Удача улыбнулась жеребенку, подарив достаточно времени на еду и ванну, прежде чем его отыскал один из рассыльных – коричневый жеребёнок с песочными чесами. Через полчаса фестралу следовало явиться в Зал магистров.

*

Арон и Лураш стояли перед магистерским столом. Лураш обвинил жеребенка в злоупотреблении магией. В ответ тот рассказал о краже, уничтожении чужой собственности и «поведении, неподобающем члену Академии». После предыдущего опыта, Арон ознакомился с «Правилами Академии», официальным уставом учебного заведения. Он прочитал его дважды, чтобы получить полное представление о том, как здесь все заведено. А потом выучил наизусть, как собственные копыта.

И теперь фестрал точно знал, в какой беде оказался. Обвинение в злоупотреблении магией было очень серьезным. Если его посчитают виновным в намеренном причинении вреда Лурашу, жеребенка высекут и исключат из Академии.

Вряд ли кто-нибудь мог усомниться, что он причинил Лурашу вред. Тот был весь покрыт синяками и прихрамывал. Лоб украшала алая ссадина, а копыто покоилось на перевязи. Однако Арон не сомневался, что эту деталь Лураш присочинил сам.

Кроме того, пегас не имел ни малейшего представления, что на самом деле произошло. Он не успел ни с кем поговорить. Даже поблагодарить Иладина за вчерашнюю помощь в кабинете у Кирдана.

Магистры дали высказаться каждому из обвиняемых. Лураш демонстрировал наилучшие манеры, то есть говорил очень вежливо, когда вообще говорил. Через некоторое время Арон начал подозревать, что его медлительность может быть вызвана слишком большой дозой болеутоляющего. Взглянув на чуть остекленевшие глаза единорога, Арон предположил, что он принял лаудан.

— Давайте разбираться с обвинениями по степени их тяжести, — сказал ректор после того, как каждый изложил свою сторону.

Магистр Таонна подняла копыто, и ректор дал ей слово.

— Прежде чем голосовать, надо объединить обвинения, — сказала Таонна. — Жалобы Арона избыточны. Нельзя обвинить студента и в краже, и в уничтожении той же собственности. Или одно, или другое.

— Почему вы так считаете, магистр? — вежливо спросил фестрал.

— Кража подразумевает завладение чужой собственностью, — ответила Таонна рассудительным тоном. — Как можно владеть чем-либо, что ты уничтожил? Одно из двух обвинений должно быть снято.

Ректор посмотрел на жеребенка.

— Студент Арон, желаете ли вы снять одно из ваших обвинений?

— Нет, сэр.

— Тогда я требую голосования за снятие обвинения в краже, — не растерялась Таонна.

Ректор окинул её гневным взглядом за высказывание без разрешения, потом снова повернулся к фестралу.

— Упорствование перед лицом рассудка вряд ли похвально, студент, а магистр Таонна привела убедительный аргумент.

— Магистр Таонна привела несостоятельный аргумент, — бесстрастно сообщил он. — Кража подразумевает присвоение чужой собственности. Смешно утверждать, что нельзя уничтожить украденное.

Арон заметил, как несколько магистров кивнули, но Таонна стояла на своем.

— Магистр Итилгаил, каково наказание за кражу?

— Студенту можно дать не более двух ударов по спине одинарным кнутом, — проговорил Итилгаил. — И он обязан вернуть собственность или стоимость собственности плюс штраф в размере шестидесяти битов.

— А наказание за уничтожение собственности?

— Студент должен оплатить замену или ремонт собственности.

— Видите? — сказала Таонна. — Есть вероятность, что ученику придется дважды заплатить за одно и тоже. В этом нет справедливости — только двойное наказание.

— Нет, магистра Таонна, — вмешался фестрал. — Это наказание за кражу и за уничтожение собственности, — ректор бросил на Арона тот же взгляд, что раньше получила Таонна, но он не собирался отступать. — Если бы я одолжил ему своё имущество, а он разбил его, это было бы одно дело. Если бы он украл, но оставил присвоенное целым — другое. В данном случае нет ни того ни другого. Есть оба.

Ректор постучал копытом по столу, утихомиривая их.

— Я правильно понимаю, что вы не снимете ни одно из обвинений?

— Не сниму.

Таонна подняла копыто и получила слово.

— Я предлагаю голосование, чтобы вычеркнуть обвинение в краже.

— Кто за? — устало спросил ректор. Таонна подняла копыто. К ней присоединились Бэльфалас и Итилгаил. — Шесть против троих. Обвинение остается.

Ректор понесся дальше, не давая никому опомниться.

— Кто находит студента Лураша виновным в уничтожении собственности? — все подняли копыта, кроме Таонны и Минастира. Ректор посмотрел на Арона. — Сколько ты заплатил за своё имущество?

— Шесть тысяч, — соврал он, зная, что это вполне разумная цена.

Тут Лураш не сдержался.

— Да ладно. Ты и десяти бит в жизни в копытах не держал.

Раздраженный, ректор постучал копытом по столу, чтобы прекратить балаган, но тут поднял копыто Минастир.

— Студент Лураш поднимает интересный вопрос. Как ученик, который пришел к нам нищим, получил такие деньги?

Некоторые из магистров задумчиво посмотрели на фестрала. Он опустил глаза, будто бы в смущении.

— Я заработал их в артной, — Кирдан, кивая, подтвердил слова мальчика.

Послышалось веселое перешептывание. Иладин рассмеялся вслух. Ректор постучал по столу.

— Студент Лураш, следует заплатить штраф в шесть тысяч. Кто-нибудь из магистров возражает против этого?

Таонна подняла копыто, но осталась в одиночестве.

— По обвинению в краже. Назначаемое число ударов?

— Ни одного, — сказал Арон, вызвав несколько удивленно поднятых бровей.

— Кто находит студента Лураша виновным в краже? — спросил ректор. Таонна и Итилгаил не подняли копыт. — Студенту Лурашу присуждается штраф в восемь тысяч бит. Кто-нибудь из магистров возражает против этого?

На этот раз приунывшая Таонна копыт не подняла.

Ректор набрал побольше воздуха и выпустил его залпом:

— Магистр архивов, каково наказание за поведение, неподобающее члену Академии?

— Студент может быть оштрафован, выпорот, временно исключен из Академии или исключен. Все зависит от тяжести обвинения, — спокойно произнес Итилгаил.

— Назначаемое наказание?

— Временное исключение, — сказал Арон, как будто это была самая естественная вещь в мире.

Самообладание Лураша дало трещину.

— Что? — недоверчиво переспросил он, поворачиваясь к фестралу.

Таонна вмешалась.

— Леониус, это становится смешным.

Ректор посмотрел на Арона с легким укором.

— Боюсь, я вынужден согласиться с магистром Таонной, студент Арон. Я не думаю, что этот случай может быть основанием для исключения.

— Я не согласен, — сказал он, пытаясь быть как можно убедительней. — Подумайте о том, что вы только что услышали. По единственной причине личной антипатии ко мне, Лураш публично насмехался надо мной, а потом украл и уничтожил единственную ценную вещь, которая у меня была. Разве такое поведение должен демонстрировать член Академии? Такие ли качества вы хотите воспитать в остальных учащихся? Неужели мелочная подлость и злоба — те черты характера, которые вы одобряете в студентах, желающих стать Стражами? Прошло двести лет с тех пор, как мы видели сожжение Стража. Если раздавать власть недоросткам вроде него, — он указал на Лураша, — долго державшийся мир и безопасность закончатся через каких-нибудь пару лет.

По лицам магистров он видел, что это их задело. Лушар позади фестрала нервно заерзал, его глаза метались от мордочки к мордочке.

После минутной паузы ректор объявил голосование.

— Кто за временное исключение студента Лураша?

Поднялось копыто Арвэна, за ним — Итилгаила, Иладина, Эмин Дуир …

Напряжение звенело в воздухе. Арон переводил взгляд с Кирдана на ректора, надеясь увидеть копыто кого-нибудь из них, присоединяющееся к остальным.

Прошла секунда.

— Наказание отклонено.

Лураш выдохнул. Арон был разочарован лишь чуть-чуть. На самом деле, он даже удивлялся, что ему удалось зайти так далеко.