Внутри детского дома слабо пахло краской и деревом. На первом этаже столпились взрослые девочки, возрастом чуть старше Лина. Взгляды их устремились на него. Одни ахнули, вторые – скорчились, третьи – оценивающе оглядели новенького. Линхён закатил глаза и отвернулся. Сзади послышались недовольные стоны.

В кабинете Мисс Крольчихи Лин растерялся. Было чересчур чисто. Бумажки лежали одной ровной кипой. Стеллажи были аккуратно заполнены папками и книгами.

Женщина опустилась с документами мальчика на своё место, а Лину указала на стул. Задумавшись, Линхён скинул на приглашённое место только портфель, а сам медленно двинулся вдоль полок с подписанными документами. Мисс Крольчиха не сразу заметила, чем увлечён новенький, но, когда подняла голову, расплылась в улыбке.

– Это всего лишь документы, Лин, – тихо произнесла она. – Что в них интересного?

– Как Вы одна справляетесь со всем этим? – перебил Линхён, с интересом взглянув на женщину.

– Я люблю свою работу.

– Любите возиться с сиротами? – удивлённо переспросил мальчик.

– Да, – уверенно кивнула. – Занявшись любимым делом, человек будет посвящать себя всего. И ты найдёшь своё дело. Все его найдут.

Лин приветливо улыбнулся и медленно отошёл от стеллажа.

Крольчиха быстро закончила с документами. Уверенными действиями она засунула бумаги в папку с номером «6». Лин заметил там имена своих будущих соседей.

– Ну что? Пойдём знакомить тебя с твоими будущими друзьями? – мило сказала она, запихнув документы обратно. Лин проследил за её действиями, а потом скривился:

– Громко сказано.

Мисс Крольчиха лишь звонко рассмеялась.

Первая ночь на новом месте далась трудно. Лин вечно ворочался, не мог удобно улечься. Простыня скатывалась, под одеялом и без него было невыносимо жарко – его новые соседи любили тепло, поэтому окно на ночь было всегда закрыто.

Все давно заснули. Было слышно, как наверху сопит в подушку Мирон, а с другой стороны похрапывает Тэн. Ветер за окном неприятно гудел. Паркет в соседней комнате скрипел, словно девочки специально прыгали на нём. Лин негромко рявкнул, сел и уставился с недовольным усталым лицом в угол.

«Ужасный день. Дома было спать проще. Даже под риском смерти от отцовского ножа!» – думал он, пока судорожно надевал на себя штаны. Взяв чужую кофту из шкафа, мальчик вышел из комнаты, разбудив Алия хлопком двери.

Медленно пройдя по тёмному коридору, Лин постоянно осматривался. И не от страха, а от любопытства. Ночью стены казались высокими, пол каким-то скользким и скрипучем. В такой тишине, нарушаемой лишь свистом ветра, можно было расслышать чужое дыхание.

Лин остановился у заветной двери, которую не ожидал увидеть – «комната дежурного воспитателя».

В час ночи Мисс Крольчиха ещё не спала. Она устроилась в кресле и смотрела какое-то слезливое кино по телевизору. Рядом с ней остывал чай. Появлению Лина в её комнате она не удивилась.

– Я так и думала, что тебе будет сложно спать первую ночь. Поэтому я осталась дежурной.

Линхёна это тронуло. Он благодарно улыбнулся женщине и виновато опустил глаза.

– Уверена, тебе не нравится такое, – Крольчиха указала на фильм в телевизоре и хихикнула. – Включи свет. Я налью тебе чай.

Лин послушно нажал на кнопку. Свет загорелся с тяжёлым щелчком. Крольчиха поднялась, уселась со своей кружкой у стола и приглашающим жестом указала на стул напротив. Перед носом Линхёна оказалась большая кружка с бледно-коричневой водой, на дне которой плавала чёрная заварка. Справа от чая оказалась большая шоколадная конфета, слева тарелка с сушками.

– Угощайся. Полегче станет, – тихо произнесла Крольчиха.

Лин уставился на вкусности, не в силах поднять руку.

– Что с тобой? – настороженно спросила воспитательница. – Тебе такое не нравится? У меня есть сосательные конфеты. «Рачки»! Многие их не любят, но если хочешь.

– Я никогда не ел конфет, – тихо признался мальчик.

– Что?

– Это слишком дорого для нас… было, – негромко продолжил, глупо рассматривая рисунок на шоколадке. – Мы с сестрой только сахар топили на плите.

Крольчиха печально улыбнулась:

– Леденцами баловались.

– Да. Но мы так две ложки испортили. Отец мне тогда по рукам надавал.

Директриса скривилась и лишь ближе пододвинула конфету.

– Не стесняйся, ладно? Здесь подобных наказаний никогда не будет. Я не одобряю насилие. С ребёнком нужно говорить, выслушать его, выражать свою точку зрения, приходя к компромиссу.

– Вы хорошая, – смело высказался Лин и жадно взялся за конфету.

Крольчиха улыбнулась от приятных слов и опустила глаза на свою кружку. Линхён аккуратно откусил шоколадную оболочку конфеты и задумчиво почавкал. Крольчиха сжала губы, словно повар, дающий на пробу хозяину ресторана свой кулинарный шедевр. Лин следом откусил побольше и удивился наличию вафли под слоем шоколада. Заворожённо вскинул брови и взглянул на воспитательницу.

– Вкусно? – прошептала, на что мальчик довольно кивнул и продолжил медленно и бережно откусывать своё лакомство. – Я первый раз шоколад попробовала в пять, – тихо продолжила директриса, поправляя на себе мешковатый свитер. – Мне тогда не понравилось. Оказалась каким-то бракованным ребёнком.

– Вы – Частник? – спокойно спросил Лин, не смотря на воспитательницу, а продолжая разглядывать внутренность конфеты.

– Нет. Родители в Центре живут. На Кукушкина.

– Не знаю, где это, – равнодушно произнёс и откусил вновь.

– Тебя совсем не вывозили в город? – озадаченно спросила, чуть склонившись к мальчику.

– А зачем? В Частном секторе есть всё, что нужно. Продуктовый, школа… кладбище, – с полным ртом смело утвердил парень.

– Кладбище? Оно с другой части города, – усмехнулась женщина.

– Ну, это ваше кладбище. У нас там своё есть. Любимое место детей и гробокопателей, – злорадно проговорил Лин.

Мисс Крольчиха подавилась чаем и отчаянно раскашлялась. Линхён тряхнул головой, сбрасывая с лица какую-то тень заблуждения.

– Простите, я, наверное, всё ещё под впечатлением, – Лин виновато признался и решил встать, чтобы покинуть комнату. Губы уже раскрылись в прощании, но Крольчиха взяла его за рукав и усадила на место.

– Ничего-ничего, – пропищала и несколько раз кашлянула в кулак. – Я всё понимаю. Не первый год работаю с детьми, да ещё и из Частного сектора. Вы все отличаетесь странностью. Всё хорошо. Останься тут. Можешь даже поспать здесь.

Лин осмотрел комнату, которую до этого почему-то игнорировал. Ему казалось, что он сидит не в детдоме, а в каком-то третьем измерении, где нет ни пола, ни стен, ни света – лишь Мисс Крольчиха и он. Мальчик заметил две кровати, одна из которых была расправлена, а вторая красиво накрыта оранжевым покрывалом.

– Я не помешаю? – прошептал Линхён.

– Нет. Конечно, нет. Так будет даже лучше. Я могу тебе что-нибудь почитать?

Лина это покоробило. Он нахмурился так, что между бровями появилась характерная морщинка. Губы скривились. Щёки вспыхнули от возмущения.

– Я не ребёнок!

Крольчиха мягко улыбнулась. Для неё подобное поведение было снова не в новинку. Женщина приглашающим движением подозвала мальчика к свободной кровати.

Выключив свет и телевизор, Мисс Крольчиха легла на своё место. Стало непривычно тихо. Лин сжал губы, вглядевшись в белый узорчатый потолок. Рисунки трещин были похожи на ветви деревьев – осенних, кривых и грустных, без жёлтой листвы. Стало немного не по себе.

– Здесь всегда так тихо, – нарушила тишину Крольчиха. – Не бойся. Бабайки если и есть у нас, то они хорошие.

– Это детские сказки! – оскорблённо ответил Лин.

Директриса рассмеялась вновь и медленно отвернулась к стене.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда нашу Бабайку увидишь…

Лин поёжился и снова нахмурился. Обиженно сложил руки крестом на груди и попытался больше не рассматривать ночную комнату. Сон нагрянул моментально.