– Ты как? – машинально спросил подбежавший к Ирине Стэн – по ее действиям и так было ясно, что она не пострадала. – Лаки, счастливчик, а ты откуда взялся?

Стэн потрепал собаку по загривку и удивленно уставился на Ирину. Она выказывала необычный интерес к судьбе раненого.

– Я в норме. Этот человек привел Лаки, а бандиты его подстрелили. Быстро давай аптечку, – скороговоркой ответила Ирина и, не дожидаясь, потянула у него с плеча рюкзак.

Молниеносно и очень уверенно она наложила жгут на ногу, остановив поток крови. Затем задрала куртку, чтобы осмотреть рану в боку. Торс человека был обмотан бинтами. Пуля прошла чуть ниже их, похоже, навылет. Селезенка не задета, пустяковая рана.

– Странно, что при таких ранениях он без сознания, – удивился Стэн.

Ирина перевернула мужчину и отшатнулась. Ей как будто стало нехорошо, и Стэн еще больше удивился, потому что ничего особенного в этом человеке не наблюдалось. Он был сильно изможден, щеки впали, зарос щетиной, засохшая кровь на груди – похоже, не его. Ничего необычного для Зоны. Каких только расписных красавцев они тут не насмотрелись. Однажды принесли сталкера, которому аномалией срезало верхнюю часть головы. Мозг по дороге выпал, его собрали в прозрачный пакет и положили сталкеру на грудь. Вот это было зрелище не для слабонервных. Ирину тогда затошнило, и это объяснимо. А сейчас что-то не то…

– Стэн, это пси-воздействие? – вдруг спросила она.

Он пожал плечами. Ничего такого он не чувствовал. Кореец и Василий тоже растерялись от вопроса. Антенны от пси у них были включены. Стэн включил и выключил их на всякий случай, но разницы не заметил. Очевидно, что никакого пси не было, но Ирина вела себя подозрительно. Неужели перегорела? Так бывает иногда со сталкерами. У каждого терпение и нервы имеют какие-то пределы, и однажды человек не выдерживает. Срывается и уже никогда не может ходить в Зону. Страх мучает его днем и ночью, и ничем это не лечится. Но у Ирины, кажется, не наблюдалось страха.

– Доставайте тент, переложим его и отнесем в лагерь, – скомандовала она таким тоном, что ослушание не предполагалось. Даже меркантильный Кореец не ругался, когда Ирина, молча обшарив его рюкзак, вытащила пробирку для «желчи», наполнила ее возле аномалии и, ни слова не говоря, положила в ноги незнакомцу. Последний уже лежал на тенте, готовый к транспортировке.

Они быстро добрались до лагеря. Раненый иногда постанывал. Стэн заметил, что Ирина старается не смотреть на него.

На входе в лагерь их встретил Монах собственной персоной. Он заглянул в импровизированные носилки и распорядился:

– Пострадавшего в медчасть, вы двое идите за мной.

Последнее относилось к Ирине и Стэну.

– Разведите ему «желчи». – Девушка пыталась побежать за бойцами, уносившими носилки, но Монах крепко схватил ее за руку и чуть ли не волоком потащил в свой кабинет.

– Рассказывайте, – резко сказал Монах и закрыл дверь на ключ, как будто боялся, что его посетители вздумают сбежать.

Стэн рассказал, что знал, избегая упоминаний о необычном поведении Ирины. Та сидела, опустив голову. Хвост свой она распустила, и теперь бледно-пепельные кудри свисали вниз, закрывая лицо. Монах помолчал, потом попросил Стэна выйти.

Когда Стэн ушел, девушка подняла голову.

– Спрашивай, – тихо сказала она.

Монах посмотрел во двор. Там крутился Лаки, попрошайничая напропалую у всех и каждого.

– С какого момента начались странности? – спросил он.

Ирина задумалась.

– Я стояла у самой «котлеты» с детектором и услышала голос. Метрах в двадцати за аномалией я увидела того человека, – она кивнула по направлению операционной, – и Лаки. Собака бросилась ко мне и должна была угодить в «котлету», но не угодила. Я не видела как, но аномалия сместилась, и Лаки пробежал. Это была первая странность.

– Дальше. – Монах подал Ирине чай и кивком заверил ее, что на этот раз напиток без специальных добавок.

– Я прицелились в него. Он стоял спокойно, не пытаясь защищаться. Опирался на палку. Было видно, что ему тяжело стоять, и еще у него одна рука висела плетью, возможно, вывихнуто плечо. И тут в него выстрелили с эстакады.

– Это вторая странность, – сказал Монах. – Должны были сначала снять тебя. Он опасности не представлял.

– Думаешь, за ним охотились? – спросила Ирина.

Монах пожал плечами и попросил продолжить.

– Я не запомнила этих людей. Ничего странного в них не было, кроме их нелогичного поступка. Потом Стэн и Кореец их спугнули. Я подошла к этому человеку, и у меня возникло такое ощущение, будто я его знаю, это кто-то очень близкий и его надо обязательно спасти. Похоже на пси, но ребята ничего такого не чувствовали.

– Точнее опиши свои ощущения, – попросил безжалостный Монах.

Ирина немного подумала и спросила:

– Монах, ты был женат? Или девушка любимая была у тебя когда-нибудь?

– Да.

– Представь себе, что ты стоишь у алтаря и хочешь надеть своей любимой кольцо. Вдруг в нее стреляют, и ты видишь ее лежащей в луже крови. Вот такие были ощущения.

Монах задал ей еще несколько вопросов и отпустил.

Ирина, которая после встречи с Монахом дала слово больше не интересоваться судьбой незнакомца, вскоре обнаружила себя сидящей возле медблока. Ничего не поделаешь, ее тянуло к нему как магнитом. Под медблок был переоборудован небольшой зал в одном из крыльев дворца, а хозяйничал тут доктор, которого все называли просто Док. Работы у него было много, ведь лагерь находился если ли не в самом сердце Зоны, то ближе других к ее центру. Каждый день приносили бедолаг, покалеченных аномалиями и мутантами, и доктор совершенствовал свое искусство, сочетая классические способы лечения и нестандартные, но действенные артефакты.

Вот и сейчас он разводил «желчь» для больного вместо антибиотиков, которых не было. Пулю из ноги он извлек, раны обработал, плечо вправил. Сломанные ребра больной сам подлатал «родниковым сердцем», которое Док нашел у него в нагрудном кармане, но до полного их сращивания было еще далеко. К счастью, легкие оказались не повреждены.

Ирина вызвалась помочь, и Док с радостью поручил ей процесс приготовления лекарства.

– Как он? – спросила девушка, изо всех сил тряся бутылку с водой, в которой разводилось вещество «желчи». Лекарство из нее готовили примерно так, как делают гомеопатические гранулы: многократным разведением. Добавляют каплю средства в бутылку с чистой водой и трясут несколько минут. Затем берут каплю получившейся жидкости, добавляют в следующую бутылку с чистой водой, опять трясут и так далее, пока в последней бутылке не останется одна-две молекулы исходного вещества. Или просто воспоминание о нем.

– Если воля к жизни есть – все будет хорошо, – ответил доктор, про себя удивляясь интересу этой холодной красавицы к человеческому существу.

– Он в сознании?

– Был в сознании, когда я пулю вытягивал. Терпеливый парень. Я дал ему чай с нашими травами, теперь проспит до утра сном младенца.

– Что-нибудь необычное он рассказывал?

– Не до разговоров нам было. Вот только он спросил, знаю ли я его. Странный вопрос. Он что, знаменитость?

– А вещи его где?

Доктор кивнул на кучу тряпья, брошенного в углу. Ирина поставила бутылку и, не стесняясь доктора, стала рыться в вещах незнакомца. Буквально через минуту она вытащила скомканный кусок камуфляжной ткани.

– Что это?

– Это то, что ему жизнь спасло. В него стреляли, а он под курткой был обмотан вот этим. Похоже на вашу с Питом броню. Примотал к себе бинтами, как бронежилет. Поэтому только ребра переломаны. Хорошая ткань.

Не то что похоже. Это была она, броня Пита, тот самый материал, из которого делались защитные комбинезоны для их группы и для Юли в том числе. Откуда этот парень мог ее взять? Ирина со всех ног бросилась во двор на поиски Пита.

Оказалось, что Пит и Михей не возвращались. Хотя давным-давно должны были. Монах ходил мрачнее тучи и как будто злился на нее. Во дворе происходило какое-то движение – это бойцы вставали во внеурочную службу на стены дворца. Начинало темнеть, по всему периметру включались прожекторы. Похоже, Монах готовился к набегу и боялся, что его надежды на Пита не оправдались.