Увиденным внутренностям я не придал никакого значения. Прежде меня могло вывернуть наизнанку, заставив опустошить желудок. Но сейчас меня это ничуть не волновало. Наоборот, забавляло — видеть, как из него вытекает чёрная кровь, как, подобно лаве, обжигает порезы на теле, принося дополнительную боль. На следующем этапе я стал протыкать его органы медленно и мучительно, проводя концом костяного пальца сверху вниз. Порез получался тонким, подобно тем, которые делают хирургическим ножом. Никакие повреждения не появлялись на поверхности органа. После процесса я переходил к другому объекту и также повторял процедуру. Змей на время затих, его безумие отступало, приводя в чувство. Когда я закончил всё, не тронул лишь сердце, то услышал его голос.
— Убей… ме… ня… — прохрипел демон, в отчаянии бросив взор на небо. Несколько костей отделилось от столба. Они послужили мне лифтом к морде демона. Я, покрытый наполовину чёрной скверной, предстал перед ним, наклонив набок голову.
— Зачем? — безмятежно спросил я, будто это ничего не изменило.
— Находя…сь в этой форме, ты пу…скаешь демо…на в своё тело. С каж…дой мину…той скверна пог…лоща…ет тебя. Ты это…го просто не зам…ечаешь. Да…же сейчас… ты не хочешь в это… вер…ить, думая лишь… о том, что дог…овор между тобой… и Жнецом… взаимен. Ты глуп… и наивен. Твоя… жи…знь теперь пол…ностью обречена, — речь давалась ему тяжело. Каждое произнесённое слово проносилось по его телу волной жгучей, испепеляющей болью. Но он превозмогал её, пытаясь говорить со мной. Не знаю, что подвигло его на это. Я не стал слушать, лишь щёлкнул пальцами. Все раны, оставленные на его органах, раскрылись, выпуская потоки крови в разные стороны, будто из щелей дамбы, под сильным давлением пытается выйти вода. Змей от такой неожиданности ещё сильнее стал извиваться. От такого натиска крест дёрнулся, но продолжал стоять на месте. Его мучения продолжались считанные секунды: тело обмякло, и я посчитал, что убил его. Но нет: сердце продолжало биться, не позволяя ему умереть.
— Даже твоё сердце предало тебя, заставляя продолжать мучиться и испытывать адские муки. Мне даже стало немного жаль тебя. Собственное тело отказывается подчиняться, — приблизившись к нему вплотную, я с оскалом провел ладонью по морде. — Даже на миг захотелось смиловаться. Но… Кто я такой, чтобы решать твою судьбу. Как госпожа судьба поступит с тобой, так и получишь свою долгожданную смерть, — вернулся обратно в область сердца, схватив его рукой. Стал то и делать нажимать, отпускать, нажимать, отпускать. Так продолжал, пока не услышал тот самый мелодичный для моих ушей сладостный звук мучений в агонии.
Я мог продолжать долго, ведь вся ночь была впереди, но слова Шестикрыла оказались правдивыми. Тут тяжело забилось сердце. Тело онемело на мгновение. Скелет растаял на глазах, оставив меня одного.
Увлекшись, я не заметил, как стал уподобляться демону. Сердце ушло в пятки при виде того, что находится у меня к руке. Большая часть моего тела покрылась чернотой. Волосы приобрели цвет седины. Кожа покрылась непонятной мне чешуей в форме капли. Плоские чешуйки перекрывали друг друга, наподобие черепицы, и равномерным слоем покрывали все тело. Лишь левая сторона, небольшая её часть, осталась человеческой. Отступив назад, я не удержался на импровизированной платформе. Падение оказалось тяжелым, мне пришлось потратить время, чтобы прийти в себя.
Тот адреналин, что бил в мозг, улетучился. Моя тёмная сторона, жаждущая мести и развлекающаяся, оставила меня одного, будто она поиграла со мной, как с игрушкой, а когда запахло жареным, предала, оставила расхлебывать последствия. Меня трясло, знобило, я качался на месте, не веря в слова змея. Если он говорил правду, тогда я не смогу стать человеком. Тогда я сам стану целью для всех желающих полакомится мною. Смерть быть съеденным кем-то или убитым другим шаманом заставляла сильнее сжаться в комок. Сколько не пытался остановить печать, скверна всё продолжала накапливаться во мне. Перекрыть вход так и не удалось. Кто-то или что-то мешало это.
— Ха… кха… ха, — кашель, смешанный со смехом, заставил поднять голову. Шестикрыл снова вернулся в сознание. Уродливый мордой он ухмылялся, оскалив последние оставшиеся зубы. — Те… перь… ты в отч… аянном положении, Видящий… Ско… ро ты… ощути… шь всю… свою бесп…олез…ность и… беспомо…щность. Сквер…не осталось… немного… и тогда… ты пойм…ёшь меня, — он снова закатился смехом с кашлем.
— Не радуйся раньше времени, Шестикрыл, — раздался издалека голос. — До этого мальчику ещё далеко. Я предвидел такой исход битвы и ожидал в тени. Ведь, как говориться, главные герои всегда приходят под конец битвы, чтобы забрать самые густые сливки, — я повернулся на голос, это оказался очкарик, спасший мне жизнь.
— Ама… те… расу-у-у-у… — прошипел демон, кашляя кровью.
— Собственной персоной, мой дорогой друг. Сколько лет, сколько зим прошло? А ты до сих пор не изменился. О… Прости. Всё-таки изменился. Раньше ты был собраннее, — с усмешкой произнёс он, но никто не поддержал его плоскую шутку. Он неловко кашлянул и перевёл тему, подойдя ко мне. Цокнув несколько раз, он покачал головой. — Ничему тебя жизнь не учит. Смотри, на кого ты стал похож, Мамору. Вместо того, чтобы пойти по трудному пути, пройти тяжелые тренировки, понять всю суть своих хранителей, стать намного сильнее с их помощью, ты выбрал легкий. Воспользовался силой демона, даже не подозревая, какими последствиями тебе это всё обойдётся. Поддался гневу, не смог контролировать свои чувства и, смотри, к чему всё это привело. Теперь сам стал одним из них, — глаза его, будто озера тьмы, лицо исказило презрительной усмешкой.
Удрученно опустил голову. Честно, я не знал, что ему сказать на это, ведь он прав: это моя ошибка, это я доверился демону. Моя вина, что оказался в таком положении. Если бы я только думал прежде чем делал, то мог изменить ход боя в другую сторону, но ярость и гнев за потерю моего хранителя затмили разум, заставив использовать последний козырь. Теперь, оказавшись в шкуре демона, я не могу просить помощи, даже если и будет шанс вернуться, то я недостоин его.
— Слушай, Мамору, я, конечно, всё понимаю, ты пожертвовал собою и остановил Высшего демона. Похвально. Но ответь мне на вопрос: как ты умудрился заключить в себя другого высшего, при этом свободно используя его силу? Это просто феноменально. Скверна просто должна была разорвать твою душу на куски, оставить лишь оболочку, отталкивающуюся лишь инстинктами, а тут совсем всё наоборот. Ты сейчас в сознании, можешь шевелить руками, разговаривать. Самое главное, я не вижу Гасадокуру, пытавшегося тебя сместить в теле, — он на миг замолчал, ожидая моего ответа. — Погоди, не говори, я сам разберусь. Если смогу разгадать эту загадку, то все просто обзавидуются. Я утру носы всем в своем клане. Особенно старику, — он одержимо стал осматривать моё тело, игнорируя всех вокруг. Его манеры и настроение менялись, подобно ветру: то утихомиривался, вдумчиво осматривая меня, то резко всплескивал руками вверх, что-то бубня себе под нос.
Жуткая боль пронзила тело. Меня будто вытащили из кожи и посыпали солью, заставив испытать страдания, затем положили на раскалённую решётку и стали поливать кислотой. Корчась, я внутренне кричал, изгибаясь пополам, но слова так какового не смог произнести, лишь немое мычание исходило изо рта. Я ослеп, оглох, онемел, но чувствовал, как боль мучила меня, будто кто-то специально прошелся ножиком и оставил тонкие порезы, из которых стала сочиться кровь. Из глаз, из носа, даже из ушей она вытекала. Я кричал, но меня никто не слышал, хотелось умереть. Такой боли ни разу не ощущал в своей жизни. Сознание решило сжалится, заставляя меня покинуть реальность.
***
— Опачки, а вот этого не нужно было делать, — его взгляд устремился на змея. Тот с оскаленной улыбкой восторженно любовался своей работой. Плевок оказался таким точным, что попал прямиком в сердце. Частично пламя попало в ногу, прожигая плоть до самой кости. — Ох… Зря ты это сделал. Спутал все карты, мне оставалось получить согласие мальчишки, тогда бы всё было кончено, а сейчас придется выкручиваться. Смотрю, парню всю правую ногу прожог до кости, — он тяжко выдохнул, наблюдая за моими кривляньями. Будто наблюдал за рыбой, выкинутой на берег, пытавшейся вернуться обратно в воду. Огонь прожег грудь, дойдя до сердца. Из-за скверны, что у меня в теле, пламени тяжело уничтожить её. — Мда-а-а… спасти её не получится. Нужен донор, терять такую игрушку не хочется. Плюс мне старейшина Нечестивого Короля не простит, — почесав затылок, он осмотрелся по сторонам, выбирая донора, кроме их двоих никого не наблюдалось.
