– Не знаю. – Протянул я. – Во-первых, сейчас, день, если ты не заметил, во-вторых, вы хотите, чтобы снималось место преступления, лица, что участвуют в преступлении, да и ко всему прочему еще и этого инфантила… он может кони дать от ваших гриндеров, и в-третьих, с чего ты вообще взял…

– Да не торопись, организационных деталей не послушал. Дело будет вечером, когда стемнеет, встреча будет на заводе… – я фыркнул. – Не ссы, по картам все пробили… – он начал загибать пальцы… – ментовок рядом нет, а если бы и были, то сам знаешь, с их скоростью появления на места вызова, можно спокойным шагом уйти. Тип приходит – раз, ждет парнишку – два, звонит ему, а тут «бац» – мы – три… – Когда он облокотился на грязное сиденье и латентно улыбнулся.

– Давай так, говоря прямо, стремно все, но с другой стороны, у меня же нет выбора, да? – Посмотрев на него, желая прочитать по губам хоть какой-то шанс на обратное. – Подняв палец вверх, он подтвердил мои слова.

– Верно, ты подметил… Кроме прочего, мне нужна фотка твоего паспорта.

– За каким хреном тебе нужна моя фотка. – Прекрасно понимая зачем, я все равно задал вопрос.

– Люди не пальцем деланые, сам должен понимать. Парни мрут как мухи, из нашего клана погибло трое, нужно для перестраховки. Я им говорил, что ты не сучной, но, там у главаря паспорта парней хранятся, благо я смог добазариться за свой документ и за твой, кстати тоже. Он настаивал на полной сдаче, но я уговорил на фотку. Не ссы, воспринимай это как залог, когда снимаешь квартиру на сутки. – Мы встретились взглядами, и я решил спросить, ведь это не сложно.

– А на счет квартиры…

– На счет хаты все отлично, ключи от нее находятся у пацана, он будет сегодня на… «отдыхе». Потом, я их у него заберу и торжественно вручу новому владельцу. – Макар был осторожным и не случайно употребил слово «отдых». Он спокойно мог сказать: заруба, драка, бойня, месиво, убийство, мочилово, кровопролитие, но во время диалога, проходил какой-то доходяга и он заведомо применил эвфемизм.

– Там не убрано, если найдешь кой-чего ценного, дай знать.

– И что это?

– Поверь, как найдешь, поймешь сразу. Я сам шарился, пиная мусор, но ничего…

– Мусор? Там что, свинья жила?

– Не ссы, не критично, бардака там нет.

– Хорошо, честно, я уже не мог там находиться, плевать на бардак…Что я должен тебе?

– Стоп, стоп, стоп. – Перебив меня, он продолжил. – Ты мне ничего не должен, достаточно того, что ты снимешь, как мы его отработаем кулаками, вот и все.

Когда он завершил, я подавился слюной. Как он мог сказать это? Буквально, минуту назад, когда мимо проходил какой-то бомж, он сказал так тихо слово «отдых», что я его еле услышал. А сейчас, когда из уборной идет явно неплохо одетый парень, не понятно, что забыл здесь, проходит мимо нас и это бритоголовое создание позволяет в голос говорить о факте совершения преступления, намеченное на сегодня! С рдением на лице я зашипел:

– Ты что с катушек слетел, голова не соображает, что издает твой поганый язык? Какого хрена ты треплешься об этом, когда люди рядом ходят? В тюрягу захотел, гик недоделанный?

– В смысле? – Что я такого сказал? – поинтересовался он. – Никто меня не слышал, не ссы.

– Чувак, что проходил мимо нас, и он явно слышал, о чем ты тут кудахтал!

– Да он обделанный был, тем более, я слежу за речью и не позволяю себе лишнего, как некоторые. – Указал пустой бутылкой на меня. – В отдыхе нет ничего плохого, он ничего не поймет.

– Причем тут отдых вообще? После него был еще парень, он прошел мимо нас!

– Не видел никакого парня – парировал он.

– Блять, Макар, вот ты как всегда, я в шоке…

– Слушай, не будь ты таким напряженным, ты педант и это не лучшее качество, что есть в тебе. Выброси его.

– Дай мне минуту, я должен собраться с мыслями и не послать к чертям всю эту операцию.

Он резко прильнул к столу, облокотил руки и с яростью в глазах посмотрел на меня.

– О, ты давай-ка соберись, а то я не хочу ставить репутацию в банде на кон, из-за того, что ты слишком труслив, ладно! – Сверля глазами пару секунд, успокоившись, он добавил. – Ты же сам хотел драйва, разве нет? Помниться, как ты мне говорил, что у тебя уши сворачиваются от одного и того же, каждый херов прожитый день, нет?

– Все было совсем не так, просто не было настроения. Я так никогда не говорил.

Говорил. Сукин сын прав. Я сидел возле детской площадки, курил сигарету, вздрагивая от поступающей мысли в голову относительно хлада внешнего мира. Мира, что меня не принимал. Иногда полезно поплакать, спустить эмоции, но тот факт, что я был никому не нужен, терзал изнутри и через несколько минут, ни смотря ни на что, я пришел в себя, на следующее утро сжег мосты со всеми, кто, как считал, тянут вниз, бросил курить, с нахождением в пачке 19 сигарет, выкинув ее и не прикасался к алкоголю вообще.

Чем больше читал, тем угрюмее становилось лицо, сужая круг интересов, избавляя от повседневных бредней и оставляя невидимые круги книг в душе. Начал понимать то, что все сознательное взросление хотел кого-то перерасти. Подходы разные, а цель одна.

Макар игрался с пустой бутылкой, давая мне время прийти в себя и вскоре сам вытащил из липофрении.

– Все нормально? – Голос звучал довольно мягко. – Мы решили? Ты будешь там? Времени нет, скоро начало!

Мне понадобилась секунда, чтобы поймать его взгляд:

– Да, я буду там.

Ноги поднялись сами и понесли тело к выходу, выбора не было, сейчас квартира за гроши важнее удобства. Около порога, Макар успел окликнуть меня и показал телефон, на котором включена камера, полном рабочем состоянии, готовая к вспышке.

Сойдя с автобуса, я взглянул на остановку, именуемая «Завод», оглядывая бедолаг, вспахивающих днями за копейку и предался чувству сердечно-искренней жалости. Мы родились не в том месте, чтобы прожить жизнь, зарабатывая любимым делом. У работяг таков менталитет, кто знает, может, родись они в другой стране, нашли бы занятия поинтересней, чем коитусы и кир? Скринсейвер денег на их допотопных компьютерах в домах богатства, означающая не столько показатель глупости, сколько знак вселенского отчаяния, золотых не принесла, но это и не страшно. На территории их завода проучат неугодного… им будет, о чем поговорить за станком.

Подходя к назначенному месту, я прикинул нелепость ситуации. Зачем вообще снимать? Чтобы поставить на полочку и гордиться? Хотя, если представить, что вместо пленки книга, то их можно понять. Сам книги храню сотнями, купленное, краденное… На книжных полках было все! Философия моя проста, если книга хорошая, то она обязана быть у меня в коллекции перед глазами, они вернули страсть к жизни, адреналин после притонов. На столько полюбил слова в обертке, кроме них, не наблюдая никого и ничто, прыгая по головам, в надежде ухватить еще и еще, я был паразитом литературного сообщества. Испражнением системы культурных ценностей бабушек, работающих за респект, всецело отдавая здоровье в казённые полки книжных вариаций. Настоящей мечтой было оказаться ночью одному в библиотеке, разве не сказка! Винтик, у которого сорвало резьбу, и он начал гравировку собственного тиснения.

Ощущение прикосновения к книжным страницам, неповторимый запах, веющий внутренней чистотой и нетронутым целомудрием достойно восхищения! К сожалению, не все магазинные книги подвергаются процессу обрамления тонкой пленкой, но, тем не менее, сейчас все больше и больше хороших новых и старых книг, подвергается маленькой пометочке возрастного ценза, что безусловно плохо для писателей и авторов, но чертовски хорошо и приятно для меня.

До магазинов, я не дошел. Если бы меня не поймали в библиотеке, то в скором времени, добрался бы и до бумажных магнатов. Почти все лицемерные цивилы в России, так или иначе, связаны с воровством у работодателя. Кража безделушки дает воздушную победу, контратака русского прола за низкую оплату труда, человек присваивает чужое и ему легче закончить тяжелый день, закрыв глаза, укутавшись в урванный плед на распродаже за 199 рублей бесплатно.