И сейчас, думая об этих тысячелетних противоречиях, Юрий вспомнил историю становления в качестве императора Запада Карла Великого[16] с его неизменным желанием оспорить у византийского императора титул преемника Римской империи, внеся изменения в порядок христианского богослужения, порицаемые восточными церквями.

И хотя на Западе борьба за верховенство власти между Папой и императором была абсолютно бескомпромиссной и в ряде случаев несла воинственный характер, при неприятии друг друга они сходились в одном: они стоят выше Востока, и император Византии и Восточные церкви должны быть им покорены.

Конфликт между Западом и Востоком, который первоначально носил богословский характер, включая известную историю с «филиокве»[17], превращался постепенно в политический, выплескиваясь в общественную сферу. За всем этим следовали обвинения в адрес Востока, Византии во враждебности и коварстве, складывались стереотипы о его «недоразвитости, достойности, непонятности». В желании принизить авторитет Востока, который олицетворялся с Византией, на Западе окрестили ее столицу вместо Константинополя (название, по праву принадлежащее имени императора Константина, основавшего столицу) Византией – название небольшого рыбацкого греческого поселка, на месте которого и появился город. Пренебрежительно-высокомерное отношение Запада к Византии было перенесено на Россию, которая во времена правления на Руси князя Владимира в конце X века предпочла католической церкви православную.

Клише, которыми был наделен византизм, пережили века и сегодня переносятся на Россию – полуварварскую страну, ассоциирующуюся на Западе не иначе как с медведями, где работают в сапогах и в шапке-ушанке, – с грубым, неотесанным мужланом. Исколесив, занимаясь космической деятельностью, практически полмира, Юрию не раз приходилось сталкиваться со стереотипами восприятия России как отсталой страны и на практике доказывать их несостоятельность.

Ален Безансон[18] «определил «водораздел», обозначающий границы Европы как линию, соединяющую последние готические церкви – символ католицизма, проходящую по границе Финляндии, стран Прибалтики, Венгрии, Хорватии, Словении. За ней начинается граница византийского искусства: Европа заканчивается там, где она сталкивается с другой цивилизацией, режимом, имеющим совершенно другую природу, религией, которой она чужда».

Исторические события времен правления Ивана III[19], когда русский царь объявил себя главой церкви, отрицающей власть Папы, и назвал Москву Третьим Римом, встав в один ряд с европейскими монархами, постоянные на протяжении веков фальсификации истории (чего стоит фальшивое завещание Петра Великого[20], инициированное Наполеоном в 1812 году, или «Протоколы сионских мудрецов»[21] конца XIX века, отрицание роли СССР в победе над германским фашизмом в наши дни и т. д.) имеют целью одно – не просто противопоставить Россию Западу, а создать состояние неустойчивого равновесия, окупаемую нестабильность, в которой и в исторической ретроспективе, и особенно сегодня заинтересованы Те, кто правит миром, и название им – интернациональный капитал.

Приход к управлению страной Горбачева, непривычные для пропагандистской «машины» СССР нестандартные заявления о необходимости «раскрепощения» общества, «свежий апрельский ветер» воспринимались людьми с настороженностью. Мысли нашего героя каждый раз возвращались к историческим фактам. Воинственная риторика Запада, его постоянные агрессивные нападки, неприкрытая классификация Союза как «Империи Зла» не способствовали формированию доброжелательности в его восприятии. Для тех, кто был знаком с историческими событиями сорокалетней давности, двух мнений не существовало: открытость, «панибратство» с Западом ни к чему хорошему привести не могут: