Волки стали пятиться, они будто знали, кто я. Даже вожак отпустил свою жертву на то место, откуда стащил её. Полизав рану жертве несколько раз, говоря, что извиняется, вожак стал отступать. Но всё это было понапрасну. Я намерен выпить их досуха, даже если они сдаются. Я не могу отпустить их после всего того, что они сделали на моей территории. А я вам не рассказывал, что Милина является моим дозорным? Она следит за нашей небольшой территорией. Если кто-то из хищников вздумает проникнуть сюда, он сразу поглощается и больше не появляется в этом мире. После пяти поглощений вся флора и фауна знала, что вход сюда закрыт. Все хищники обходили меня стороной, но вот эта стая, кажется, новая, и не знала, что здесь нельзя охотиться. Вот придется преподать им урок, что нельзя охотиться на моей территории!

-«Алекс, ты пришел!» — оживилась Милина, увидев меня.

— «Уведи детей как можно дальше».

— «Но как?» — вытянув копыто перед собой, я послал оставшуюся энергию в моего фамильяра. Через секунду она превратилась в сову-грифона и, кивнув мне, посадила на себя пегаску, а двух других взяла когтистыми лапами. Взлетев вверх, она улетела как можно дальше отсюда, развивая с каждым взмахом крыльев всё большую и большую скорость. Кобылки кричали, но она не слушала их. У неё был мой приказ: как можно быстрее уйти от места, где всё живое вскоре погибнет.

Подождав несколько секунд и почувствовав, что она ушла далеко, я улыбнулся улыбкой демона. Все волки склонили голову, даже вожак полностью лег на землю, но мне было наплевать на них. Закрыв глаза, я подошел к той самой двери, что так давно была закрыта и требовала лишь повернуть ручку. Взяв её, я нежно, не торопя повернул и открыл дверцу. Тёмный поток прошел сквозь моё тело. Огромная сфера вышла из меня и стала расширяться. С каждой секундой она становилась всё больше и больше. Я чувствовал, как природа начинает стонать от боли, как звери умирают, отдавая свою ментальную энергию и души мне. Я жадно поглощал их, отбирая лишь самое вкусное. Я научился пользоваться Волной смерти — отбирать самые яркие души и отсортировывать самые бледные. Эти души возвращались обратно к своим телам. Это относилось лишь к птичкам и разным грызунам.

Сфера так расширилась что покрыла один квадратный километр. Даже так Милина справилась со своей задачей, улетев на очень большое расстояние. Поглотив огромную ментальную энергию, я закрыл дверь, держа перед собой множество тусклых душ. Я развеял их по пространству, и они разлетелись подобно светлячкам по своим телам.

— «Как кобылки?» — спросил я, оглядываясь на пустоши, которую сам и учинил.

— «Всё в порядке. Они все целы» — отчиталась Пёрышко, немного задыхаясь.

— «Тогда отведи их в пещеру, там мы поговорим с ними».

— «Хорошо».

Я в последний раз посмотрел на останки волков и, развернувшись, пошел в сторону жилища. Прямо из далекого конца леса, где ещё остались целы деревья, повылетали зелёные светлячки, врачи леса. Каждый раз, когда что-то происходит с лесом, например, уничтожаются гектары, приходит они и восстанавливают деревья. Я всегда стараюсь держаться от них подальше. Если они узнают, что это моих копыт дело, не жить мне. Наверное. Я как-то конкретно ещё не узнавал о них, что они могут сделать с живыми существами. Но экспериментировать неохота.

К пещере я пришел самый последний. Внутри моего жилища находилась гробовая тишина. Даже как-то странно, три кобылки после атак волков должны радоваться, что остались в живых, но вместо этого они скучковались вместе, вжавшись в самый дальний угол пещеры. Меня встретила Милина в форме совы-грифона.

— Они целы, но очень сильно напуганы. Я постаралась их успокоить, но у меня ничего не вышло. Может, у тебя что-то получится? — отчиталась Пёрышко, провожая меня к спасённым, но я остановился на полпути.

— Милина, будь добра, можешь укоротить мне рога? Я всё понимаю, это гордость оленей и всё такое, но таскать на голове такую тяжесть для меня слишком. Плюс, зная тебя, ты обязательно захочешь прокатиться на них. Ну и ещё они цепляются за сталактиты пещеры, это очень раздражает, — Пёрышко закатила глаза и, сконцентрировав на когтях силу, подрезала рога. Теперь мои рога походили на те, которые были в прошлом — не очень большие и не маленькие.

— Всегда пожалуйста, — с улыбкой она взяла рога и куда-то спрятала. Но я этого не видел, моей целью стали новоприбывшие гости, которые так ждали разговора по душам. Ага, щас-с. Они «ждали» со мной разговора.

Как только они увидели меня, сразу хором закричали. От их ультразвукового крика я чуть не оглох. Две минуты они кричали без продыху, а особенно единорог. Её голос выделялся из тройки ярче и звонче. Ей не срывать голос нужно, а петь. Такой талант пропадает! Вот пегас и земнопони уже устали кричать, видно, голос практически сорвали. А вот малышка единорог всё продолжала, пока сами подруги не вмешались и не закрыли ей рот.

— Свити Белль, хватит драть глотку. От твоего крика у меня голова заболела. Видишь, его наши крики не берут, мы только хуже делаем, — сказала Эпплблум, самая рассудительная из их компании. Она вышла вперёд. По её походке я заметил, что она боится. С опущенной головой светло-жёлтая пони с дрожью в голосе спросила меня:

— Мистер… вы нас с-с-съедите…? — я не ожидал такого вопроса. Мне казалось, она спросит: «Почему вы нас спасли?» или «Спасибо вам». Но такой вопрос я впервые получил в свой адрес. Хм… может, они меня с кем-то спутали? Нужно это узнать.

— А почему ты так подумала, Эпплблум? — от последнего слова кобылка села на пятую точку и раскрыла рот от изумления. По выражению её мордочки я смог прочитать, о чём она думает: «Откуда он знает моё имя?»

— Не бойся, я не читаю мысли. Просто, когда вы гуляли по лесу, вы очень громко разговаривали. Я вот и узнал ваши имена, плюс, ты сама назвала свою подругу по имени, а не обратить на это внимания я не мог. Скуталу, Свити Белль и Эпплблум, задам ещё раз вопрос. Почему вы решили, что я хочу вас съесть?

Кобылка замялась; я заметил, что она старалась подобрать нужные слова, но у неё очень плохо это получалось. Через пять секунд выскочила пегаска, забирая право голоса у подруги и бесцеремонно высказалась:

— Нам рассказывали, что в лесу обитает пожиратель жеребят. Тот, кто заходит в чащу Вечно-свободного леса, больше никогда не возвращается, — объяснилась кобылка, уходя обратно к своей подруге-единорогу.

— И вы решили это проверить, я правильно понимаю? — Эпплблум, согласившись, кивнула. Я даже не удивился этому. — Хочу вас огорчить, я не пожиратель жеребят, — не знаю, что случилось с ними, но от этих слов они оживились и перестали бояться. Скуталу и Свити Белль присоединились к подруге, усевшись рядом с ней.

— Тогда скажите, кто вы?

— Вы точно хотите это узнать, мои юные кобылки? — троица переглянулись, сделав маленький круг между собой и стали что-то бурно обсуждать. Я сделал вид, что не слышу их, хотя хотел подслушать, но после решил, что это неприлично и увлек себя чем-то другим. Интересно, что они мне скажут?

— Да, мы хотим знать, — сказала самая энергичная из их компании.

— Хорошо. Тот, кто вам рассказывал об обитателе этого леса, был неправ. Частично. Да, тут обитает пожиратель. Но не жеребят, а невинных душ. Я Лайтан Перон. Пожиратель невинных душ. Таких, как ваши, — я облизнулся, делая такой вид, будто голоден. Кобылки обомлели и обнялись. Они снова испугались, увидев моё выражение лица. Удар по голове; я лишь улыбнулся.

— Хватит пугать этих крох. Видишь, как они трясутся, — строгим голосом, словно мама, отчитала меня Милина.

— Да ладно тебе, им будет полезно такое ис-пы-та-ние, — последнее слово я выделил специально. Пёрышко прищурила глазки, понимая, что я это сделал не просто так.

— Я тебе ещё это припомню.

— Ладно, не будет об этом. Что вы так трясётесь? Да пошутил я. Эпплблум, у тебя очень знакомое мне имя. Скажи, у тебя сестры нету случаем?