Литмир - Электронная Библиотека

Люба задала ещё несколько вопросов, подходя к теме кражи то так, то этак, но прибор упорно демонстрировал непричастность начальницы музея к преступлению века. В конце концов девушка спросила, пряча разочарование:

– В здании музея есть какие-нибудь потайные ходы или скрытые помещения, о которых никто не знает?

– Точно нет, – тонкие крашеные полоски бровей изогнулись в изумлении. – Зач… А-а. Поняла. Чтобы уносить картины минуя глаз работников. Нет, ничего подобного в здании нет. Картины можно было вынести только через сами залы, другого пути нет.

– Тогда пойдёмте.

Люба встала, собрала прибор и убрала его в чемоданчик. Ирма Нормановна тем временем поправила волосы и проверила макияж.

Они прошли по коридору, спустились этажом ниже, прошли другим коридором, преодолели громоздкую металлическую дверь с электронным замком (пока директриса вводила пароль, Люба с преувеличенным вниманием рассматривала ногти) и оказались на первом этаже музейного комплекса. К ним навстречу бросился охранник, но Ирма Нормановна отослала его решительным взмахом руки.

Хозяйка музейного мира ориентировалась по карте в голове, Люба же посматривала на схему в руках. Сначала они посетили сорок четвёртый зал, из которого украли «Красавицу» Кустодиева, потом посмотрели на стены сорокового зала, потерявшего «Девочку с персиками» Серова, затем постояли в тридцать седьмом зале, откуда умыкнули «Вечерний звон» Левитана, под конец потоптались в тридцать пятом зале, лишившемся «Московского дворика» Поленова.

– Криминалисты уже были здесь вчера, – сухо пояснила Ирма Нормановна, со странным выражением лица глядя на пустое место на стене, где еще сутки назад висел шедевр лирико-философского творчества известного русского художника. – Снимали отпечатки пальцев этого человека. Тоже запросили записи со всех камер.

– Уверена, что они найдут злоумышленника, – сказала Люба таким неуверенным тоном, что директриса невесело хмыкнула, дёргая костлявым плечом.

Они поднялись на второй этаж. Люба испытывала странные ощущения, шагая по непривычно тихим безлюдным залам, освещённым приглушённым светом. Ей было как-то не по себе.

Они начали с седьмого зала, миновали восьмой и девятый, какое-то время постояли в десятом. Люба тупо смотрела на огромную пустую раму, оставшуюся от «Мессии». Осмотрела громоздкие надёжные кронштейны, удерживающие махину. Провела пальцем по ровно отрезанному краю холста.

– Чем он вырезал полотно?

– Я не знаю, как это называется, – глухо ответила Ирма Нормановна. – Вам нужно посмотреть запись. Я… я не знаю, что это такое и как оно работает…

– Он оттащил его в одиночку?

– Да, вот туда, – палец начальницы указывал на переход в девятый зал, но на лице застыло очень странное выражение.

– Смотрительница девятого?..

– Ничего не видела, – резко закончила женщина.

– Забавно, – мрачным тоном заметила Люба. – Пожалуй, я с ней побеседую, конечно. Но что-то мне говорит, что она ничего не сможет рассказать.

Они пошли дальше. Директриса молча указывала на пустые места на стенах, Люба сверялась со схемой. Ни в одном зале они не останавливались, но под конец задержались в двадцать восьмом, где раньше висела «Боярыня Морозова». Люба рассматривала громоздкую раму и всё думала и думала. И пока совершенно не понимала, как преступники (а она всё же была склонна полагать, что тут действовала группа лиц) смогли скрыться с заметной добычей, оставшись незамеченными.

Они вернулись в кабинет начальства. Люба посмотрела на часы.

– Теперь давайте всё же прогоним через аппарат всех оставшихся смотрительниц, – решила она, хмурясь. – Пусть из их залов ничего не пропало, но кто-то же всё-таки мог что-то заметить или услышать.

– Наверно, мог, – с заметной долей скепсиса ответила Ирма Нормановна, но всё же вызвала первой работницу из девятого зала.

Люба потратила на общение с персоналом ещё два часа, но ничего нового или важного так и не узнала. Кроме одной детали.

– Так вы говорите, что видели кого-то? – спросила она у полноватой старушки, отвечающей за тридцать шестой зал.

– Ну-у, не то чтобы видела. Но, как бы вам сказать… – собеседница наморщила и без того морщинистый лоб. – Я стояла и смотрела на двух невоспитанных подростков, которые были в моей комнате. И тут услышала из соседнего тридцать пятого зала странный стук.

– Стук? – Люба прищурилась. – Какого рода?

– Ну, как будто кто-то уронил телефон на пол. У нас уже так бывало, что посетители роняют. Ну вот очень похоже было. И кто-то выругался.

– М?

– Ага, женщина сказала… «блять»… – смотрительница смущённо кашлянула. – Негромко вроде, но всё же… Я возмутилась и решила сделать ей замечание. Но когда я подошла к проходу, то увидела только её спину в противоположном конце зала. И у неё что-то было в руках, точнее, под мышкой, но я не разглядела… Но мне кажется, что это могла быть картина. Я её видела буквально полсекунды, не больше. И потом она вышла на лестницу.

– Во что она была одета? – Люба хищно подобралась.

– Да в рвань какую-то! – всплеснула руками старушка. – Я даже удивилась, как её вообще пропустили в здание, раньше в музей ходили только приличные люди, а сейчас пускают кого не попадя…

– Не стоит обсуждать эту тему, – ледяным тоном осадила её начальница.

– Конкретнее. Какую рвань?

– Да я же не успела толком рассмотреть, говорю же. Комбинезон, что ли… Нет, скорее, джинсы… И кофта красная, как они там называются сейчас… Но что-то рваное или грязное как будто. А волосы светлые и длинные! Вот как у вас!

– Интересная деталь. Так, а дальше?

– Ну а что дальше. Тут вернулась Маринка, которая в том зале работает, она в тридцать седьмой отошла на пару секунд. Я вернулась быстро к себе. А спустя минуту Маринка и закричала, что картины нет… И всё…

Люба посмотрела на директрису.

– Про эту женщину говорил Григорий Андреевич?

– Про эту, про эту, – с непонятным выражением лица ответила та.

Люба отпустила последнюю смотрительницу и на секунду прикрыла глаза. Так, с этим покончено, теперь осталось посмотреть кино. Но сначала надо узнать, как дела у ребят.

Словно ответом на её мысль открылась дверь, и показался Роман. Он хмурился и похрустывал пальцами, верхние две пуговицы рубашки как всегда были расстёгнуты и наружу лезла рыжая шерсть. Ирма Нормановна посмотрела на него с живым интересом и слегка зарделась.

– Люб, мы всё, – пробасил он. – Я Настю отпустил, ей к ребёнку там надо куда-то.

Она встала и, делая страшное лицо, поспешила к двери. Только выйдя в коридор и тщательно прикрыв за собой дверь, девушка спросила шёпотом:

– И как?

– Да никак, – пожал он широченными плечами и шумно вздохнул. – Никто ничего не видел, не слышал, никакого отношения к краже не имеет.

– Я почему-то даже и не сомневалась, что так выйдет, – недовольно хмыкнула она, почёсывая лоб. – У нас никаких концов, кроме мифического мужика в костюме и светловолосой женщины.

– Зацепка? – слегка удивился он.

– Пока только голословное утверждение директора и начальника охраны. Чтобы убедиться в этом, теперь нам нужно просмотреть километры видеозаписей.

– Пожрать бы, – буркнул он. – Ты-то у нас робот, ты можешь часами без еды херячить, а у меня режим.

– И то верно, – она посмотрела на часы и поразилась тому, что уже так много времени.

Люба открыла дверь:

– Ирма Нормановна, скажите, пожалуйста, а как вы тут решаете вопрос с обедом?

– У меня своё, из дома, – чуть смутилась женщина. – Да и у многих так же. Есть комната отдыха для персонала, там микроволновка и всё такое.

– Давай, дуй куда-нибудь за борщом, блинами и пирогом с курицей, – приказала Люба коллеге, и тот тут же сорвался с места и умчался вниз. – Я предлагаю сделать небольшой перерыв для физиологических нужд, а затем сосредоточить наши усилия на просмотре видео. Надеюсь, они все уже готовы?

– Уверена, что готовы, – с заметной неуверенностью ответила директриса, хватаясь за рабочий телефон.

7
{"b":"729536","o":1}