояла початая бутыль самогона, и миска с уполовиненной закусью.

Уткнувшись в подложенную под лицо руку, склонившись на стол и громко сопя, спал хозяин дома. Иван подошел и потормошил его за плечо. Тот в ответ только замычал, не поднимая головы.