Есть ли у Библии единая тема или всеохватный смысл? Христиане, как правило, говорят «да». В главе 13 я попытаюсь определить эти тему и смысл, а наряду с этим устрою фон для последующих глав, в которых этот вопрос рассмотрен уже в деталях. В раввинистических прочтениях Библию склонны воспринимать не как неразрывное произведение, а как собрание изречений, каждое из которых способно пролить свет на другие. Я приведу примеры такого контраста в главе 14. Да, иудейские и христианские толкования временами влияли друг на друга. Но по большей части они формируют две отдельные системы, хотя в обеих Священное Писание по традиции толковали в поддержку своих религиозных воззрений. Эти воззрения частью взяты из Библии, частью нет. Очарование библеистики отчасти кроется именно в том, как взаимно влияют друг на друга поверхностный смысл библейского текста и те смыслы, которые вложили в него толкователи. В Средневековье (глава 15) склонность читать текст в свете своих верований проявляется еще ярче – впрочем, как и акцент на Библии (верно понятой) как на источнике всей религиозной истины. В эпоху Реформации (глава 16) Библию читали по средневековым лекалам – но тогда же и подготовили почву для критических вопросов, которым предстояло стать характерной чертой эпохи Просвещения и современной библеистики. Мартин Лютер особенно яро проявил себя в роли первопроходца, готового оспорить части Библии на основе богословских принципов.

Обсуждение эпохи Просвещения и ее современного наследия (Глава 17) я начну с идей Спинозы (1632–1677). Спиноза сомневался в библейских чудесах и искал им естественных объяснений. А еще он оспорил традиционно приписываемое авторство библейских книг и ввел различие между смыслом текстов и их истинностью, ставшее ключевым для всех последующих библейских исследований. Библейская критика развилась в XVIII–XIX веках; именно тогда она и разработала типичные аргументы и выводы, представленные в первой части этой книги. В главе 18 я исследую библейские переводы – начиная с III или II века до нашей эры, когда Еврейскую Библию переводили на греческий, и заканчивая нашей эпохой. Я рассмотрю версию короля Якова и ее наследие, а также дальнейшие попытки перевести Библию на английский с самого начала. Переводы ставят вопросы не только о смысле текста, но и о его истолковании, и в посвященной им главе я обсуждаю и те пути, по которым ряд современных переводов проник в споры толковников.

Да, изучение Библии бросает вызов религиозной вере и обычаям. Но оно же и питает их. И потому завершающую главу я посвящу размышлениям о том, как Библия относится к своим обетованиям, и о том, в чем именно она не полностью совпадает с иудаизмом и христианством.

Родина Библии – Восток Средиземноморья. Почти весь Ветхий Завет, названный так христианами, возник на землях, ныне принадлежащих Израилю и Палестине, причем большую его часть, вероятно, написали в Иерусалиме. Возможно, кое-что пришло из Месопотамии (ныне Ирак), куда многих евреев изгнали в VI веке до нашей эры, и из Египта, где с тех же времен обитала зажиточная еврейская община. Можно предположить, что в Ветхом Завете есть очень древние фрагменты, созданные в X, а то и в XI столетии до нашей эры. Но в наше время ученые склонны полагать, что первые книги Ветхого Завета возникли в VIII веке, в ту же эпоху, когда, как считают, творил Гомер, а последняя по времени – Книга Даниила[2] – появилась во II веке до нашей эры.

Да, уже здесь нас поджидают сюрпризы! Как можно такое предполагать? А как же вера в то, что целые разделы Библии намного старше? А истории Авраама, Исаака, Иакова в Книге Бытия? Они ведь восходят ко второму тысячелетию до нашей эры! Да, библейская история охватывает очень долгий период. Но книги, которые о нем рассказывают, не восходят в своей письменной форме к столь древним временам. Это почти несомненно. И ранние истории в Книге Бытия, и рассказы о деяниях Моисея в Книге Исхода – скорее всего, просто записанная версия сказаний, изначально передаваемых из уст в уста в культуре, по большей части неграмотной. Ряд библеистов даже склонен считать их сознательным вымыслом. (Достоин внимания тот факт, что и Моисей, и его предшественники после первых рассказов о них крайне редко упоминаются снова – до своего нового появления в литературе, которая, в чем мы уверены, восходит к VI веку до нашей эры; особенно это касается Книги пророка Исаии, глав 40–55.) Выходит, история об истоках Израиля – это в лучшем случае народная память, та самая, которая сильно теряет в точности спустя пару-тройку поколений. А значит, у нас почти нет никаких представлений об истории Израиля в те времена, о которых говорят первые книги Библии – Пятикнижие (на греческом это название звучит как «Пентатевх», «пять свитков»: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие).

А что, если взглянуть на другой конец хронологии? Это вряд ли широко известно, но некоторые из книг Ветхого Завета появились позже древнегреческих трагедий и трудов Платона и Аристотеля. Отчасти все обстоит так потому, что поздние книги склонны притязать на древнее происхождение: Книга Екклесиаста (на иврите «Кохелет») притязает на то, что ее автором был царь Соломон, живший в X веке до нашей эры, а Книга Даниила – на то, что написана почти в то время, когда жил пророк Иеремия, то есть в годы Вавилонского плена, а это VI век до нашей эры. Но сейчас все сходятся на том, что обе книги – творения гораздо более позднего периода. Причем Книга Даниила создана весьма и весьма поздно – во II веке до нашей эры, в эпоху Маккавеев, бывших иудейскими борцами за свободу, а потом основавших собственную династию. Итак, Ветхий Завет не восходит к какому-либо единому периоду в истории Израиля, а рожден в самых разных временах и местах. Это национальная литература маленького народа: Израиль по размерам сходен с Уэльсом или со штатом Мэн. До современной эпохи Израиль был по-настоящему независим лишь на протяжении нескольких кратких столетий, возможно, с X по VII век до нашей эры. Все остальное время он пребывал под властью главных держав, правивших в регионе, будь то Египет, Ассирия, Вавилония – или эллинистические государства, что властвовали на Ближнем Востоке после смерти Александра Македонского в 323 году до нашей эры. Израиль сам по себе не играл никакой сколь-либо важной роли в геополитическом плане, но лежал в самом центре различных ближневосточных торговых путей и был открыт для влияний более крупных и значимых соседей.

И если мы хотим понять развитие национальной литературы Израиля, то должны держать в уме краткий очерк его истории, проходившей в древнем мире Ближнего Востока, – мире гораздо более обширном. Но история, воссозданная учеными наших дней, заметно отличается от ветхозаветной – и потому сперва мы коротко расскажем именно о последней, а потом перейдем к современным реконструкциям.

Ветхий Завет создает впечатление того, что корни израильского народа уходят в глубь второго тысячелетия до нашей эры. От времен Авраама, Исаака и Иакова, от жизни Иосифа и его двенадцати братьев до деяний Моисея минует очень много лет. Много их проходит и от дней Моисея до эпохи первых царей Израиля – Саула, Давида и Соломона. В Книге Бытия праотцы переселяются из Месопотамии в Землю Обетованную, но по-прежнему поддерживают отношения со своими родичами, оставшимися на востоке. После, в дни голода, они уходят в Египет, а Иосиф, ушедший туда прежде них – или, вернее, уведенный с караваном как раб, – к тому времени становится влиятельным египетским сановником. Ветхий Завет слегка упоминает о хронологии событий, позволяя нам предположить, что все они, возможно, свершились в XIV веке до нашей эры. Потом еврейский народ возвращается в Землю Обетованную – на этот раз с запада, из Египта, под предводительством Моисея. Евреи сорок лет странствуют по пустыне, получают Десять заповедей и другие законы и наконец входят в Землю Обетованную; возглавляет их уже Иисус Навин. Примерно к XI веку до нашей эры, уже обосновавшись в Земле Обетованной, они живут под властью людей, которых Ветхий Завет называет «судьями»: это племенные вожди, которые возвысились настолько, что стали править всем Израилем. Им противостоят другие местные народы, скажем, те же мадианитяне. Впрочем, первой серьезной угрозой становятся филистимляне, чужаки, пришедшие на запад Земли Обетованной (сейчас там сектор Газа). Местный вождь Саул, оказавшись на высоте положения, отражает нападение филистимлян и становится первым царем над всеми коленами Израилевыми на севере Земли Обетованной, – и лишь южное колено Иуды сохраняет свою независимость. Саул погибает в битве с филистимлянами, и ему на смену приходит Давид, иудей из Вифлеема. Он объединяет Иудею и Израиль в единое царство со столицей в Иерусалиме, но союз нестабилен и непрестанно рождает конфликты. В эпоху Давида и его сына Соломона Израиль расширяет свое господство на земли малых народов, населяющих округу – Моав, Аммон, Идумею и даже Арам (ныне Сирия), так что можно говорить даже об Израильской империи. А помимо этого, Соломон строит в Иерусалиме величественный храм – как центр почитания Бога.