Вот и закончилось правление Релога, бывшего главы Светлых. Сам того не подозревая, я обрёк его на изгнание. Как такое могло случиться? Уму непостижимо.Но тут мне вспомнились слова одного очень мудрого оленя: «Даже ничтожная информация может спасти сотни жизней». Вот чертяга, наверняка он знал об этом. Если я выживу, то нужно будет найти его и поговорить, очень серьёзно поговорить.
Тут я заметил чей-то взгляд, устремлённый в мою сторону. Этим кем-то оказался глава Тёмных; он пристально изучал меня. Мне ничего не оставалось, как опустить голову вниз и зажмуриться. Сейчас начнут решать мою судьбу. Самым лучшим решением было не смотреть никому в глаза, а смиренно принять то, что решат главы.
— Встань, Корван, не нужно попусту склонять голову перед нами. Ты правильно поступил, что решил обратиться к нам за помощью. Не каждому хватит храбрости это сделать, тем более если его недавно приняли в клан, — сейчас Фирарм говорил обо мне без тени обмана. — Я вижу, что у тебя много вопросов; поверь, у нас их тоже немало. То, что ты рассказал о своей жизни, заставляет призадуматься. Но, что касается проклятого дитя, которое принесёт беды и страдания, не бери в голову. Это всего лишь детский лепет. Что я этим хочу тебе донести? Я, Фирарм, глава Тёмных, предоставлю помощь.
После его слов один из глав тринадцати кланов встал.
— Я, Логон, глава Железного клыка, предоставлю помощь.
— Я, Алнара, глава Цветов жизни, предоставлю помощь, — и так до самого конца. Все оставшиеся кланы единогласно решили помочь клану Светлых.
— Теперь, Корван, ступай к своим. Сообщи им приятную новость: в скором времени мы придём к вам с припасами, — Араел подошел к сундуку и достал оттуда странную побрякушку. Поначалу я не понял, что это было, но, рассмотрев её, увидел эмблему, на которой изображен символ солнца. — Я, Араел, глава Солнца, дарю тебе это ожерелье в знак нашей дружбы. Храни его с достоинством и знай: если потребуется наша помощь, ты лишь позови, мы придём, — приняв подарок, я надел его на шею, после чего поклонился.
— Спасибо, Господин, я буду хранить его до самой смерти.
— Я надеюсь на это. А теперь ступай. В скором времени мы продолжим с тобой разговор, — после этого я развернулся и ушел в сторону своего клана.
+18
— Ты молодец, я даже не могла представить, что тебе удастся получить поддержку у всех двенадцати кланов! Это просто невообразимо! А при этом ты ещё и избавился от Релога! Теперь мы можем дышать свободно. Теперь каждый будет называть тебя героем, — Кейла без перерыва скакала вокруг меня. У меня от всего этого закружилась голова. Чтобы это прекратить, пришлось успокоить её.
— Кейла, у меня к тебе много вопросов. Первый: почему традиции устарели, а ты мне об этом ты не сказала? Я, как идиот, придерживался их и позорился. Второй: почему влиятельный олень, который выше по статусу, поклонился такому, как я, если мой статус ниже? Третье: почему ты не подготовила меня к тому, что могут попросить выйти на публику, причём перед всеми главами? Ну и… — тут Кейла резко сократила расстояние между нашими лицами и заткнула меня поцелуем.
Я, наверное, покраснел, ощущая её слишком близко, слишком, но этого нельзя было увидеть из-за шерстки. Лань аккуратно и нежно прильнула своими губами к моим. Это лёгкое прикосновение заставило душу провалиться куда-то в пятки. Сердце пропустило удар, а я слегка дёрнулся от неожиданности; свет в комнате погас. В замешательстве от такого я приоткрыл рот; язычок Кейлы проник в него и стал старательно изучать каждый его сантиметр; с каждой секундой поцелуй становился всё настойчивее и страстнее, и это напрочь затуманивало мой рассудок. Странное, неведомое мне ранее тепло разлилось по всему телу, проникая в каждую клеточку, пробирая до костей. Я, внезапно поддавшись новым для себя чувствам, стал отвечать, пускай и немного неумело.
Этот поцелуй был для меня первым, и понимание этого заставляло сердце биться в бешеном темпе, выскакивать из груди. Казалось, оно вообще забыло о том, что может биться спокойно. За несколько секунд стало невыносимо жарко; было такое ощущение, что ещё пара мгновений, и я просто-напросто расплавлюсь, однако вдруг по телу пробежал холодок, заставив меня поёжиться от внезапно накатившего возбуждения. Я будто бы растворялся в поцелуе, пока наши с Кейлой язычки переплетались в изящном и страстном танце. С её губ невольно сорвался томный вздох; от этого мне словно крышу сорвало! По спине пробежали мурашки. Мир вокруг поплыл, стираясь и оставляя лишь меня с Кейлой. Однако одного поцелуя становилось мало. Меня тянуло к ней, хотелось крепко прижать к себе, слиться в единое целое. Но как это сделать? Возможно ли это? Я замешкался, и лань не могла оставить это без внимания.
— Корван, у тебя это будет впервые? — спросила она, тяжело и возбуждённо дыша.
— Да. И я не знаю, что делать… — я поник и посмотрел ей в глаза, но после смущённо отвёл взгляд в сторону, стыдясь своего незнания. Казалось, что Кейла сейчас засмеётся, попросту оттолкнёт меня и уйдёт, но всё оказалось иначе.
— Давай я сама всё сделаю, а в процессе ты возьмёшь инициативу… если захочешь… — её губы оказались рядом с моим ухом, и я чувствовал горячее неравномерное дыхание; этот сладостный шёпот ласкал слух.
Она толкнула меня, и я небрежно плюхнулся на некое подобие кровати. Лань сама залезла на меня сверху, стала целовать и изредка несильно покусывать, начиная с шеи, медленно пробираясь к моему члену. Дышать стало тяжело, воздуха явно не хватало; напряжение внизу живота росло с каждым её поцелуем. Наконец, мокрая дорожка немного слипшейся от поцелуев шерсти была далеко позади; Кейла немного развела мои ноги в стороны. Она, сверкнув глазами-бусинками, мельком взглянула на меня и тут же провела влажным язычком по основанию набухшего от возбуждения члена, а после обхватила его губами, аккуратно посасывая головку и играя с ней язычком. Несколько лёгких стонов слетели с моих уст, и я слегка выгнулся, запрокинув голову назад и прикрыв глаза от удовольствия, которое разливалось по телу всё больше и больше. Казалось, что кровь кипела; виски пульсировали. Лань облизала мои яйца и легонько, совсем чуть-чуть, чтобы не было больно, прикусила их, после вернувшись к члену. Она снова обхватила его губами и стала глубоко заглатывать, наслаждаясь моими стонами; моё «оружие» становилось больше и твердело, показывая возбуждение своего хозяина. Кейла двигала головой всё быстрее, будто бы хотела видеть, как я извиваюсь под ней и глотаю воздух, прогибаюсь от невероятного наслаждения. Она сводила меня с ума, заставляла пылать от желаний и страсти, поддаваться похоти — тем чувствам, которые ранее были мне неизвестны, как запретный плод. И в этот момент мне невыносимо сильно захотелось его сорвать. Внезапно Кейла почувствовала, как смазка сочится в её рот и сглотнула её. Через несколько мгновений она вдруг прекратила сосать, специально не давая мне кончить. Было такое ощущение, что она хотела подразнить меня, насладиться видом моего слегка подрагивающего тела, заставить изнемогать от накатившего возбуждения. Покрываясь мурашками, я впитывал в себя это видимое желание, эту силу чувств Кейлы.
Лань забралась на лежанку и оседлала меня. На секунду сердце пропустило удар, и в следующий миг я вошёл в неё. Непередаваемое ощущение пронеслось по всему телу; её влажное и горячее лоно обхватило мой член. Она стала двигать бёдрами вверх и вниз, насаживалась сначала медленно, потом быстрее. Я и представить не мог, что это может приносить такое наслаждение, от которого хотелось чуть ли не выть. В моей голове что-то щёлкнуло, и я резко, не выходя из Кейлы, перевернулся, и она оказалась подо мной. Теперь до меня дошло, что нужно делать, и я, чуть ли не до крови закусив нижнюю губу, принялся двигаться в ней, понимая, что сейчас она полностью в моей власти. Темп учащался вместе с биением сердца, вместе с прерывистым, тяжелым дыханием. Мы были возбуждены до предела, а приглушённые томные стоны, которые то и дело невольно срывались с наших уст, заводили ещё больше, доливали масла в неудержимый огонь страсти. Я бросился в этот омут с головой, позабыв обо всём случившемся: было совсем не до этого мои мысли были заняты лишь Кейлой и больше никем. Мои судорожные, резкие толчки, такие сильные и жёсткие, будто этот день — последний, горячили кровь. Член входил в Кейлу на полную длину; неожиданно я задел какую-то точку внутри неё, и она задрожала. Лань извивалась подо мной, кусала губы, громко стонала, если не сказать, что чуть ли не мычала, а я уже еле мог стоять на ногах. Кажется, мы на пределе.
