– Айонат сказала, что здесь надо повернуть, – говорит мой помощник из «галлов». Галлами мы называем подразделение наиболее оголтелых наших работников (Охраны Каравана). Галлы нужны, чтобы без зазрения совести кидать их в бой в самые опасные моменты путешествия. Кстати, «галлы» – абсолютно реальное жаргонное слово, употребляемое частью молодёжи до Катастрофы. Галлами называли тех, с кем нельзя договориться, тех, кто «признаёт только физическую силу».

– Хорошо, – отвечаю, я.

Значит, будем двигаться строго на юг. Около города под названием Семей железная дорога поворачивала на юг. Она отклонялась от бывшей пограничной линии укреплений, созданной русскими вдоль реки Иртиз… Железнодорожный мост – и вот мы на другом берегу реки. Путь лежит прямо на юг – вдоль железной дороги. Мы не стали ехать дальше по автомагистрали, тянущейся на юго-восток. Хотя в конце пути – в верховьях Иртиза было озеро Жайсан – как его недавно на новый лад переименовали местные власти. Я знал что Зайсан – то озеро, где когда-то Пржевальский заболел чесоткой и его увезли с Зайсана, посадив в деревянный ящик… Но наш путь должен идти на юг – искомое озеро не Зайсан.

Заветное озеро где-то на юге, ближе к настоящему теплу, к востоку Средней Азии – к тому краю, который чингизиды назвали раем на Земле из-за резкого контраста его мягкой, практически, субтропической зимы с монголо-сибирскими морозами…

На пути мы повстречали еще один поселок городского типа. Мы его сразу, сверившись с картой, переименовали в его же прежнее (дореволюционное) название Сергиополь – только потому, что красиво – мы ведь одни из немногих выживших людей! Больше некому этот городок называть его прежним неказистым именем…

Это был еще север Великих Степей. Теперь нам предстоял переход через полупустыни к южной части Сарматских степей. С радиотехником Толиком наше путешествие обещало быть более уверенным: снова шарим радиоволнами по окрестностям…

Озёра – должны быть озёра – и одно из них самое примечательное: мы примерно знали, куда ехать. Не совсем по наитию: несмотря на отсутствие связи с внешним миром, мы знали, что секретный Город находился у безымянного озера… Но какое именно озеро нам встретиться? Так что приходилось ориентироваться на месте, уточнять координаты. Вряд ли это Сассыкколь или большое соленое озеро рядом с ним – Алаколь. Хотя мы и ехали пока примерно в их направлении… А дальше – спускаемся всё ниже по карте – к югу, всё ближе к сердцу среднеазиатской «парилки».

А вскоре и в самом деле наступила настоящая жара… Здесь лето, словно еще и не думало кончаться – вот она, долгая среднеазиатская осень! Я слышал о ней. Но вот теперь я ощутил ее на себе. Здесь восточная часть Средней Азии. В свое время ее называли Моголистаном, а также Семиречьем. Семь рек (одна из них – Или, давшая более новое, но уже устаревшее название Заилийский край), впадают в длинное озеро, называвшееся Могольским – с пропавшим звуком «н» как и в империи Моголов в Индии, куда принес это имя завоеватель Бабур…

Итак, Заилийский край… Теперь в степи попадались барбарисы и вообще какие-то кустарники, которых мы – жители средней полосы отродясь не видывали!

По воспоминаниям отрочества (из прочитанных книг о деятеле и просветителе Великой Степи – Чингизе Валиханове) я помнил названия здешних населённых пунктов XIX века, например, пикет Копал… Мы продвинулись сюда по краю мелкосопочника – фактически, это была уже не степь, а полупустыня.

Песчаные моря начинались юго-западнее. Но мы уже были избавлены от тягот пути по песку.

   Смеркалось… Догорали костры часовых. Чернели фургоны на фоне еще светлого неба. Песок пустыни тоже казался черным.

   Отбой. Это значит, что все заходят в фургоны и готовятся ко сну. Дисциплина. На первый взгляд, так нужно.

   Я вышел из машины. Как Штурман (и соответственно, один из Совета Каравана) я имел право на долгие прогулки после Отбоя.

   В сумерках я увидел фигуру Айонат в белом платье. Она стояла у одного из грузовиков, положив левую руку на его огромное колесо… Она смотрела прямо на меня.

   Не сразу в темноте дошел до меня смысл ее слов:

– Толик установил радиосвязь. В нескольких километрах отсюда – тайный город. Вот позывные – "Асгард". Устье пересохшей речки, на восход от малоприметного озера.

   И она махнула рукой в сторону невысоких холмов:

– Вон за ними… город, который вы ищите.

– Получается, мы уже немного проехали мимо, – отозвался я.

– Это к лучшему. Начальство каравана вряд ли найдет нас сразу. Хотя описание местности у Виктора должно быть.

   Я был озадачен:

– Так ты хочешь сбежать?

– Да, ответила она. – Понимаешь, в Городе Караван может помешать жителям. Здесь место Света и Вселенной Силы. Это наша новая надежда – проговорила она скороговоркой, – и мы не позволим его испохабить вашей охраной, вашим жлобьем…

   Я зашел в КамАЗ к Капитану (Я имел право без стука входить к нему – должность Штурмана требовала именно этого).

   Он еще не улегся на койку дальнобойщиков позади кабины. Огонек лампы в салоне прикрыт от окружающей ночи белой простыней, наброшенной на лобовое стекло.

   Капитан сидел на сиденье водителя, согнувшись. Аккумуляторов для себя не жалеет, – подумал я, – весь наш поселок на колесах сидит в кромешной темноте, не считая костров по периметру из подобранного на барханах кизила – и тот скоро выгорит…

– Я знаю, зачем ты пришел… Видел Айонат? Блестяще. Ты доказал свою верность. Можешь не рассказывать об ее предложении.

– Как вы узнали об ее предательстве?

– Никак. Я сам сказал ей подстроить для тебя ловушку.

– Значит, я выдержал испытание…

   До утра мне никак не спалось. Я мучительно думал…

   Если бы только до конца мне вспомнить мою прежнюю жизнь! Все-таки, пришлось ли мне и дальше бедствовать вплоть до самой Катастрофы, или кто-то мне помог? Если бы только вспомнить…

   Конечно, новые люди очень нужны – но отбор может быть драконовским. Многие не пройдут – почти все люди из обслуги и охраны нашего Каравана. Хотя они были верны нам все долгое путешествие. Я знал этот простой народ, знал еще задолго до Катастрофы. Это люди со своими желаниями, своим видением мира, стремлением к благополучию…

   Так где же приютиться нашим воинам, "головорезам" из автокаравана? Как они будут жить в городе для избранных? Будут ли они учиться быть Людьми? Вот вопрос.

   Наступило утро. Караван тронулся в путь. Но проехал совсем недолго. Я увидел из кабины своего КамАЗа, как блеснуло вдали серебристой гладью озеро…

   Впереди, за этим озером, нас ждал город, разделённый на районы белыми стенами, увитыми вечнозелеными вьющимися хвощами. Но главное сейчас то, что я – Штурман – довёл Караван до его последней точки у Озера. А за ним – этот прекрасный Озерный город. Это наш мир в миниатюре, со всеми его основными проблемами: недопониманием, а то и откровенной враждой между людьми разного воспитания, культуры, привычек, разного характера и темперамента.

Я проснулся, огляделся. Комната хорошо обставлена. Кровать, шелковые одеяла и чистые белые простыни, овальное зеркало на стене, портьеры. Приоткрылась дверь, и девушка в синем шелковом платье принесла поднос с едой…

Вспоминая потом те дни, я понимаю, что оказался в каком-то подобии пансионата. Часть молодых людей жила в других комнатах, похожих на мою. Часть – приходила, чтобы с нами пообщаться и поработать в хозяйстве этого двухэтажного здания. «Приходящие» жили в отдельных уютных домиках неподалёку. А сам «Пансионат» – как я окрестил здание, в котором жил, было прекрасным, светлым, похожим на дворец или на детский сад из полузабытых снов.