— Быстро уходите оттуда! — на мой голос среагировала лишь Анко.

Представьте себе, вы просто гуляете по улице ни о чём не думаете, у вас всё хорошо, жизнь удалась, есть хорошая работа, друзья и чего мелочиться, идеальная девушка. Короче говоря, не жизнь, а сказка. В этой самой сказке за один миг, даже не успев ничего понять, всё рухнуло. Огромная пасть неудачи сожрала вас, отняв все, чего вы добились. Вы с отчаянием на лице падаете на колени от безысходности. Именно такое выражение лица она увидела на мне.

Время замедлило шаг, я не успевал ничего предпринять, вся надежда оставалась лишь на Анко. Поняла ли она меня или просто проигнорировала, как всегда, но скверна не знала, что такое время и нависла над всеми учениками. Я бежал, как в замедленной съёмке, приготовившись использовать воплощение духа. Анко сложила печать и выпустила из двух рукавов по четыре змеи, которые, словно охотники, оттолкнули одновременно всех восьмерых учеников на приличное расстояние. Это не позволило скверне заполучить их. Вместо них скверна нашла себе другое тело: разрубленная кукла разделилась пополам и отрастила себе темные конечности.

— Мамору, не подходи! — выкрикнула Анко и сложила четыре печати, после она набрала в грудь воздух и выпустила, подобно пламени дракона, огонь. Куклу обуяло пламя, но благодаря защите скверны не достало её. Три куклы, покрытые темной миазмой покачивались в такт огню. Анко не поверила своим глазам: техника огня не сработала против марионеток. Женщина отпрыгнула на безопасное расстояние. Я не стал её слушать, ведь она справилась, а дальше - это моя битва. Битва между скверной и шаманом.

— Гурен! — выкрикнул я. Кролис принял форму сферы, оказался у меня на ладони. — Дух бесплотный, в перчатку дракона! — яркая красная вспышка ослепила всех, покрыв жаром. После трансформации перчатка стала более демонической — драконьей лапой. Она покрывалась лавой, и прямо на этой лаве вырисовывались линии. Ладонь полностью была когтистой лапой. От кисти до локтя продолжался покров, его линии изображали раскрытую пасть с заострёнными ушами.

Войдя в очаг, я занёс кулак для первого удара. Паления защитилась импровизированными щупальцами из скверны. Защита от моего удара не прошла для неё бесследно: щупальца покрылись язычками пламени. Осквернённая полено стала биться об землю, стараясь погасить его. Сбить огонь Гурена практически невозможно, это священное пламя очищения предназначено для уничтожения злых духов. Два остальных манекена не стали приближаться к уже начавшей загораться по всему телу марионетке. Они решили сбежать дабы распространить скверну по всей деревни.

«Мамору, быстрее используй Драконий удар звериной волны. Лишь она способна их догнать», — я молча кивнул. Наши души с Гуреном синхронизировались, из тела выплеснулась вверх фуреку.

— Сто процентная сила! Драконий удар звериной волны! — драконью руку обволокло пламенем, которое увеличилось в огромном объёме, приняв форму демонической лапы. С размахом я послал струю за марионетками, сжигая все на с воем пути. Оставляя после себя черную борозду шлейфа. За считанные мгновения демоническая рука захватывает осквернённые куклы, сжигая в своих объятиях.

Огонь вокруг меня стихает, капельки пота не успевают добраться до земли, сразу испаряются. Я, тяжело дыша, наблюдаю, как последняя из кукол сгорает, оставляя после себя лишь пустую оболочку полена. Замечаю позади себя хруст и приближение кого-то с большой скоростью. Незамедлительно поворачиваюсь в сторону звука и вижу, как розоволосая тихоня, с боевой стойкой бежит на меня с раскрытой ладонью. Но самое странное, её глаза: зрачок и радужка глаза почти неотличимы друг от друга и оба имеют молочно-белый цвет. А тут её глаза резко изменились: скрытый зрачок стал более заметен, а на поверхности радужки появляются капилляры, при этом вены, ведущие к каждому из глаз, набухли и стали видны. Моё предчувствие подсказывало: она опасна. Мне ничего не оставалось, как поставить под удар правую руку и защититься от неё, даже если передо мной Хана.

Как не хотелось верить в это, но предчувствие оказалось верным. Заблокировав удар, почувствовал, как какая-то волна прошлась на сквозь меня. Все внутренности вздрогнули, стало тяжело дышать.

«Мамору, я не смогу так долго удерживать её».

Хана не стала ждать, продолжала наносить удар за ударом. Мне оставалось лишь пересилить себя и удерживать удары, защищаясь. Каждый её удар заставлял мои внутренности трепетать. После седьмого выпада тело отказало слушаться. Я упустил удар, её ладонь попала мне в грудную клетку. Наша синхронизация разорвалась, я отлетел на приличное расстояние, собирая грязь.

— Что всё это значит, Хана? — недоумевая, что тут происходит, спросила Анко, подходя к девчонке.

— Учитель, прошу вас, не подходите к нему, — на полном серьёзе сказала она, подходя ко мне. Анко резко перегородил дорогу Зик, качая головой.

Тяжело дыша я пытался выровнять дыхание, но из-за её ударов это удавалось очень сложно. Тело трясло, перед глазами всё плыло. Гурен смотрел на меня, не понимая, что делать в этой ситуации.

«Мамору, держись. Сейчас придет помощь”.

С приближением Ханы, Гурен свирепел, и когда между нами оставалось три метра, он решил показать себя, используя свой запас природной духовной энергии. Материализовавшийся, он выплюнул пламя под ноги девки, оскалив зубы. Он не позволит никому приблизиться ко мне, даже если это будет ребёнок. Первобытный инстинкт зверя проснулся в нём. Рыча, он приготовился прыгнуть на неё, лишь мой голос заставил его остановиться.

— Гурен… нет! — сквозь боль произнёс я, шипя.

Хану даже не удивило появления кролиса и его атака. Она остановилась там, где упало пламя.

— Убери своего зверя, и ты будешь в порядке.

— Это… так благо… дарят… за спасение.

— За какое спасения, ты говоришь? Я видела, как нас отшвырнули змеи учителя Анко. Тренировочные манекены взвились ввысь. Ты подскочил к ним, используя странную технику, в которой рука изменилась, а потом уничтожил целую тренировочную площадку. Этим ты хочешь сказать, что спас нас от трех обломков манекена? — спокойным и рассудительным голосом сообщила она мне.

— Какая ты глупая… Ты видела… — кашель заставил меня врасплох, — лишь поверхность… Тебе не увид…еть потусторонний мир… что окру… жает тебя и её опас… ности. Скажи… ты когда-либо… видела таких существ… — я указал головой на Гурена.

— Не советую меня пугать такой чушью. Это всего лишь монстр, созданный из чистой чакры. Я не вижу в нём ничего особенного. Любой шиноби может создать из стихии животное и управлять им, как это было с тренировочным манекеном. Ты лишь усугубляешь своё положение, запугивая всех нас тут, — она стояла на своем. Её голос не дрогнул ни на одном слове, будто она верила в том, что говорит.

— Ха-х…-ха-ха, — кашель перемешался со смехом. — Как ты… глубоко ошибаешься. Думаешь… если всё видишь… то всё знаешь. Но огорчу тебя… твои глаза… не идеальны. Гурен… ненужно тратить… свои силы.

— Но Мамору… — услышав голос зверька, её лицо дрогнуло.

— Сейчас нет смысла драться. Они нам не враги, а всего лишь запуганные и запутанные дети. Им тяжело понять происходящее тут. Со временем они все поймут, а пока возвращайся.

— Хорошо. А с тобой… — кролис бросил гневный взгляд, — позже расквитаюсь.

Хана продолжала смотреть на него своими странными глазами. Пока кролис растворялся у неё перед глазами, девушка не увидела никакой отменяющей техники, что сопутствовало дымке, или даже потери формы чакры. Он просто растворился перед ней.

Сверху я услышал знакомый голос: «Мамору, мы тут», — я с улыбкой поприветствовал своих Камаитачи.

— Не буду многословен… вы видели то… что не должны были… Сейчас… ничего не изменить. Я покину вас… дабы залатать раны… Не советую… тебе сейчас… подходить ко мне. Слишком поздно, — Хана сделала шаг вперёд, дабы остановить меня. Образовался вихрь вокруг меня, подымая пыль и грязь. Камаитачи подхватили меня, скрываясь под вихрем, и унесли из деревни, в сторону призрачного леса, где мог чувствовать себя в полной безопасности.