Максим подсел к Надюхе, она вовсе не возражала. Сначала он сидел просто рядом, но потом начал придвигаться вплотную. Она несколько раз глянула на него строго, но у Макса был свой план, старшие пацаны научили, как нужно обращаться с девчонками. Для начала он выдал себя за её ровесника, приписав пару лет. Потом пригласил прогуляться вокруг квартала, и они пошли по полутёмной улице вдвоём. Максим делал всё по инструкции. Сначала они просто беседовали, потом он начал её обнимать. И хотя она отчаянно пыталась скинуть с себя его руку, он, следуя наставлениям старших товарищей, не дал ей этого сделать. А потом, следую инструкции, потихоньку переместил руку с плеча на грудь и попытался пощупать то, что уже видел через окно. Несмотря на обещанную пацанами реакцию, Надюхе это почему-то не понравилось. Может, потому, что он не сумел засунуть руку глубже, Максим этого не знал. На этом прогулка завершилась, Надюха, несмотря на всю свою кажущуюся доступность деревенской девчонки, решительно сняла его руку и, развернувшись, пошла к себе. Больше они не гуляли и даже не сидели вместе на лавочке.
На этом любовные похождения Макса заканчивались, ну, да, не считая худую Ленку. Да и как её считать, если она ну вот нисколечко Максиму не нравилась. Правда, один раз было между ними что-то, ну так, ерунда. Однажды он здорово выручил её на уроке. Если б не он, схлопотала бы Ленка двойку, тогда, возможно, и стипендии могла бы лишиться. На перемене она подошла к нему со словами благодарности и чмокнула его в щёку. Будь это кто другой, ну, скажем, Валька Бессонова или хотя бы Ирка Тищенкова, он считал бы себя счастливым. Но ни Вальке, ни Ирке было не до него, они гуляли с мальчишками со старших курсов. А с Ленкиного поцелуя какой ему прок, позорище одно, если кто увидит… Он тогда отчитал её за поцелуй, ей пришлось извиняться. Она стояла напротив него со слезами на глазах. А он выговаривал ей, что так не делают, что надо было сначала спросить, хочет ли он этого. Вот если б он её вот так внезапно поцеловал, ей бы понравилось? И обалдел от ответа, услышав Ленкино «да». Он замер, словно его стукнуло током, не веря своим ушам. Она что, втюрилась в него? Этого ещё ему не хватало. И так пацаны её погремушкой промеж себя звали, а теперь и ему кличку быстро придумают, как только он хоть раз с ней на глаза попадётся. Нет, с этим нужно было что-то решать. И он категорически запретил ей делать что-то подобное под страхом того, что больше не будет ей помогать в учёбе. И плевать ему на её полные слёз глаза, ничего, проплачется, поумнеет. Она ему не пара! Точка!
Воспитателей оказалось двое, Юрий Николаевич и его супруга, Алевтина Геннадьевна. Она полностью дополняла своего мужа, роста была невысокого, с трудом застёгнутые на животе пуговички отчаянно заявляли о необходимости перейти на следующий размер. Бородавка на лице и пучок волос луковицей на затылке обрамляли светло-голубые глаза и неровно накрашенные морковной помадой губы. Главная в их дуэте, конечно, была она. Когда она говорила, Юрий Николаевич весь подбирался, словно пантера перед прыжком, отчего на несколько мгновений становился стройней. Он зорко оглядывал слушателей, все ли внемлют Алевтине Геннадьевне так же внимательно, как и он?
Из библиотеки вынесли стулья, и все ребята расселись вокруг Алевтины Геннадьевны полукругом. Вообще, они оба старались производить приятное впечатление, но было что-то напускное в их манере держаться, отчего слова об их великих педагогических заслугах не производили на слушателей никакого впечатления. Хотелось быстрей избавиться от этой протокольной нудятины и начать знакомиться с соседями. Но чуда не произошло, и их продержали ровно до обеда. В самом начале встречи Алевтина Геннадьевна объявила, что сейчас они будут знакомиться друг с другом, и предложила подниматься с места и громко произносить фамилию и имя. Всё шло, как и было запланировано, пока не дошла очередь до Максима.
– Так, а теперь представляться будет молодой человек, который отказывался встать на зарядку, но вовремя осознал свою ошибку. Итак…
– Учитель.
– Да, я вас слушаю. Что вы хотели нам сказать? Может быть, извиниться за своё поведение? Сначала назовите себя.
– Учитель.
– Молодой человек, если вы хотите обратиться ко мне, то сначала назовите фамилию, имя, чтобы я знал, с кем говорю.
– Учитель я.
– Нет, молодой человек, здесь два настоящих педагога, и ни один из них вами не является.
– Я Учитель Максим.
– А я учитель Юрий Николаевич, а моя супруга учитель Алевтина Геннадьевна. И какое учебное заведение вы заканчивали?
– Я ещё не закончил, только на второй курс перешёл.
– Так почему же вы себя называете учителем? Знаете, сколько мы с Алевтиной Геннадьевной отучились, прежде чем получили это высокое звание? Сколько вам лет, молодой человек?
– Шестнадцать.
– И сколько из них вы учитель?
– Шестнадцать.
– Что, прямо с рождения стали учителем?
– Да, с первой секунды.
– Похвально ваше желание стать педагогом, но вам до этого звания ещё расти и расти.
– Вы меня неправильно поняли. Я не педагог, я Учитель.
– А в чём, собственно, разница?
– Вы педагог по образованию, а у меня фамилия Учитель.
Юрий Николаевич замер, понимая всю нелепость своих высокопарных речей. Все вокруг покатились от хохота, и прошло несколько минут, прежде чем педагоги смогли продолжить. Максим явно сумел обратить на себя внимание остальных весьма оригинальным способом. Он точно всё рассчитал, выдерживая паузы таким образом, что воспитатель попался на его удочку.
В общем, всё оказалось не так страшно, вмешательство воспитателей в жизнь подопечных было сведено до минимума. Юрий Николаевич обходит по утрам мальчиков, выгоняя их на зарядку, Алевтина Геннадьевна девочек. После завтрака все встречаются у библиотеки и оглашается план работы на день. Далее процедуры и свободное время до обеда. После обеда двухчасовой обязательный сон, подъём, процедуры, небольшое совместное мероприятие, ужин, танцы и отбой. У Максима отлегло, ему представлялся режим, сходный с пионерским лагерем, с круглосуточной опекой воспитателя и вожатой. Были даже две симпатичные девчонки, одна беленькая с конопушками, немного похожая на Надюху, но только не Надюха, а Света, и смуглолицая, стройная, с гладкими чёрными волосами Айнур, притягивавшая необычной восточной красотой. Он узнал, как зовут ребят из его комнаты. Парнишка с каштановыми кудряшками – Сергей из Златоуста, Пашка, тяжелоатлет из Кургана, Андрей из Челябинска и ещё пару ребят из небольших городов и посёлков Челябинской области. Максим был единственным, кто приехал из Оренбурга. А может, это было и к лучшему. Новые люди, смена обстановки, найти кого-то себе он уже не мечтал, т. к. выбор был совсем небогат, но есть молодёжь, а значит, будет с кем проводить время.
Оказалось, на территории санатория есть длинное узкое озеро, по загрязнённости напоминавшее Оренбугские Тюремку и Микутку, куда Максим попадал иногда купаться с друзьями. Однажды на берегу Микутки они увидели такси, а когда подошли ближе, то заметили только девушек в сопровождении женщины постарше. Она-то и оказалась водителем. Впоследствии Максим со стыдом вспоминал, что они вытворяли, издеваясь над ней. Даже самый ленивый наговорил ей столько всего, что, не выдержав, женщина схватила монтировку и погналась за ними, грозя убить. Наверное, убила бы, но не догнала, повезло. Первая женщина водитель и единственная на весь город вызывала у мужчин чувство ревности, как будто отобрала у них что-то их личное, а не выучилась на права самостоятельно. Несколько раз Максиму доводилось видеть её на улицах, и всякий раз он отводил взгляд, стыдясь своего поведения и боясь быть узнанным. Но в тот день всё обошлось, они обезьянничали и выкрикивали непристойности в адрес женщины и девушек, что приехали с ней. А потом купались в грязном-прегрязном озере, после которого следовало идти в баню или лезть в ванную, чтобы как следует отмыться.
Была здесь же и лодочная станция, что весьма обрадовало Максима, грести он любил и умел. Нашлись теннисный стол и бильярд, даже партнёр для игры в теннис подобрался, и они немедленно отправились брать напрокат ракетки и шарик. Ну конечно же, только жёсткие, с одним слоем резины. То ли дело у Мишки, Катькиного мужа, классные, мягкие вьетнамские ракеточки. Красная и чёрная, просто загляденье. Да и то, Мишка мастер спорта по теннису. Он рассказывал Максу, как в парке, прозванном в народе Тополя, он играл с кавказцами на деньги, заводя их парой проигрышей, а когда ставки поднимались, то уделывал их почти на сухую. Да и Макс играл неплохо, год назад попал в спортивный лагерь, где, повредив ногу, со своими боксёрами тренироваться не смог и целыми днями напролёт ошивался у теннисистов. Просил у их тренера дать ему на разряд сыграть, да на всё один ответ – не положено. Вот, набери, говорит, у меня четыре очка в партии, так можешь считать, что первый юношеский у тебя есть. А чего, Макс без труда набрал шесть, стало быть, неофициально он перворазрядник.
