Литмир - Электронная Библиотека

Екатерина Кольцова

Новая Зона. Ген Ангела

Серия «СТАЛКЕР» основана в 2012 году

© Кольцова Е., 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

* * *

Эта книга была написана летом 2019 года. Все совпадения с реальными событиями – случайны.

Глава 1

«Каравай, каравай, кого хочешь – выбирай», – звучало в голове сквозь пронизывающую боль. Адам пришел в себя. Боль вездесущая и всепоглощающая, до тошноты. Тяжело и скверно долбит в висках, плечо и грудь жжет огнем.

Где он? Боль мешала думать. Адам знал – ее нужно игнорировать, по крайней мере пока не разберется с обстановкой. Внутренним зрением он окинул окрестности. Прямоугольное бетонное здание с длинным рядом ступеней перед ним, за углом два кролика. Он быстро их просканировал. У животных, даже мутантов, нет мыслей, одни ощущения и намерения. Эти два экземпляра, небольшие, лысые, с клочьями белой шерсти на хребте и пальцами на передних лапах, заняты пожиранием добычи. Скорее всего, пса-мутанта. И кошка – наблюдает сверху. Одна. Ага, попалась трусливая, нападать не собирается. Во всяком случае, пока не придут сородичи посмелее. Аномалий вблизи тоже нет. Хорошо. Теперь боль.

В голове полыхнуло с такой силой, что он едва снова не провалился в липкую холодную тьму. Терпеть, не сдаваться. Не чувствует ног – значит, поврежден позвоночник. Вывихнуто плечо, левая рука в отключке. Тяжело и больно дышать, по-видимому, сломаны ребра. Вдобавок красные пузыри перед глазами. Зато правая рука в порядке. Он попытался приподнять голову, отжавшись здоровой рукой от асфальта. Через вспышку боли – Концертный зал Чайковского, тошнотворно плывущий слева направо и вверх, как на карусели. Усилием воли головокружение удалось остановить. Итак, он возле метро «Маяковская».

«Каравай, каравай, кого хочешь выбирай», – снова и снова тянул в голове противный гнусавый голосок. Да что за каравай?! Что вообще происходит, Адам?

Вот тут-то в самом деле стало страшно. Потому что ничего, кроме имени, не вспоминалось. Совсем ничего. То есть он знал, что находится в Зоне. Но как он здесь оказался? Что делал до сих пор? Вопросы словно упирались в глухую стену, закрывающую от него его же жизнь. Паническая атака вконец сорвала и без того затрудненное дыхание. Он закашлялся, содрогаясь от боли. Пришлось считать вдохи и выдохи, чтобы успокоиться. На счет «двадцать» стало легче. Он прислушался к звукам вокруг себя. Так тихо, что слышен шорох перекати-поля, гонимого ветром по асфальту. Ржавый скрип пустых качелей, однообразный и тревожный. Негромкое кошкино «мяу», чавканье кроликов. Отдаленное «синь, синь» какой-то птички, чудом сохранившейся в этих местах.

Что ж, в таком состоянии долго не протянешь, и помощи, похоже, не предвидится. Значит, Зона быстро приберет его к рукам. Но ведь это Зона, она любит поиграть. «Поиграем с тобой в прятки. Успею найти нужный артефакт, пока жив, – моя взяла, а нет – так весь я твой», – подумал Адам.

Аномалии и артефакты он чувствовал особенным чутьем, внутренним зрением – так эти предатели его называли… кто называл? Почему предатели? Что это за люди и почему они бросили его здесь умирать? Воспоминание повертелось и ускользнуло. Ладно, пусть так, сейчас главное – сосредоточиться на выживании…

Прямо под ним обнаружилось «родниковое сердце», закатившееся в водосток, – не достать. Еще одно «сердце» находилось ближе к Тверской, прямо возле входа в метро. Он медленно пополз. Каждое движение отдавало парализующей болью, приходилось подолгу ждать, прежде чем решиться на следующее подтягивание по асфальту. Вскоре он выдохся, а впереди были еще ступени. Перед ними он дал себе передышку и заново просканировал обстановку. И не зря: над Концертным залом зависла неизвестно откуда взявшаяся «черная дыра».

Маленькая, но голодная. Всплески гравитационного поля были какими-то нервными – значит, готовится к броску. Этого только не хватало. Адам уткнулся лицом в пыль. Больше всего «дыра» любит злобу, но для голодной любые отрицательные эмоции подойдут. И как назло, никого с такими эмоциями, кроме него, вокруг не было. «Раз, два, три, четыре, кто живет у нас в квартире?» – подумал он первое, что пришло в голову, чтобы переключиться на детские приятные воспоминания. Воспоминания? Отлично, это радует. Они есть, это здорово, это прекрасно. А вот кошка недовольна, ее потенциальный ужин подает признаки жизни и перемещается в пространстве. А не усилить ли этот эффект?

Адам наспех передал ей видение брызжущих слюной, злобных псов. Усатая зашипела, «черная дыра» ринулась к ней. Кошка бросилась было наутек, но не успела. Ее облезлый хвост попал в зону вращающегося вокруг «дыры» огненного диска. Животное стало растягиваться, начиная от хвоста и далее, раскручиваясь вместе с диском, пока ее тело не превратилось в спагетти, намотанное вокруг «дыры», и ее «мао» из глубокого утробного не превратилось в тонкий уходящий писк. Затем она исчезла в «дыре», и все стихло. Адам выдохнул. Неожиданно «дыра» потеряла стабильность и начала активно испаряться. Вскоре она схлопнулась, выбросив из себя «лунный туман». Светящийся бледно-желтым камень-артефакт подкатился прямо к Адаму.

Все лучше и лучше. Поможет преодолеть ступеньки, только чем его взять? Голой рукой нельзя – поднимет до небес. Адам попытался оторвать от одежды какой-нибудь клочок. Как назло, куртка оказалась очень крепкой, совсем новой. Тогда он пальцами вытащил вперед рукав и взял камень через него. Затем, высунув один палец из рукава, он слегка коснулся им камня и начал левитировать. Совершая плавательные движения одной рукой, он медленно двигался в нужном направлении и вверх. Внезапно от резкого движения рукав соскользнул, и «туман» оказался зажат в ладони. Адам стремительно понесся вверх, со всей силы ударился о невысокий козырек над входом в метро и выронил камень. В тот же миг свет померк, и он потерял сознание, еще не долетев до земли.

* * *

Михей курил в углу бара, разглядывая Ирину, сидевшую через несколько столиков вполоборота к нему. Издерганная, лицо осунулось, черные круги под глазами от бессонницы, волосы забраны в простой хвост. Ни косметики, ни фарса. Совсем не то, что пару недель назад. Сегодня она чуть не со слезами упрашивает Пита снарядить спасательную экспедицию. Бедная девочка, да ведь никто не сомневался, что так будет. Когда совсем недавно они с сестрой и подругой ставили всему бару выпивку, хохотали и стреляли глазками – никто не сомневался. И Михею уже тогда было их жалко. Вот ведь дурочки. Одна удачная самостоятельная ходка у них была. Почти до центра дошли, хабару принесли немерено, благополучно сдали и живые остались – это уже три чуда. Большего и ждать нельзя. И значит это только одно – в должниках они теперь у Зоны, а эта дамочка свое вернет. А они закатили пирушку на весь свет, «круче нас только яйца» вопили, веселились вовсю и уже планировали новую ходку. Господи, ну откуда такие дурехи берутся?

Сталкерский бар «Улей» на проспекте Ракетостроителей в Долгопрудном открылся после Московского харма, когда в считаные дни по неизвестным причинам в Москве вплоть до МКАД возникли множественные очаги аномальных явлений. Тогда Долгопрудный, как и другие подмосковные города, стал разрастаться за счет москвичей-беженцев. Еще не миллионник, но тысяч семьсот точно есть. МФТИ, или попросту Физтех, «градообразующий» долгопрудненский вуз, расползся по городу, как гигантский спрут, обзаведясь разнообразными научными направлениями и кафедрами, изучающими Зону и ее активность во всех мыслимых и немыслимых разрезах. Появились новые дома и улицы, офисы и кинотеатры, «Макдоналдсы» и «Шоколадницы». Город хоть и не приобрел московский лоск, но таким он Михею нравился больше.

Считается, что Зона в Москве образовалась из-за перегрузки информационного поля и DDOS-атак. А у Михея на этот счет есть свое мнение. Он думает, из-за злобы она пришла. Ну, нельзя, чтобы столько негатива на единицу площади. Он был, пожалуй, на гребне негатива – до харма работал в Москве таксистом. С утра до ночи озлобленные, вечно спешащие и раздраженные пассажиры указывали, ругались, чертыхались из-за пробок. Домой он приезжал измотанный, бывало – пил, но за баранку всегда садился «как стекло». Крепкий мужик Михей. Настоящий сибирский медведь из Томска, большой и добрый. В Москву переехал из-за дочек: подросли стрекозы-двойняшки, в столицу учиться поступили. Вот и он, чтоб поближе быть. Вдруг обидит кто. Но столицу не любил, так и не привык, тосковал по родному городу, по искренним человеческим отношениям, по друзьям своим скучал.

1
{"b":"729934","o":1}