Вообще, все, с кем я соревновалась в детстве, оказались на тех летних сборах вместе с основной сборной России. Сборники незамедлительно установили дедовщину, а тренеры разбивали нас по перспективности. Кому-то удалось зацепиться за основную сборную и начать сезон с ними, остальным пришлось работать с молодежной сборной. Разница всегда чувствовалась. Давление в основной команде было такое, что от голоса главного тренера выступал холодный пот. Нам не ставили грандиозных целей, и работа была достаточно бессистемная. Каждый молодой спортсмен для себя ставил задачу приблизиться к основному составу и отставать не более, чем на пару секунд. После долгих лет унижения на Кубках России перешагнуть пропасть между собой и сборной России было тяжело. Самооценка – сложная тема. Когда у тебя еще нет успеха и никто в тебя особо не верит, а старшие держатся за свое место и любым образом дают тебе понять, кто в доме хозяин, тяжело прорваться через свои собственные ограничения. Я бы даже сказала, это скорее психологические ограничения, нежели физические. Так как вы уже тренируетесь одинаково, у вас схожее снаряжение и единственное, что тебя останавливает – это ты сам.

Отношения и атмосфера внутри команды очень сильно влияют на результат. В мой первый год я была в роли новенькой, и у меня не было шанса высказывать свое мнение. Перед своим первым сбором в сборной России мне дали совет – никого не обсуждай за глаза и не вступай в интриги. Этим советом я, конечно же, пренебрегла. Я сразу сдружилась с основной массой ребят, и мы сформировали плотное кольцо интриг. Могу сказать, что культура зависти, выслуживания и сталкивания лбами существовала в команде задолго до моего появления. Тренеры создавали напряженную атмосферу между спортсменами, а старшие по команде сильно держались за свои позиции и никогда не давали тебе забыть твое место. «Вот будешь выигрывать, будешь летать на самолете в Москву» (то есть не ездить в плацкарте из Сибири).

Тихомиров мотивировал на результат обсуждениями за закрытыми дверьми и избирательными поощрениями. Он мог отпустить комментарий типа: «Вот эта старается, на тренировках лучшая». И ты сразу напрягаешься и пытаешься выслужиться перед ним, бегаешь быстрее других, приходишь раньше на тренировку, выходишь на зарядку. Пытаешься заслужить уважение. Но ты накаляешь себя до выгорания еще перед стартами, а когда дело доходит до выступлений, сил на них уже не остается.

Мои отношения с Тихомировым очень неоднозначные. Вроде бы я ему нравилась, но в то же время он делал меня крайней во всех ситуациях. Однажды мы выступали на Кубке Европы, и я отлетела уже в квалификации. Мне было стыдно за свой провал, и я хотела любой ценой избежать наказания. Я сидела на финише с рацией и говорила тренерам, которые стояли на старте, результаты наших спортсменов. Все успешно прошли первый круг соревнований, и после 1/4 финала я отлучилась в туалет и отдала рацию подруге по команде, а когда вернулась, все до одного вылетели. Разъяренный Тихомиров начал орать в рацию, что это я во всем виновата, так как отдала рацию другому и спугнула удачу. Он был слегка суеверен.

Он мог выдать снаряжение лучшим, на глазах у всех показательно высказать тебе в лицо, что ты ничего не заслужил и что нужно больше тренироваться. На тренировке, если ты стабильно плохо проезжал, он мог очень долго высказывать все, что он о тебе думает, в рацию и, пока ты стоишь на старте и готовишься ехать по трассе со всей этой информацией, за твоей спиной раздаются смешки. Я называла это радиоконцертами. При всех прокомментировать твой вес, например – че-то ты набрала, надо бы кроссы побегать. Вы че там жрете? Вон посмотри на того-то, он больше тренируется, будь как он. Он часто комментировал мой внешний вид и мое отношение к спорту – ты не выглядишь как спортсменка, ты похожа на… журналистку. Ты сюда приехала развлекаться и дружить с мальчиками? Иди, тренируйся лучше. Однажды, он зажал мои футболки от Кесслера, которые тот отправил специально для прорайдеров команды – меня и «одной известной спортсменке». И выдал их только ей. Я знала, что футболки мне положены, и после прямого вопроса он сказал, что я не заслужила и что мне нужно больше тренироваться. Меня так это разозлило, что я заняла призовое место на Кубке мира и вернулась к нему за несчастными футболками. Ему пришлось купить у Кесслера новые. Не знаю, куда он дел те, но для меня было принципиально выбить то, что мне полагается.

Но с другой стороны, он всегда был неравнодушным и иногда даже оказывал поддержку. Как строгий родитель, который никогда в лицо не похвалит, а за глаза скажет, что «вот есть у нас чемпион». Это все порождает больную зависимость от одобрения, которая у меня и так уже была с детства. Когда я пыталась любым способом привлечь внимание мамы. Этот механизм всегда срабатывал со мной. Кнут и пряник – это то, чем славится спортивная система России, и то, с чем я мало сталкивалась где-либо еще. В других странах так себя вести нельзя. А у нас эта система породила не одно поколение чемпионов, включая мое. До сих пор я считаю, что Денис Тихомиров и его неравнодушие к сноуборду в целом и к команде параллельных дисциплин, в частности, помогло вырастить поколение очень сильных спортсменов. Во многом я с ним не согласна, и возможно, у нас было бы больше выдающихся спортсменов, и мои результаты были бы стабильнее, но с ним ты всегда чувствовал, что твое выступление что-то значит. И это сильная мотивация. Иногда, конечно, когда мои выступления становились из рук вон плохими, он переставал со мной разговаривать и игнорировал меня месяцами, но то, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Первый Кубок мира. 10 октября 2008, Ландграф – 28-е место

В начале того сезона мы сидели в Капрун, Австрия, и тренировали пологий слалом на леднике. Я копировала технику Леши Живаева (юниорский чемпион мира), он на тот момент был лидером мужской команды в слаломе. Он умел разгоняться на пологом, выталкивая себя руками из поворота. Проблема с пологим слаломом состоит в том, что у тебя нет начальной скорости, чтобы повернуть. Чаще всего трассу ставят открыто на старте, ты едешь в принципе прямо, а к середине ее начинают ритмично закручивать, и, если ты все сделал правильно и у тебя нормальная доска, ты едешь уже достаточно быстро и успеваешь в повороты. Но если ты не умеешь себя разгонять на пологом и скорости у тебя будет недостаточно к закрученному участку трассы, можно просто не удержать равновесие. Чтобы прогнуть доску, требуется достаточно большое усилие, и без инерции ты этого сделать не можешь. Примерно так же катался Рок Фландер – чемпион мира 2007 года. Мне очень зашел их трюк с раскачиванием рук, и это движение осталось со мной с тех пор.

Наш женский состав был большим, и я была новичком. Никто особо не ждал от меня успехов. Лидером женской сборной бессменно была «одна известная спортсменка». Мне кажется, меня держали в команде без особой причины. Тихомиров ставил на меня, так как что-то во мне видел, но остальные тренеры всегда во мне сомневались. Мы приехали в Ландграф, Голландия, где нас ждали несколько дней тренировок в закрытом ски-холле. Ландграф – это такой небольшой город в Голландии, без каких-то примечательных мест и точно без гор. FIS проводил там Кубок мира, потому что это ски-холл со стабильной температурой –5 градусов, а таких условий в это время года ты нигде больше в Европе не получишь ниже 2000 метров. Голландия проводила Кубок мира, потому что у них была сильная спортсменка Николин Саурбрей. На тот момент она была одной из сильнейших спортсменок Голландии, а в 2010 году выиграла Олимпиаду.

Три дня мы гонялись по стартовому склону на время. Тренеры записывали наше время в тетрадку и держали в секрете, чтобы поддержать накал страстей. По итогу этих трех дней должны были отобрать составы на Кубок мира. У нас было две женских квоты и несколько мужских. Все первые годы в команде отбор на Кубок мира происходил именно так. Только сильнейшие могли рассчитывать на стопроцентное участие, такие как «одна известная спортсменка» и еще один спортсмен, который позднее стал тренером. Остальным приходилось жить в постоянном стрессе, не зная, будешь ли ты выступать или нет. С одной стороны, это помогало жить в моменте. С другой стороны, если ты уже более опытный спортсмен, такой подход не позволял строить долгосрочные планы. Тебе постоянно приходилось бороться. Это, конечно, подпитывало конкуренцию в команде, но у некоторых такой подход просто отнимал мотивацию.