– Тетя Таня, мы пришли! – возвысила голос Тамара. Одна из дверей открылась, и появилась высокая худощавая пожилая леди, как я мысленно ее назвал, с седыми волосами, собранными сзади в пучок, одетая в фирменный спортивный костюм. На носу очки, в руке – газета, которую она, очевидно, только что читала.

– Здравствуйте, – сказал я.

– Познакомься, тетя Таня, это Василий. Я о нем тебе говорила, – представила меня Тамара.

– Пионервожатый второго отряда, – отрекомендовался я.

– Взвейтесь кострами синие ночи? Мы – пионеры, дети рабочих? – спросила тетя, переводя взгляд поверх очков с Котомки на меня.

– Тот не знает наслажденья, кто картошки не едал, – подтвердил я.

– Меня называли орленком в отряде, враги называли орлом, – жалобно пролепетала Тамара.

– Я не люблю отряды, – сказала тетя Таня. И, не меняя выражения, добавила: – Чайник вскипел, – после чего удалилась. Мне показалось, что пионеры были Томкиной тетке не по душе. То ли от того, что они наших били, если верить кинематографической классике, то ли по какой другой причине. «Странная тетя», – подумал я.

– Она, случайно, начальником смены в лагере не работала? – спросил тихонько Тамару.

– Что ты! Ей такое не скажи, – испугалась Котомка. – Не была она никаким начальником. Совсем наоборот.

Что может быть «наоборот» я не понял, а уточнять не стал. Если бы мне предложили угадать профессию Тамариной тети, я бы предположил, что она бывшая учительница (а может быть, и не бывшая), которой сильно надоели глупые ученики, а особенно – их родители.

– Проходи в мой кабинет. – Тамара отворила одну из дверей. – В гостиной у нас ремонт, – махнула она рукой на другую дверь. Я угадал. – Сейчас сделаю чай с лимоном. После спорта – классно! Или ты будешь кофе? Чай? Хорошо.

В комнате, которую Тамара назвала своим кабинетом, тоже были какие-то коробки. На диване лежали запакованные прозрачные пакеты с одеждой. Рядом с компьютерным столом стоял самый настоящий кульман, и у меня, бывшего железнодорожного конструктора, сердце екнуло. Разве может компьютерная графика заменить шуршание рейсшины по ватману? Это же, как чтение живой, а не электронной, книги! – подумал. На доске был приколот чертеж какого-то помещения. Я уже знал, что Тамара работает дизайнером.

– Как тебе мое рабочее место? – спросила она, появляясь с подносом. – Правда, уютненько? Некоторый беспорядок, конечно… – Она прибрала с дивана пакеты с одеждой. – Но лучше, чем жить с родителями. Они до сих пор пытаются меня воспитывать.

– А тетя Таня?

– Тетя Таня – нет. Даже разрешила мне женихов водить. При условии, что и ей кого-нибудь подыщу.

Я обернулся на закрытую дверь кабинета, потом посмотрел на Тамару с испугом:

– Надеюсь, я не для того здесь?..

– Нет-нет!!! – засмеялась Котомка. – Своего вожатого я никому не отдам!

Я внимательно посмотрел на нее. Она вдруг поняла, что сказала, и, подойдя близко, положила мне руки на плечи. Глаза ее потемнели, как, я уже не раз замечал, прежде бывало. В ответ я положил ей руки на талию. Но, поскольку музыка не играла, то мы не закружились в танце. Все пошло по другому сценарию. Причем, стремительно! Я стал целовать ее в губы, в шею. Аромат ее духов свел меня с ума. Она все же сумела через мое плечо дотянуться до выключателя и потушить свет…

Когда ураган миновал, я обрел способность соображать, подумал, что у Котомки давно никого не было. А может быть, это я передал ей своего нерастраченного огня. Если же она всегда такая, то это что-то!.. Следующая мыслишка была довольно ехидная. Я некстати, да еще – к ночи, вспомнил Вику. Мысленно плюнул трижды через левое плечо на всякий случай. И сделал вывод: какие, однако, инициативные дамы пошли! Есть в этой беде под названием «эмансипация» и хорошие стороны… От этой глупости я развеселился.

– Что ты ржешь? – спросила Тамара. – Я едва живая… Я – в душ.

Поутру, накормленный завтраком, я решил, что пора и честь знать. Перед работой следовало еще заскочить домой, приветить Котика, оставленного мной вчера без ужина. Варвара, судя по всему, дома не появлялась, иначе позвонила бы узнать, где я, собственно, пропал. Пришлось бы находить приличную формулировку для своего неприличного поведения. Дочери не объяснишь, что я не пропал, а, можно сказать, заново родился…

Я одевался в прихожей, когда тетя Таня, улучив момент, сказала мне, посмотрев поверх очков:

– Томку мне береги!

Хотел спросить: «В каком смысле?» – но лишь сказал:

– Обязательно.

– Я не шучу, – зачем-то добавила тетя Таня и ушла к себе.

С Варварой мы столкнулись носом к носу возле подъезда.

– О, папа! А ты чего – домой, а не из дома?

– Вспомнил, что Котика не покормил, – сказал я истинную правду. Но, не всю… О том, что я думал скрыть, Варя тотчас догадалась, едва мы вошли в дом, поскольку Валентин лишь под зеркалом мог сидеть словно игрушечный. Во всем остальном он был самым обычным котом, и ничто кошачье ему не было чуждо. К сожалению.

– Ха! Ты не только не кормил, но и не убирал за ним! – воскликнула юная обличительница.

– Ты тоже, – заметил я, чтобы не сильно задавалась.

Я хотел улизнуть, обиходив Валю-Котика, но Варвара не дала:

– Папа, стой! Может, довезешь меня до «универа»? Я только переоденусь. Пять минут.

– Изволь, – попался я, как пацан. Совсем забыл, что минуты, они тоже делятся по половому признаку – мужские и женские. У Варвары Васильевны «пять минут» растянулись на полчаса, пока я палил горючку перед подъездом.

– Поехали, – как ни в чем не бывало, разрешила она, плюхнувшись на переднее сиденье.

– В следующий раз, если будешь столько копаться, не я буду ждать, а ты. Трамвай. На остановке. Потому что я уеду.

Краса пропустила мою угрозу мимо ушей.

– Можно я диск поставлю? – спросила она через некоторое время. – Это группа Мишки Вахрушева «Супертаракан».

В ином случае я бы, наверное, предположил, что основатель группы, вероятно, выразил в названии то, что у него в голове, но, в свете известных событий, не стал.

– Поставь, – согласился, сразу меняя настроение. Укорила совесть. Подумал, пока я кручу роман, то, что хотел проверить, так и не проверено, и время уходит. А погибли, между прочим, не чужие люди. Тетка бывшей супруги, знакомые дочери. А даже если бы и чужие?.. Вполне возможно, что я единственный человек, имеющий реальную версию преступления. И, как говорят десантники, если не я, то кто? Или, они говорят: «Никто, кроме нас»? В принципе, это одно и то же.

По ассоциации вспомнил Бориса в берете и берцах, когда мы ходили возвращать деньги его тещи. Хорошо, не засмеялся, – оскорбил бы Варькину грусть. Это без шуток. «Почему-то память довольно часто увиденное возвращает в виде карикатуры», – подумал.

– Краса, а ты можешь договориться, чтобы меня пацаны пустили на свою репетицию? – спросил дочь, прослушав пару песен, но, если честно, совершенно не вдумываясь, о чем они. – Скажи, что я их фанат.

Варя посмотрела внимательно на мой профиль, – я сосредоточенно вел машину, – и возразила:

– Папа, ты не похож на фаната. Но, я договорюсь. Хочешь новых впечатлений для книжки?.. – по-своему поняла меня Варвара. – Сегодня среда. У них должна быть «репа» в ДК имени Чехова. Пойдешь сегодня? Я позвоню Олегу. Это их солист и вообще – лидер.

Я всегда придерживался принципа: «Не надо откладывать на завтра то, что можно потратить сегодня», – поэтому тотчас согласился, чтобы дочь позвонила.

Решил, что сегодня моя очередь развлекать свою любовь и позвонил ей с работы, когда Голобородов укатил на склад.

– Планы на вечер? – спросил я ее. – Никаких? Есть предложение – закачаешься! Приглашаю тебя на репетицию рок-группы. Как называется? «Супертаракан»! Не слышала такую? Да ты что! Она уже стадионы собирает! Правда, пока – в Нижегородской области, в летних лагерях. Ну, ты знаешь. Однако лиха беда начало. Так, как? Вот и я говорю – любопытно…