— Спасибо, что ты беспокоишься за меня, но всё хорошо, я справлюсь с этим сам. Ведь я уже дал вам указание, если я начну вести себя не так, как обычно.

— Но… — я серьёзным взглядом подавил его.

— Гурен, ты не можешь ослушаться. Если я стану вести себя не так, как обычно, просто останови меня. Если потребуется причинить мне боль, сделай это. Всё что угодно, но главное, останови, — он кивнул, принимая мои слова. — Очень хорошо. Вот и твой храм уже готов к зимовке. Интересно, как там поживает Кицуне, — когда я произнес имя лисицы, мой хранитель покраснел. — Что, неужто всё так плохо? — с иронией спросил я и повернулся к нему.

Надувшись, как мышь на крупу, он отвернулся от меня.

— Не твоё дело… — пробубнил он себе под нос, спрыгивая с бревна.

— А что так, ведь ты прошлый раз так расхваливал её. А сейчас стал какой-то странный., избегаешь темы, уходишь, будто она забеременела, а ты не можешь в это поверить и скрываешь, — тут кроличьи уши встали торчком и задвигались, как локаторы. Я оцепенел от его реакции. Такого никто не мог ожидать от него. — Я что, угадал? — от этих слов хранитель спринтом покинул территорию храма, оставляя за собой шлейф падающих листьев. — Мда-а-а… чем бы дитя не тешилась, лишь бы не плакало. Вот и доплакался, мой хвостатый брат. Теперь нужно готовиться к пополнению. Чую, что это всего лишь пробежка перед самым марафоном, — на этом я закончил говорить сам собой.

Отдыхая, я дожидался, когда закончат работу, после поблагодарил всех за проделанный нелегкий труд и протянул каждому подготовленную заранее награду. Каждому было вручено по маленькому камешку, изгоняющему злых духов. Расплатившись, я с гордостью оценил работу и направился обратно в деревню.

***

Я бежал как сумасшедший. Темное пространство окружило меня. Место незнакомо, вокруг темнота и затхлый запах, знаю лишь одно — останавливаться нельзя. Падал, но снова поднимался, не обращая внимания на ушиб, продолжал бежать. Волосы слиплись от пота, влажными прядями падали на лицо, ухудшая видимость. Я знал, что за мной наблюдают. Тысячи глаз, и кажется, множество холодных рук тянутся ко мне… Я снова и снова падал, всхлипывал, смеялся, плакал… полз…

Меня переполняла буря эмоций, я не мог перестать смеяться. Смех с каждым разом становился мрачным и пугал. Закрыл рот руками, но звук продолжал вырываться. К моему смеху присоединилось какое-то существо. Оно стоял на костяной импровизированной платформе, с улыбкой конченого на всю голову человека. Смеялось в такт со мной, при этом пальцем проводило по воздуху, вычерчивая линию. За этой полоской раздавался душераздирающий вой боли и мучений. Кого-то поливали кислотой, причем она была густой-густой, медленно, словно сметана, ложилась на тело, мучительно прожигая наружные ткани и заставляя мучиться от жгучей боли.

Вой заставил закрыть уши. Мне стало очень страшно. Ведь этот голос с каждой секундой возвращал обратно к месту битвы. Спина этого седоволосого стала приближаться. Через мгновение я стоял вместо него, чертя пальцем линии по черному, словно смола, пространству. С каждой линией вой продолжался с увеличенной силой. Теперь моё тело не слушалось, заставляя дальше слушать вой. Это сводило меня с ума. Ещё немного, и я потеряю самого себя. Через силу я закричал во всю глотку, пытаясь перекричать этот протяжный крик. Мгновение, — и всё резко поменялось: я снова стою на своих двоих, черное пространство обнимает меня как своего. Оглядевшись, я заметил два красных, словно кровь, вертикальных зрачка, лишь они стали для меня путеводной нитью в этом мире. Потянувшись к ним, я осёкся. Зрачки смотрела на меня не с любопытством, а как на жертву. В них горела ярость, они будто знали меня и хотели лишь одного — мести. Мне ничего не оставалось, как снова начать бежать, но было поздно: приблизившись, я увидел в них своё отражение. Моё лицо покрывала черная чешуя, глаза стали белыми, словно иней.

Тук-тук, тук-тук-тук, тук. Сердце в груди забилось, отдаваясь эхом по пространству. Шипящий голос, словно из ада, раздался в моих ушах: «Верни моё с-с-сердце…»

С криком проснулся в холодном поту. Я давно перестал задавать себе вопросы, такие как: что это? Что со мной? И в том же духе. Потеряв счет времени, ты как-то миришься с тем, что ничего не изменить. Вот уже довольно долго единственное, что я вижу — это один и тот же сон. Гурен всегда лежал рядом со мной. Каждую ночью, видя меня кричащего, он резко будит. Сейчас он снова так сделал, используя для этого единение душ, ведь просто так меня не вытащить из плена темного сна.

— Мамору… Снова?

— Да… — опустив голову, я кивнул ему. Кролис вернулся обратно в свою форму.

— Нужно обратиться к Аматерасу. Только он сможет помочь…

— Не начинай, — одёрнул его. — Мы уже говорили на эту тему. Я не доверяю больше этому ёкаю и другим из совета. Предательство одного может заставить других поступить также. Для меня этот мир теперь закрыт, — взглянул на дверь Наруко. С минуту ничего не происходило. Мой кошмар не разбудил её.

Кролис разочаровано покачал головой.

— Мы всегда будем на твоей стороне, даже если ты изменишься. От тебя отвернутся остальные, но я всегда буду на твоей стороне и не оставлю, — приблизился ко мне плотную. Мы соприкоснулись лбами. — Мы братья.

***

Полгода спустя.

«Элемент Огня — Огненный Шар». Черноволосый парень с эмблемой Учиха на спине футболки выпустил в три раза превышающий в размерах оппонента шар из пламени. Сфера двигалась быстро, сжигая всё, чего достигала.

Парень-альбинос, сложив печати, приложил руки к земле. «Элемент льда — Защитная Стена Льда». Прямо из-под земли выросли ледяные колья, закрывая собою парня и создавая толстый слой защиты. Удар. Огненный шар встретился со льдом. От удара в воздухе образовался пар, закрывая альбиноса белой простынёй и скрывая его от глаз Учихи. Спрятаться под белой пеленой врагу не составит труда, даже ранее пробудившийся шаринган с трудом мог уловить движения. Парень кинул в пелену пару кунаев, они вылетели, будто с неба. Он чертыхнулся, после ему оставалось лишь ждать действия врага. Учиха прекрасно понимал, если войти во вражескую зону, то это можно считать проигрышем. Лишь глупец, не подумав, рванёт в ловушку. Но так не могло длится вечно. Погода решила смиловаться: подул ветер, забирая с собой пушистое облако.

Как только тренировочная площадка снова оказалась чистой, парень упал в осадок: его оппонент вместо того, чтобы воспользоваться моментом и скрытно напасть, он просто стоял на том самом месте, где недавно создал перед собой ледяную стену. Учиха враждебно ожидал действия противника. У Альбиноса были совсем другие планы: он без какого-либо интереса смотрел в сторону, но никак не на своего противника. Черноволосого это злило. Его не воспринимали — из-за этого он бесился. Куда это он бесполезно смотрит вместо того, чтобы драться? Дабы понять куда уставился взгляд оппонента он на мгновение проследил за взглядом беловолосого. Его интерес оказался не таким уж бесполезным: девчонка с розовыми и длинными волосами застенчиво скрывалась за деревом.

Вот тут Учиха совершил ошибку. Альбинос воспользовался этим мгновением и, сдвинувшись с места, несколькими прыжками оказался перед черноволосым, сделал подсечку по ногам. Учиха заметил его, подпрыгнул на месте и приготовился ударить его кунаем. Альбинос акробатически оттолкнулся от земли руками, вышибая из рук кунай. Дальнейшие действия перешли врукопашную. Никто не хотел отдавать победу. Каждый дрался, используя все части своего тела. Они вытворяли такие движения, что сам Мастер по рукопашной борьбе мог гордиться ими. Дошло до того, что пролилась первая кровь. Они так увлеклись, даже проигнорировали голос учителя. В парнях горела клановая вражда, где нужно было доказать свою силу. Финальным аккордом стал одновременный удар по лицу. Тяжело дыша, они с ненавистью смотрели друг на друга. К ним подбежал учитель, ругаясь всеми матами, которые возможно произнести перед детьми. Всё закончилось ничьей.