— Не делай этого Геранел, ты не справишься. Из-за твоего эгоизма пострадают все, — пернатый пытался образумить своего товарища, но мечник стоял на своём, уставившись на меня. Оставалось несколько метров, и вот-вот мы будет над змеем.

— Ты со мной или против меня, пацан.

Сейчас наступил переломный момент. Пойти на поводу вспыльчивого воина, который утверждал, что пламя способно справиться с ним, при этом нет никаких гарантий на то получиться или нет. По-видимому, мечник хотел доказать свою силу всем присутствующим, рискуя своей и нашими жизнями. Либо пойти на поводу ворона, чья стратегия и острый ум может нам помочь в бою, но тут также есть закавыка: пока мы отступим, продумаем новый вариант атаки, змей может пойти в нападение, и тогда нас не спасет ни одна стратегия. Выжить при этом у нас ноль процентов.

— Прости, Тогура. Ария, у тебя есть в арсенале техника, чтобы подбросить меня.

— Да, есть, но зачем тебе?

— Я использую стопроцентную силу, но она имеет свой радиус действия, если его не хватит. Плюс он не знает мою силу и вряд ли ожидает от меня какого-либо удара. Так что у нас будет играть эффект неожиданности.

— Ладно. Тогур, отвлеки его на себя, я подкину Видящего, тогда у нас будет больше шансов. Геранел, готовься, если оплошаешь, другого шанса у тебя не будет, — мы приблизились к нему. Змей краем глаза наблюдал за нами, но не предпринимал каких-либо действий. Он был уверен: лишь один может добраться до него.

Тогура недовольно фыркнул, но ничего не сказал. Сейчас он находился в меньшинстве. Предпринять какие-либо действия после своей неудачи не мог, ведь если пойти против своих, можно поставить крест на его звании сильного и мудрого среди двенадцати. Пернатый взлетел вверх, достал четки, произнес слова, после чего вокруг змея появились три яркие звезды в виде креста. Они выпустили в змея мощную энергию, которая сразу подавилась под взглядом шестикрылого. От этой техники поднялась пыль, Тэнгу попытался уйти от радиуса захвата противника, но щупальца в форме черной скверны обхватили его за ноги, таща к змею.

— После этого ты думаешь, я отпущу тебя. Не думай, что ты тут самый умный, Тэнгу. Я не действовал лишь потому, что хотел вкусить главное блюдо, а не радоваться лишь объедками. Вы, стражи, — самый редкий деликатес, который нужно подавать отдельно от остального мусора, — щупальце тянуло его медленно, заставляя корчиться от боли, наносившейся скверной. Змей с вожделением наблюдал за мучением стража, позабыв о других букашках.

— Ты… не не… до… оценивай нас! — выкрикнул Тогура, змей только и смог догадаться, о чем идёт речь.

Он опустил голову вниз, посмотрел сторону, где находились остальные, и был обескуражен. Я в мгновение ока приблизился к нему у самой морды. Серебряная маска защитила меня от порывов ветра, при этом через неё я видел мир, состоящий из чистой энергии. Если в лесу она казалось мне тихой и спокойной, подобно ветру, срывающему осенние листья, то внутри этого существа бушевал шквал, подобно черной дыре. Левая рука покрылась белоснежным первым снегом, аура благородно выходила из неё.

— Стопроцентная сила. Северное сияние! — произнеся технику, я чиркнул по наглой морде змея. Моя техника пробила его защиту, покрывая того льдом. Его перекошенное лицо от злости осталось замороженным. Лед не стал останавливаться у головы и быстрым ходом обхватил всё тело шестикрылого. Держащее Тэнгу щупальце также подверглось заморозке. Тогура, не ожидая моей помощи, разбил оковы и помог мне вернуться на землю.

Тушка змея упала на землю, подобно метеориту, оставляя под собой небольшой кратер, но Геранелу это не помешало нанести мощный удар. Когда пламя охватило его клинки, он прыгнул к приближающемуся к земле куску льда и ударил что есть силы. Раздался душераздирающий крик змея, когда пламя прожгло ледяные оковы узника, и отбрасывая бойца и всех, кто был рядом с его эпицентром, на несколько метров. Геранел не рассчитал свои возможности: вместо того, чтобы ударить по морде, его удар достал лишь крылья правой стороны, вырезая их напрочь и сжигая синим пламенем, которое дальше не пошло. Разбив свои оковы, бывший шестикрыл вырвал остаток крыльев, не дав пламени распространиться. Тэнгу и других вышвырнуло за пределы храма. Я успел зацепиться лентами за землю при ударе.

— Убью! — истошно выл змей, обыскивая поляну. Найти меня ему не составила труда. Свежая рана на его морде из пяти полос источала черную кровь, предавая ему более ужасающий вид монстра. — Ты ответишь за это! — он рванул на меня подобно разъяренному берсеркеру.

После использования техники меня снова накрыла слабость. Двигаться, тем более бежать от этого чудовища не было сил. Оставалось лишь уходить в защиту, конечно, можно использовать ленты, но они так же не слушались меня. Я смог лишь укутать себя в плащ и дождаться удара. Он не заставил себя долго ждать. Удар — и меня швыряло в разные стороны. Я почувствовал себя сёрфингистом, неудачно попавшим под большую волну, которая не отпускала до самого конца его жизни. От всей этот тряски плащ стал рваться по швам.

«Мамору… я больше… не выдержу», — предупредила Юкиона, отчаянно державшая нашу синхронизацию. Я пытался найти выход из этой ситуации, но в такой трясучке ничего путного не мог придумать. Лишь когда хранитель из последних сил издал жалобный писк, наше с ней единение оборвалось, её отбросило в сторону. Хвост змея обвил меня и приблизил к себе.

С разбитой губой я выплюнул сгусток крови. Змеиный смрад от шестикрыла чуть не вывернул мой желудок наизнанку. Он с восхищением облизнулся, показывая свои острые зубы.

— Теперь тебе никто не поможет, Видящий. Все, кто сражался, полностью потерпели поражение. Прямо сейчас я выкачиваю из них все остатки энергии. После стольких лет заточения в небытие, я не дам вам снова отправить меня туда, — я не мог поверить в его слова, но змей оказался прав: на поляне все сильно изменилось, находившиеся неподалеку стрелки валялись на земле, корчась от боли. Было ясно видно, как из них выкачивали духовную энергию. Даже Юкиона кричала, выгибаясь всем телом.

— Отпусти их! — с отчаянием в голосе я выкрикнул что есть сил.

— Оу… Я вижу ты беспокоишься о них, — с иронией он глумился над телом Юки. Моя кровь вскипела, глаза налились яростью. Он тронул моего хранителя, причем не просто тычками, а подбрасывая её своими лапами, это заставило принять рисковое решение.

— Только тронь её ещё раз. Тогда тебе не жить, — в слова я вложил весь свой гнев, но змея это не проняло, он всё так же продолжил подбрасывать её. Всё закончилось тем, что он неловким движением насадил её тело себе на острый палец, проткнув насквозь в районе плеча. Раздался душераздирающий визг Юкионы, переходящий в безмолвную тишину. Змей брезгливо отбросил её в сторону.

— Юкионааааааа?!!!

Сознание затянуло пеленой. Даже не знаю, я ли прокричал это или кто-то другой.

Она вошла в мою семью всего два года тому назад, вела себя как избалованный ребёнок, всегда жалась ко мне, обнимала… Самый обычный ребёнок, который боялся, что я сочту его бесполезным.

Все воспоминания о Юки прокручивались у меня перед глазами, как зацикленная киноплёнка.

Что произошло?

Что…

Шестикрыл отбросил от себя последние пакли оставшиеся на пальце.

— А-а… Юки! — выдавил я из себя голос, остолбенев.

Моё сердце пронзила такая боль, словно меня сбросили со скалы. Так вот… что на самом деле означает слово «отчаяние».

Не то отчаяние, что смешано с гневом, а то, когда теряешь кого-то навсегда.

Теперь всё, что во мне осталось, это поселившийся в сердце гнев от потери дорогой спутницы прямо у меня на глазах.

«Жаждешь силы?» — кажется, голос раздался в груди. Я невольно перевёл взгляд на неё и прислушался к голосу.

— Ненавидишь всё?

«Ту-дум.» Моё сердцебиение участилось. Я ощутил, как из меня сочится скверна.

***

Год назад.

— Ты уверен в этом? — обеспокоенный кролис пытался всячески меня образумить от этого решения, но я повторял ему одно и то же.