Я подняла брови, ожидая продолжения и того, что бабушка непременно запретит Виттории покидать ресторан, но та ничего не сказала. Пока сестра быстро небольшими порциями отваривала улиток, бабуля измельчала чеснок. Вот она поставила на огонь сковороду с оливковым маслом, и вскоре мы все работали в едином ритме, и я полностью сосредоточилась на рыбе, отбросив все посторонние мысли. Но что-то тревожило мою сестру. Ей придется все рассказать, но позже.

Виттория доставала улиток из воды, а бабушка выкладывала их на сковороду с маслом и чесноком, слегка обжаривала и добавляла немного соли, перца и свежей петрушки. В конце она прошептала над блюдом короткое благословение, поблагодарив еду за насыщение, которое она принесет, а улиток за их жертву. Вряд ли это можно считать магией, но клянусь, еда от этого становилась вкуснее.

– Николетта, – позвала бабушка. Мама отодвинула в сторону последний поднос с готовыми десертами и перекинула через плечо полотенце. – Отнеси чашку бабалуччи своему брату, попроси его выйти на улицу и угостить всех, кто голоден. Это поможет нам с очередью и привлечет больше людей в тратторию.

Может, бабушка и не использовала магию, чтобы влиять на наших посетителей, но она отлично владела искусством соблазнять людей, взывая к их собственным чувствам. Запах жареного чеснока совсем скоро должен был привлечь за наши столики множество голодных посетителей.

Когда мама покинула кухню, бабушка заговорила, погрозив нам деревянной ложкой.

– Вы видели небо сегодня утром? Оно было алым, словно кровь дьявола. Оставайтесь дома, займитесь своими гримуарами[8] и пришейте сушеный тысячелистник под юбки. Дома для вас найдется куча дел. Кстати, амулеты при вас?

Я вытянула свой из-под лифа и показала ей. Виттория со вздохом сделала то же самое.

– Хорошо. Вы же не снимали их, правда?

– Нет, бабуля, – ответила я, игнорируя тяжелый взгляд сестры.

Технически мне даже не пришлось лгать. Когда нам было по восемь, это она сняла свой амулет, а мой оставался на мне. Насколько мне известно, с тех пор ни одна из нас этого не повторяла.

Бабушка сделала глубокий вдох и, кажется, успокоилась.

– Слава Богине. Вы же знаете, что случится в противном случае?

– Наш мир обратится в ужас и прах, – Виттория вытянула руки вперед и скривилась, изображая демона. – Дьявол вырвется на свободу, мы утонем в крови невинных, и наши души будут навечно прокляты и заточены в аду.

– Нехорошо смеяться над богиней, посылающей знамения, Виттория. Эти амулеты могут освободить принцев Ада. Если не хотите быть виноватыми в том, что Мальваги вернутся в этот мир после того, как Первая Ведьма пленила их, прислушивайтесь к предупреждениям.

На лице сестры не осталось и тени улыбки. Она снова сосредоточилась на улитках, сжимая в руке корничелло. Я проглотила комок в горле, вспомнив адский вой, который мы услышали той ночью много лет назад. Должно быть, бабушка ошибается. Все это лишь предрассудки. Дьявол и его приспешники заперты навсегда. К тому же, она ведь всегда говорила, что нашим амулетам нельзя соприкасаться, но я и не позволила одному коснуться другого, а всего лишь взяла в руки украшение сестры, пока мое висело на шее. Принцы Ада остались там, где им положено быть. Никаких демонов на земле нет. Все в порядке.

И все же, когда бабушка отвернулась, мы с Витторией обменялись долгими выразительными взглядами.

Я смотрела на темный монастырь, не в силах избавиться от ощущения, что он пялится на меня в ответ, обнажив в злобной усмешке клыки, а значит, бабушкины суеверия, в конце концов, заставили меня нервничать. Если, конечно, это не какое-то невероятное заклинание могущественной ведьмы, которая оживила известняк и стекло пустого здания.

– Вот спасибо тебе, бабуля, – прошептала я без капли благодарности, и направилась к деревянной двери, располагающейся глубоко в тени.

Толстые железные петли протестующе застонали, и я проскользнула внутрь. Где-то наверху взлетела птица, хлопая крыльями в такт частым ударам моего сердца.

Монастырь капуцинов находится менее чем в миле от нашего ресторана. Это одно из самых знаменитых зданий в Палермо. Но не из-за его архитектуры, а благодаря катакомбам, которые расположены в святых стенах. Днем он нравился и мне, но в темноте от одного вида по спине пробегал холодок. Но теперь, когда в монастыре было совершенно пусто, меня охватило жуткое предчувствие. В воздухе звенело какое-то напряжение, как будто вот-вот должно было случиться нечто ужасное.

Бабушкины предостережения продолжали звучать в моей голове, пока я осторожно пробиралась в глубь безмолвного монастыря, стараясь совладать с растущим чувством страха. Меньше всего мне хотелось сейчас думать об ужасных краснокожих монстрах, крадущих души. А ведь они, по ее словам, уже явились в наш город.

Сложив руки на груди, я быстро зашагала по темному коридору, уставленному мумиями. Они стояли по сторонам, одетые в наряды по моде, существовавшей сотни лет назад. Торопливо шагая мимо, я старалась не замечать их пустых безжизненных взглядов. Это был самый короткий маршрут в комнату, где осталась моя корзина. В ночи обитель братства выглядела по-настоящему жутко.

Впрочем, мою сестру это никогда не беспокоило. Она всегда мечтала поступить на работу в монастырь, чтобы омывать и подготавливать тела усопших. Бабушка никогда не одобряла ее тягу ко всему, связанному со смертью, и опасалась, что она может привести к увлечению темной магией. Меня это тоже немного тревожило, но, в конце концов, все решилось само собой. Братство выбрало для этой задачи нашу подругу Клаудию. В те редкие дни, когда мы не работали и могли позволить себе гулять по пляжу, собирая ракушки для ритуалов, Клаудия делилась с нами историями о создании мумий. Я зарывала пальцы ног в теплый песок, силясь избавиться от мурашек, бегущих по коже, но Виттория наклоняясь вперед с голодным блеском в глазах, старалась запечатлеть в памяти каждую мельчайшую деталь. Вот бы разом забыть все эти кошмарные рассказы.

Где-то высоко под потолком одно из окон было приоткрыто и пропускало легкий ветерок. Пахло вскопанной землей и солью, словно надвигалась буря. Фантастика! Не хватало мне еще попасть под дождь по дороге домой. По обоим концам длинного коридора горели факелы, но большую часть пути мне предстояло проделать в полумраке. Я решительно шагала сквозь темноту, когда вдруг краем глаза заметила какое-то движение и застыла. Однако тихий звук касания ткани о камень, прежде чем стихнуть, был слышен еще как минимум пару секунд. Там определенно был кто-то еще.

Тело загудело от напряжения, так что пришлось тряхнуть головой, чтобы немного прийти в себя. Наверное, это мой разум, напуганный ужасными историями о Мальваги, решил сыграть со мной злую шутку. Или это снова Виттория. Набравшись храбрости, я заставила себя обернуться и внимательно изучить коридор взглядом. Никого, только молчаливые мумии.

– Виттория? – я уставилась в темный угол и едва не вскрикнула, когда различила там какие-то неясные очертания. Темный силуэт вырос прямо из-за фигур.

– Кто здесь?

Никто не ответил. На ум пришли слухи, о которых вчера рассказывал Антонио. А вдруг там, в тени, прячется оборотень. Мои волосы встали дыбом. Кто-то явно смотрел на меня оттуда. В голове зазвучали первые тревожные звоночки. Рядом таилась опасность. Бабушка была права, не стоило выходить из дома в такую ночь. Я уже размышляла, как бы быстрее оказаться снаружи, когда по стропилам захлопали крылья. Можно было выдохнуть. Это не призрак, не оборотень и не демон, преследующий меня, а просто случайно залетевшая птица, которая, наверняка, испугалась еще больше моего.

На нетвердых ногах я продолжила путь по коридору, пытаясь унять дрожь в коленках. В комнате, где мы вчера готовили ужин для братства, я схватила корзину и принялась трясущимися руками засовывать в нее оставшиеся припасы.