И только Фил остался стоять за Варей и Артёмом.

– Шаховской, – тяжело, без любимой ядовитой интонации, протянула Янина Сергеевна, – прошу тебя. Ну будь ты человеком. Сядь, как все.

Фил покорно кивнул и взгромоздился на парту за спиной Вари. Она не удержалась и, прикрыв ладонью рот, улыбнулась. Фил мог превратить в фарс даже самую напряжённую ситуацию.

– Мило, – безжизненно выдохнула классная руководительница, с силой сплетая пальцы с тонкими серебряными кольцами в замок. – Но, быть может, ты хоть раз соизволишь сделать то, что тебя просят?

– Эти мужчины случайно не из отдела образования? – широко улыбнулся Фил. – Уважаемые господа, в этом классе не хватает стульев. Не будете ли вы добры их нам докупить?

Едкие фразы Фила с треском рассекли натянутое до предела напряжение в классе. С таким же треском нож вспарывает туго натянутую ткань. Никто не шелохнулся. Лишь самые смелые, среди которых были Варя и Артём, беззвучно усмехнулись, пряча улыбки. А Фил ловил кайф.

– Да ладно, я ж не мешаю, – развёл руками Фил. – Чем раньше начнём – тем раньше закончим, верно?..

– Шаховской! Молчать! – впервые классная руководительница не просто прикрикнула – истерично, надтреснуто и словно болезненно взвизгнула, вынуждая всех съёжиться.

Фил испуганно соскочил с парты, и её крышка отъехала в сторону вслед за ним.

– Я тогда лучше постою.

Неуверенные смешки раздались с разных концов класса. Янина Сергеевна с шумом вдохнула, приглаживая волосы и пронзая каждого острым взглядом. Смешки затихли. Фил так и остался стоять, положив руки на спинки стульев Вари и Артёма.

– Концерт окончен? – строго поинтересовался мужчина с перстнями.

– Ну, если меня только не попросят «на бис»! – с неизменной улыбкой обернулся к классу Фил.

Ребята отвернулись, кто куда, лишь бы не выдавать усмешки. Варя легонько стукнула Фила по животу и прошипела: «Прекрати паясничать!» Фил побарабанил по спинке стула и вроде как согласно кивнул.

Янина Сергеевна туго сглотнула и подошла к кафедре с разложенными на ней листами. Нервно зашелестела ими. Мужчины стояли рядом, словно восковые фигуры.

Тишина угнетала. Варя чувствовала, как что-то пугающее всё выше и выше подбирается к её горлу, пытается задушить. Захотелось вдруг подорваться и бежать, бежать прочь из этого проклятого места, от этих мужчин, смотревших на детей, как опытные охотники на несчастных зайчат, от Янины Сергеевны, мертвецки бледной и как будто чужой. Но тело свело судорогой. Варя, сцепив пальцы в замок, поставила на них подбородок и воззрилась на полицейских. Странно: раньше бы она полыхала любопытством при виде полиции, а сейчас внутри разливался холодок тревоги.

– Мой дорогой класс, – Янина Сергеевна стукнула листами о кафедру и заговорила спокойно, но чуть хрипловато, – это сотрудники отдела по борьбе с наркотиками. Со старшим лейтенантом Ивановым Сергеем Антоновичем вы уже знакомы. А это, – она указала на мужчину в пиджаке, – капитан Светлаков Александр Николаевич. Они попросили меня выделить пятнадцать минут от моего урока на важное объявление, связанное с… – учительнице словно не хватало воздуха, чтобы завершить речь. – С их непосредственной деятельностью. Давайте их выслушаем, и… И начнём контрольную.

– Спасибо, Янина Сергеевна, – благодарно кивнул капитан. – Сегодня мой коллега проводил среди классов вашего лицея лекцию о подростковой наркомании и распространении наркотиков. Я понимаю, что не все слушали или кто-то слушал не очень внимательно. Но это очень важно. Особенно для вас.

– У госдури план по раскрываемости накрылся. Из нас пытаются нариков сделать, – ехидно хихикнул в Варино ухо Фил, но схлопотал подзатыльник от Артёма.

– Нам стало известно, – продолжал капитан, – что в вашем классе есть человек, являющийся курьером. Посредником между наркодилерами и наркоманами. Он ещё не увяз в этом глубоко, так что помогите нам помочь ему. Назовите его имя.

Все впали в ступор, как в немой сцене «Ревизора». Кто как сидел – тот так и посмотрел на двух представителей ОБНОН. У кого-то рука зависла над экраном телефона, кто-то задрал очки на лоб, у кого-то на пол полетела тетрадь с чужой домашкой. И никто не смотрел на одноклассников. Не хотелось увидеть в глазах почти родного человека страх быть пойманным.

Варя нервно усмехнулась. Всё походило на какой-то дурацкий розыгрыш – как раз в духе шуток Фила. Тело окутал озноб. Она, знавшая этих людей одиннадцать лет, вдруг упустила наркомана или наркоторговца – да быть такого не могло! Варя всегда была из тех, кто всё про всех знает, но молчит. Да, многие ходили тусить, выпивали, курили… Разное. «Но героин или синтетика… Не может этого быть!» – Варя недоверчиво мотнула головой. Одноклассники озвучили её мнение слово в слово, словно бы класс вдруг стал единым организмом. Но, очевидно, это звучало недостаточно убедительно, потому что полицейские ещё трижды взывали к благоразумию.

Откинутое днём в сторону неприятное предчувствие сейчас с новой силой засвербило под кожей, сковало судорогой тело.

– В таком случае мы побеседуем индивидуально, – пожал плечами Светлаков. – В первую очередь с детьми из не самых благополучных районов. Родионов Артём Александрович, пройдёмте с нами к директору.

Руки дрогнули и ударились о парту. Тупая боль стрельнула в локте, но Варя не обратила внимания – впилась взглядом в полицейских, пытаясь разобраться, что не так. «Это же не так происходит, – дышала глубоко и медленно, чувствуя волну жара, подкатывавшую к самым вискам, – они же знали, за кем идут. Они знали!»

– Я же уже говорил с директором и старшим лейтенантом Ивановым по этому поводу, – резко отозвался Артём.

Светлаков намекнул, что главным является всё же он, и Артём, сквозь зубы обозвав полицейских, тяжело поднялся. Варина ладонь сама вцепилась в горячую руку Артёма с корочками на костяшках, умоляя остаться, не ходить – не потащат же его насильно, в самом деле. Это скандал уже. Варя смотрела на Артёма во все глаза и шепнула, что ей страшно.

Страшно остаться без него. Страшно оставить его с полицейскими, которых он так боялся.

Артём мягко выпутал ладонь из её рук, осторожно скользнул пальцами по её коже и пообещал, что всё будет хорошо, что скоро вернётся. Однако выйти из-за парты не успел, его задержал гулкий голос Иванова:

– На выход с вещами. Прихвати рюкзак.

В классе раздался оглушительный грохот. Это Фил оступился и сполз под парту, опрокинув за собой столешницу. Никто даже не шелохнулся. Кажется, в классе вдруг все перестали дышать и просто существовать. Из Вари вырвался полувсхлип-полусмешок – нервы, напряжённые до предела, сделали своё. Почему-то показалось, что кто-то схватил её за горло, приподнял над землёй и с силой сдавил, забирая силы, волю, чувства.

Артём почему-то не стал ни с чем спорить – лишь злым рывком схватил рюкзак и вышел к полицейским. На пороге обернулся и одарил класс своей тёплой улыбкой. Варя содрогнулась: она так и знала, что надо было остаться дома. Им всем!

Варя лежала на парте, уткнувшись носом в локоть и натужно сопя. Сейчас плевать было и на тушь, которая может размазаться, и конспект, который глухим голосом задала Янина Сергеевна. И только Фил, пересевший на место Артёма и периодически осторожно тыкавший Варю мизинцем, вызывал мимолётную улыбку на искусанных губах. Заставлял сбросить прочь мутную пощипывающую пелену слёз.

– Чего? – после десятого, наверное, тычка, Варя подняла голову и поправила взъерошенные волосы.

– Проверяю, жива ли ты, – внимательно осмотрел её Фил, задержавшись на глазах.

«Не плачу я, не плачу», – ладони сами растёрли сухие щёки, как бы убеждая Варю в правдивости своих мыслей. Фил удовлетворённо кивнул и сквозь зубы рыкнул:

– Вот же прицепились к Артемону. Ну сейчас ничего не найдут и отпустят. Будут нас шерстить и по району допрашивать.

Логически, всё должно было случиться именно так, но интуиция твердила обратное.