На завтрак опять была горькая похлебка из корешков, грибов и лепестков.

– Кая, мы с ребятами сегодня идем искать артефакты. Ты с нами пойдешь, или с Макки тут останешься? – спросил Ник, морщась, доедая витаминную похлебку.

Все друзья простили Ника за вчерашнюю выходку с поеданием конфет, но в отличие от остальных, Кая обиделась очень сильно.

Она хмуро посмотрела на него исподлобья и, обиженно, поднеся алюминиевую ложку с супом ко рту, пробубнила:

– Я с тобой не разговариваю, – рыжая девочка продолжила дальше есть горький суп, чуть поджимая от горечи свои пухленькие, детские губки.

– Хм! Тогда я с тобой тоже не разговариваю, – сказал Ник, надув щеки в ответ.

После того, как сильная половина коллектива покинула лагерь, Макки начала диалог, более уверенно и расковано.

– Кая?

– Чего? – спросила подруга.

– А тебе нравится какой-нибудь мальчик?

– Н… ну есть один, – засмущалась она.

– А кто это? – спросила девочка, отложив вещи для стирки в сторону.

– Не скажу, – покраснела Кая.

Она отвела смущенный взгляд в сторону и скрестила свои худенькие ручки на груди.

– Ну-у Кая скажи!

– Нет, – отпиралась подруга.

– Я же тебе все-все рассказываю. Даже про Неймо рассказала. Ну скажи, скажи, скажи… – настырно канючила Макки.

– Ладно, скажу, но только никому. Разболтаешь и расскажу всем, что ты Неймо любишь! – предостерегла подруга.

– Никому-никому!

– И не смейся! – с серьезным видом сказала она.

– Хорошо, не буду, – сгорала Макки от любопытства.

На щечках Каи появился румянец, она отвела взгляд и перебирая своими тоненькими пальчиками сказала:

– Я Ника люблю…

– Пф! Кх! Кхахахаха! – не сдержалась Макки.

– Макки, ты сказала, что не будешь смеяться! Все! Больше ничего тебе рассказывать не буду! – насупилась Кая, опять скрестив руки и обиженно отвернувшись от подруги.

– Извини, Кая, ну извини! – говорила Макки, не переставая хихикать.

Кая села к ней спиной, обиженно надув щеки. Но лучшая подруга знала отличный способ, чтобы помириться. Макки бросилась на нее и начала щекотать, заливаясь от смеха и весело кувыркаясь по покрытой утренней росой траве.

Пока девочки мирились, мальчишки были в поисках.

Рассматривая книгу с картой местности, которая была украдена из библиотеки детдома, ребята старались найти территорию, где предположительно находились артефакты.

– Вот, смотри, видишь желтую область, там еще никого не было, – указывал Неймо, место на карте.

– А красная? Давай туда пойдем? Там точно, что-то да есть, – сказал Ник.

– Нет, там опасно. Не зря же его красным обозначили – оспаривал Неймо решение друга.

– Да что там может быть опасного? Мы на первом радиусе. Наберем там кучу артефактов, а вечером принесем все в лагерь! – говорил Ник, пылая энергией и тягой к приключениям.

– Нет! Давайте тогда проголосуем. Кто за то, чтобы идти туда?

Ник поднял руку, вслед за ним руку поднял брат.

Неймо с недовольством посмотрел на Огами, который развеял его надежду на трезвое мышление младшего брата. Но беловолосый мальчик объяснил причину своего поступка:

– Да и вправду, Неймо, что там может быть опасного? Это же первый радиус. Там возможно просто… – легкие мальчонка опять начала сдавливать прогрессирующая болезнь, поэтому он снова принял лекарство ингалятора и закончил мысль, – …просто может быть… кхе, кхе… может быть в то время там кто-то закопал клад и окрестил красной зоной. Тем более это карта тридцатилетней давности. Если там что-то страшное и было, то скорее всего уже ушло из этих мест. Мне кажется, что проверить стоит. Желтая территория скорее всего уже исследована, а вот на красную вряд ли кто-то ходил.

– Эх, ладно, идемте, – недовольно проворчал Неймо, все больше и больше впутывая себя в то, чего не очень-то хотелось. Но репутация среди друзей была в приоритете.

Преодолевая на своем пути холмы и крутые скалистые склоны, дети добрались-таки до загадочной и покрытой тайной, красной зоны.

Границы территории на карте строго соответствовали краям обрыва, который обрывался посреди зеленого леса и образовывал черную бездну.

– Смотрите! Там вход в пещеру! – указал Ник на небольшое отверстие в стене огромной, темной пучины. К пещере вела старая, ветхая лестница. Это были толстые, местами подгнившие, деревянные брусья, которые были вбиты в серые стены твердой, гранитной породы.

– Побежали! Кто последний, тот зануда! – рванул Ник. За ним побежал Огами. Лишь Неймо не поддался на характерную в его возрасте детскую провокацию и шел обычным размеренным шагом.

Когда дети прибежали, то включили фонарики. Изучив текстуру и внешние признаки у входа, они убедились, что пещера не имеет аномалии.

Заходя все глубже и глубже, ребята обнаружили скелеты.

– Может, обратно пойдем, – сказал Огами, напуганный останками неизвестных существ и человеческих костей.

– Ник, и вправду, пой… – но не успел Неймо договорить фразу, как охваченный азартом приключений и жаждой артефактов Ник, крикнул, будто, не слушая до этого дрожащую речь друзей:

– Смотрите, там что-то есть!

Сорванец подбежал поближе, но то, что он обнаружил, было всего лишь старое, воткнутое в землю, проржавевшее полотно от лопаты.

– Ник, тут ничего нет, пойдем уже от сюда, – настойчиво говорил Неймо, чувствовав что-то неладное.

– Как это нет?! А лопата тут зачем? Тут зарыты сокровища! Поверьте, уж я-то знаю.

– Ну вот и копай сам! Пойдем Огами.

Но, несмотря на стучащие зубы, Огами дал всем своим видом понять, что не бросит брата одного в этой жуткой, черной пещере.

– Ну и стойте тут, а я пошел к выходу.

Неймо развернулся и раздраженно, будто намеренно, громко потопал обратно.

– Огами, подержи фонарик, – сказал Ник, сняв рюкзак и отцепив от него висящую на карабине, туристическую лопатку. После часа стараний, он все же добрался сквозь толщи спрессованной почвы, до заветного сундука.

– Клад! – воскликнул Ник, ничуть не опасаясь покрытой мраком неизвестности пещеры.

Он открыл ничем не приметный, серый ящик и его мечта осуществилась.

– Артефакты! – блестели глаза Ника.

Но какова их ценность и предназначение? Это он хотел узнать уже в лагере при хорошо освещающем свете костра.

Между разговорами ребят вдруг послышался глухой звук. Будто кто-то пнул надутый воздушный шарик

– Что это?! Ник ты слышал? – заплясали зубы Огами.

– Да! – так же трепетно сказал брат.

Огами посветил наверх. Но вместо ожидаемых, вытянутых сталактитов, на потолке пещеры весели неизвестные, плотно прижатые друг к другу, большие, кожаные коконы. Оболочка их была похожа на серую, матовую кожу, по которой струились фиолетовые прожилки и капилляры. Один из таких коконов, на который был направлен тонкий луч фонарика, начал светиться синим изнутри, и медленно опускаться на пол, на, тянущейся между ним и сталактитом, органической нитке. От увиденного братья побледнели и застыли от ужаса. Фонарик дрожал в руке младшего.

Сияющий кокон завис в метре от пола. Внутри прозрачного, кожаного мешка, в котором была жидкая субстанция, стало двигаться загадочное существо. Но вдруг оно замерло и перестало испускать яркий, синий свет. Неожиданно кокон начал быстро мигать красным. Изнутри на братьев уставился огромный, мигающий глаз. Кокон лопнул. Переливающийся красным детеныш неизвестного существа, окутанный мерзкой, прозрачной слизью, упал на пол. Новорожденный монстр размером с взрослого человека, начал кряхтеть будто медвежонок, беспомощно барахтаясь своими, перепончатыми, когтистыми конечностями в слизкой субстанции. Следом, коконы, что висели на сталактитах пещеры, осветили ее глубь синим, ярким светом.

– Бежим! Хватай сундук! – опомнился Ник и, вразумив своим криком замершего от страха брата, рванул вместе с ним к выходу, схватив ящик за ручки по бокам.

Тем временем у выхода из пещеры было тихо. Судя по положению чуть багряного солнца, часы показывали ровно пять.