– Вам не стоило сюда приходить, мисс Воронина, – бездушно произнес он, касаясь губами моего уха и давая понять, что я для него – всего лишь раздражающая случайность.

– Вы мне угрожаете? – Я шагнула в сторону, вырываясь из его захвата, ища взглядом хоть какой-нибудь выход. Но единственное место, которое оставалось доступным, это служебное помещение, где скрылась Северия. Там должен быть черный ход.

– Не поймите меня превратно, мисс Воронина, но, переступив порог моего заведения, вы негласно нарушили одно из его правил. Неважна причина, по которой вы это сделали: содеянное остаётся содеянным. И вы должны за это ответить, – сдержанно и спокойно пояснил он, будто вынося приговор.

Безразличие страшнее любого гнева. Именно с таким маниакальным взглядом расчленяют жертву. Я нервно хохотнула:

– Вы шутите?

Под ногами мужчины вновь неприятно скрипнуло стекло, и он снова ко мне направился, уже не используя трюк со скоростью и давая понять, что бежать мне некуда.

– Единственное, что мне было любопытно, это то, кто вас сюда послал. Да и то не настолько, чтобы оставить в живых.

В этот момент холодный пот окутал тело и в моей голове отчаянно взорвалось: беги! И я, побежала по острым керамическим осколкам, скинув туфли. Вмиг оказалась за барной стойкой, резко открыла дверь и… в считанные секунды скатилась по крутым ступеням вниз, больно ударившись копчиком. Мне уже было наплевать и на платье, трещавшее по швам, и на раненые ступни. Я искала дверь, сулившую выход. Да, в тот момент я не сообразила, что дверь на выход не должна находиться в подземелье, но отравленный страхом разум искажал действительность, ища любой выход из кафе. Будь он неладен, этот зеленоглазый со своими наводками!

– Я полагал, что у вас больше благоразумия, мисс Воронина.

– Идите к черту, мистер псих!

Стоя на четвереньках, я ощупала голову: цела. А после подняла взгляд наверх, где невозмутимый хозяин кафе обжигал меня ледяной яростью. Мне даже на миг почудилось, что его стальные радужки покрылись инеем.

– Вы, люди, такие жалкие! – с презрением бросил он, неспешно спускаясь.

Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. В голове образовался вязкий туман с одной пульсирующей мыслью: бежать!

Я вжалась в трухлявую дверь. Трясущейся рукой нащупала стальное кольцо. Но заржавевший механизм поддавался с трудом.

Поняв, чем я занята, мужчина угрожающе зарычал:

– Не смейте… это… делать!

Я на миг замерла. В интонации хозяина кафе что-то изменилось. Его тело напряглось, а челюсти сжались, будто намереваясь раздробить зубы.

– Я дам вам возможность вернуться домой. Прошу простить мое упрямство, иногда оно переходит во вседозволенность.–Мужчина отступил в сторону и извлек из кармана ключ: – Немедленно уходите.

Я едко улыбнулась:

– За дурочку меня держите?

И резко повернула кольцо.

Миг – и мое тело затянул мощный поток воздуха. А дверь громко захлопнулась, заглушая крик ярости…

Мой нос ощутил затхлый и гнилостный запашок, щека – мелкие камушки. Когда между ними что-то закопошилось, меня передернуло от отвращения и я подскочила, отряхивая лицо и волосы от мерзких слизняков.

Ненавижу, ненавижу все мелкое и живое!

Еще целую минуту я дико тряслась, с гадливостью выбирая склизких существ из запутанных прядей. Потом обернулась – и не поверила своим глазам! Там, где секунду назад был проход, из которого я вылетела, словно безумная банши, находилась стена – старая, из осыпающегося белого кирпича.

Подойдя к ней вплотную, я хаотично зашарила ладонями по шершавой поверхности в надежде обнаружить скрытый механизм, но лишь расцарапала ладони и сломала ноготь. Меня уже не страшил Мистер Псих, я мгновенно позабыла то, как несколько минут назад в панике убегала от него. Почему-то осознание, что он меня настигнет, пугало меньше, чем древний кирпичный монолит с секретом.

– Aiiluminai Shinta!

Из грубо вырубленного окна на втором этаже показалось изуродованное женское лицо со впалыми щеками и вмятиной вместо носа. Жуткое зрелище, от которого меня непроизвольно передернуло.

– Shaa! Shaa! – недовольно прогнусавила местная Баба-Яга, выплескивая из ржавого ведра грязную воду.

Я лишь чудом успела увернуться.

– Вы что, ненормальная?!!

Я выдала тираду ругательств, но женщина окинула меня презрительным взглядом и скрылась в доме, задернув замызганную штору.

– Мрак! Что за люди?!

Хорошо, что полоумная не выплеснула ночной горшок мне на голову, ведь, судя по витающим вокруг запахам и грязи, с нее станется.

Злая, раздраженная и неимоверно уставшая, я достала телефон. Связи не было.

Побегав по узким и кривым улочкам то ли квартала, то ли исторического района города, в который хоть сейчас запускай рыцарей на конях и снимай фильм про средневековье, я поняла, что окончательно заблудилась. Застонав от разочарования, я отправила бесполезный телефон обратно в клатч и вновь наткнулась на ненавистную белую визитку «Тайны и желания». Будь она неладна!

Я защелкнула сумочку и остановилась, встретив на своем пути бочку, доверху наполненную прохладной водой. Не важно, что она отдавала тиной: это не помешало мне умыться, омыть многострадальные ноги и даже застирать пятно на платье. Благо под таким ярким солнцем оно быстро просохло.

Чтобы окончательно оправиться и довести образ до приличного, я собрала волосы в тугой пучок, а испорченные чулки, подаренные Демьяном на восьмое марта, выбросила в мусорную кучу, наваленную за углом. И пока я раздумывала, стоит ли мне испить попахивающей водицы, вдалеке послышался гул множества голосов.

Воодушевившись, я пробежала по какому-то переулку и оказалась на широченной улице, над которой трепетало на ветру множество ярких флажков из цветной материи. Да это покруче любых массовых гуляний! Представшая передо мной картина тянула минимум на фестиваль. Ну, знаете, бразильский или Марди Гра.

По просторной каменной аллее плыли платформы, живо напоминающие участки земли, вырванные с корнями и поднятые в воздух, вероятно, на магнитной подушке. На одном парящем островке благоухали цветы, второй увивала яркая зелень, на третьей раскинулись причудливые белые деревья с мощными корнями, выступающими из-под днища платформы. Невероятно реалистичная задумка!

Оставляя следы в виде отваливающихся кусков глины, платформы не спеша продвигались вперед под безумное ликование шедших за ними людей. Они толкались, пихались, лезли вперед, протягивая руки вверх, словно хватая незримую благодать. Одни, как религиозные фанатики, бились в припадке. Другие стонали и молились на непонятном наречии, третьи громко выкрикивали «Iara! Iara!» Последние опускались на колени и утыкались лбом в землю, не заботясь о том, что их сейчас затопчут.

Но не от этого меня бросило в жар, а потом и в холод. Я вдруг увидела, что многие в толпе предлагали своих детей в качестве подарка тем, кто возвышался на платформах.

Я представила на их месте Полинку, и меня замутило. Вид маленьких дрожащих тел и зареванных личиков подействовал отрезвляюще, и мне захотелось как можно скорее убраться отсюда. Но куда?

– Aii? – обратился ко мне один из ненормальных, тыча в мою сторону корявой палкой.

Я попятилась, желая избежать общения с местными, и столкнулась с худощавой женщиной. Та обернулась, и мой крик влился в общий гул. У женщины не было лица, только намек на глаза, рот и нос. Как будто по нему провели большим ластиком. Может, это маска? Я через силу улыбнулась, извинилась и вновь попятилась, осознавая, что меня поглотила толпа.

Сложив на груди руки, дабы смягчить толчки, я глянула на Полинины часики, за стеклом которых забавно тряс головой пингвинчик. Сосредоточившись на мерных движениях секундной стрелки, я всеми силами старалась подавить удушающую панику. Но получалось плохо.

Дыхание стало прерывистым и частым, пульс − невероятно шумным. Чужие острые локти и тяжелую обувь невозможно было остановить. Я уже находилась на грани потери сознания, когда над толпой раздался оглушительный, утробный рев. Он заставил вибрировать не только землю, но и каждую косточку внутри, нагоняя волну ужасающего трепета.