Когда мы проходили мимо комнаты в европейском стиле, Миура-сан сказал мне:

– Принеси в комнату Казумы аптечку, она здесь в шкафу, белая коробочка с лекарствами и бинтами.

Я побежал искать аптечку, а управляющий тем временем принёс Казуму в его комнату и положил на соломенное покрытие для пола – татами5. Я прибежал с аптечкой в руках и, тяжело дыша, произнёс «Вот…». Миура-сан взял у меня коробочку с лекарствами и быстро сказал:

– Иди к Хидзуоке, попроси тряпку и протри коридор, пока кровь на полу не высохла.

Я волновался за Казуму, но всё-таки побежал выполнять указание. Когда пол был отмыт, я с нетерпением прополоскал тряпку и опрометью ринулся в комнату друга. Правая рука Казумы оказалась уже покрыта белым чистым бинтом и выглядела немного толще другой, а сам он лежал не на татами, а на своём футоне. Я подскочил к нему и, заглянув в бледное лицо друга, с волнением спросил управляющего:

– Как он?

– Не волнуйся. У него перелом руки, но скоро он придёт в себя. Много крови потерял, однако это не смертельно. Хорошо, что успел до лавки добраться, прежде чем потерял сознание. Посиди с ним, Ёичи. Как очнётся, позови меня, я буду в лавке.

Управляющий встал и вышел из комнаты. Воцарилась пугающая тишина, в ней было слышно лишь слабое дыхание Казумы. Сердце у меня стучало где-то в ушах и мешало расслышать тихие вдохи и выдохи друга. Я даже пытался расслышать, дышит ли он, наклоняя ухо к его носу. Время ожидания его пробуждения показалось мне вечностью. Всё же это время подошло к концу, и Казума, наконец, открыл глаза. Я на силу удержался, чтобы не зарыдать от радости.

– Ты так меня напугал! – Я выкрикнул это неожиданно громко.

Казума слабо улыбнулся. Казалось, что даже держать глаза открытыми ему было очень тяжело. Но Казума не ограничился всего лишь улыбкой. Он сказал почти шёпотом:

– Из-за чего было так пугаться? Я же просто слегка устал и прилёг отдохнуть.

И тут мне захотелось его стукнуть. Или он как всегда шутил, или он забыл, что с ним произошло. Я решил это выяснить:

– Ты вообще помнишь, что потерял сознание на пороге лавки из-за перелома руки?

– А, – всё ещё слабым голосом, но в то же время с присущей ему весёлостью ответил Казума, – ну да. Слегка поранился и устал, вот и не дошёл маленько до своей комнаты.

– Разве можно так легкомысленно относиться к своей жизни? – Я его чуть не выругал, но вдруг вспомнил, что нужно позвать управляющего. – Я скоро вернусь, а ты даже не думай вставать!

– Ты такой заботливый, – шутливым тоном произнёс Казума.

Я уже не стал отвечать, просто на миг сердито оглянулся на него и вышел из комнаты. Миура-сан был внизу, но, как только я сообщил о пробуждении Казумы, он тут же оставил работу и пошёл со мной. Когда мы вернулись, раненый лежал на своём месте, что меня очень порадовало. Управляющий сел на пол рядом с Казумой и спросил:

– Значит, ты его нашёл?

– Да, – глядя в потолок, ответил тот.

– Это он тебя ранил?

– Да.

– Значит отказ?

– Да.

– Больше так не рискуй. – Управляющий поднялся. – В следующий раз будь осторожней.

Управляющий повернулся ко мне:

– Ёичи, присмотри за ним. Ему нужно хорошенько отдохнуть. В последующие дни вы оба освобождаетесь от работы, а ты, Ёичи, будешь учиться самостоятельно рядом с Казумой.

И Миура-сан ушёл. А я остался. Мне бы хотелось расспросить Казуму о случившемся, но я заметил, что он уже при разговоре с управляющим с каждым разом отвечал всё тише и тише, да и сам Миура-сан сказал, что Казуме нужен отдых, поэтому я решил отложить все вопросы на потом и дать ему спокойно отдохнуть. Уже из последнего услышанного мной разговора было понятно, что тот парень, которого искал Казума, отказался пойти в лавку и сломал нежданному доброжелателю руку. Я только не мог понять причину отказа. Ведь этому парню были предложены самые комфортные условия, о которых можно только мечтать. Эти мысли не давали мне покоя, но в то же время я волновался о том, что мне предстоит заботиться о раненом друге.

После того, как Казума уснул, я подумал, что он наверняка проголодался, и ему нужно принести что-нибудь поесть. Но я не знал, где и как раздобыть еду в этом доме. Пришлось спуститься в лавку и спросить у управляющего. Тот отправил со мной Хидзуоку, чтобы он все показал и объяснил мне. Я внимательно слушал и смотрел, чтобы после никого не отвлекать своими расспросами.

Через довольно продолжительный промежуток времени я всё же выполнил задуманное и сидел подле раненого, всё ещё раздумывая о том, что же произошло с ним во время выполнения задания. Вдруг Казума приоткрыл глаза. Они и так были неприметного серого цвета, но в тот момент казались мне ещё более тусклыми. Обычный весёлый огонёк, блестевший в глазах моего друга при любом слове и взгляде, теперь исчез, взгляд казался почти безжизненным. Я спросил Казуму, как он себя чувствует, на что раненый хрипло ответил, что чувствует он себя вполне обычно для подобной ситуации.

– Ты как всегда, – проворчал я и недовольно продолжил, – я хочу помочь тебе, а ты просто отмахиваешься от меня. Неужели я, по-твоему, настолько бесполезен, что даже не смогу позаботиться о раненом друге?

– Да ладно тебе, – слабо улыбнулся Казума, – не надо так говорить. Ты ведь принёс мне еды, а ведь обычно я приносил еду тебе.

– Верно… – Я только вспомнил, что хотел накормить друга. – Ты будешь есть?

– Да. Немного.

Он и правда съел совсем мало и больше есть ни в какую не соглашался, тогда я вспомнил ещё кое о чём и спросил:

– А как ты линзы будешь снимать? Вот в этом-то я точно не смогу помочь.

И тут Казума выдал совершенно неожиданный ответ:

– Линзы? Кому ты собрался линзы помогать снимать?

Я аж начал заикаться:

– Т-тебе… Кому ж ещё?

– А мне не надо, – совершенно спокойно ответил раненый.

– То есть как «не надо»? В них же нельзя спать. Давай я принесу всё, что нужно, – и я уже вскочил, чтобы по первому указанию вытащить из ящиков шкатулку для линз, принести воду и оказать другую помощь.

– Сядь, – неожиданно твёрдо сказал Казума, видимо, потому, что не имел достаточно сил на длительные уговоры.

Я сел и удивлённо уставился на него. Тогда Казума наконец сказал то, что сразило меня окончательно:

– У меня нет линз.

Я онемел. Мне никогда даже в голову не приходило, что Казума имел обычный цвет глаз. Но его глаза были серыми, а по его словам линз не было, значит у его глаз натуральный серый цвет. Через минуту меня прорвало на ответ, точнее на уйму вопросов:

– Как это понимать? Это значит, что ты обычный? И что ты здесь тогда делаешь? И почему тебя тот мальчишка поколотил? Неужели потому, что у тебя глаза не сиреневые?

– Ой-ёй! Как много вопросов! – Казума выглядел слегка удивлённым.

– Я… Я просто… – Я тут же замялся.

– Ну ладно. Сейчас я всё тебе объясню. – Казума закрыл глаза, видимо, чтобы не тратить лишние силы, и начал свой рассказ. – Мои родители оба были сиреневоглазыми. Когда мне было семь лет, они погибли, поэтому к себе меня взял Миура-сан. Я не смог бы жить лучше, чем здесь, к тому же мои глаза могли тоже со временем изменить свой цвет на сиреневый. Поэтому я стал работать в лавке и помогать отыскивать людей с сиреневыми глазами. Но далеко не все готовы с радостью принять помощь.

– Но как так?! – Я не выдержал и перебил Казуму. – Разве кому-то может не понравиться такое щедрое предложение?

– К сожалению не многие хотят учиться и работать. Им проще воровать и драться, спать под открытым небом, питаться объедками и жить в грязи. Кто-то даже становится настоящим преступником, которого полиция не смеет поймать.

– Но я не понимаю! Почему?! – Я не мог в это поверить.

– Просто они так привыкли, и их эта жизнь вполне устраивает.

– Но не ужели они не чувствуют благодарности за то, что им хотят помочь? – Я всё же не отступался.