Клуб был стилизован под джунгли, но необычного цвета: между фиолетовыми пальмами, увешанными гроздьями красных бананов, стояли диваны, устланные пятнистыми и полосатыми шкурами. Из высокой оранжевой травы выглядывали фигуры зеленых носорогов. Розовые пантеры притаились возле стен. Довершали странную картину столики с ножками в виде желтых слонов. Одетые в черное, посетители терялись в диком буйстве красок. Может в этом эффекте и заключалась задумка дизайнера. На танцполе, под вполне стандартную клубную, музыку, плясали парни и девушки. Ни одного посетителя старше тридцати… кроме меня.

Стоящий за стойкой худощавый, конопатый бармен лет 20-ти, не смог скрыть удивления при виде зашедшего на огонек сорокалетнего динозавра, с серебристыми нитями в волосах.

Когда парень протягивал мне меню, во взгляде сквозило легкое презрение, но, спустя мгновение, оно сменилось почтением. Быстро сообразил, что верзила на фейсконтроле вряд ли пропустил бы такого возрастного клиента, да еще и без черного прикида, а раз пропустил, значит это не простой гость.

Я заказал безалкогольный коктейль с интригующим названием “Первая любовь бегемота”, но вполне обычным составом, надо же было как-то привлечь внимание посетителей к мультифруктовому соку, сел на высокий стул, и стал размышлять, что же делать дальше.

Возле разрисованной пальмами стены стояла молодая женщина и о чем-то разговаривала с высоким, широкоплечим охранником. Сначала я просто скользнул по парочке взглядом, но потом понял, что что-то не так и посмотрел пристальней.

Судя по наряду: белой блузе, голубым джинсам и туфлям на низком каблуке, женщина пришла в клуб не для развлечений. В руке она держала блокнот, и когда охранник говорил, что-то быстро записывала с сосредоточенным лицом.

Бармен принес коктейль. Высокий бокал с оранжевой жидкостью, на половину заполненный, кубиками льда, украшала долька апельсина.

Сделав несколько глотков через трубочку, я снова посмотрел на девушку. Она направлялась в мою строну, остановилась в паре метров и движением руки поманила бармена. Он подошел. Незнакомка начала что-то говорить. Хоть они стояли недалеко, доносящаяся с танцпола, музыка заглушала их голоса. Пришлось с помощью магии немного усилить слух.

– Я работал 25-го, – ответил парень.

Женщина вытащила из блокнота плотный лист бумаги и показала ему.

– Вы помните эту девушку?

Несколько секунд бармен рассматривал изображение, потом отрицательно замотал головой.

– Нет, – сказал он. – Наш клуб открылся три месяца назад, но уже наметился костяк постоянных клиентов, которые примелькались. Ее я не помню, может, она в первый раз приходила.

– А вот эту девушку и этого молодого человека видели?

Детектив, я уже мысленно окрестил ее так, показала еще два снимка.

– Нет, – после некоторого раздумья ответил парень, немого помялся и добавил:

– У меня зрение не особо хорошее. Я обычно линзы ношу. В тот день одна порвалась, в общем, может они, конечно и заказывали у меня что-то, но хорошо разглядеть лица я не мог.

Девушка была явно раздосадована таким ответом. Она холодно сказала: "Спасибо", отошла от стойки, немного посмотрела по сторонам и направилась к выходу. Положив под дно стакана пятьсот рублей, это ж надо было столько содрать за двести граммов обычного мультифруктового сока, я двинул следом за ней.

Выйдя на улицу, она повернула за угол, остановилась у черного "Ниссана" и взялась за ручку, чтобы открыть, дверь, но в этот момент я коснулся ее плеча.

– Розово-зеленая орхидея, – произнес я скороговоркой, когда девушка обернулась. Эта необычная фраза была сказана специально, чтобы пометить начало отрезка памяти, который потом придется стереть.

– Что Вы сказали? – удивилась она.

– Здравствуйте. Я был в клубе и понял, что Вы расспрашивали сотрудников о пропавшей девушке. У меня есть для Вас информация. Если хотите, можем поговорить в стороне, например, вон в том сквере на лавочке.

Внимательно просканировав меня сверху вниз тяжелым взглядом прожженного жизнью человека она, кивнула:

– Пойдемте.

– Алексей Михайлович, – я протянул руку.

– Арина Сергеевна, – она сжала мою ладонь, сильными пальцами с короткими ногтями без лака.

Мы направились в сторону сквера. Шли молча. Я украдкой поглядывал на свою спутницу: невысокая, крепко сбитая, движения плавные, походка упругая. Наверняка занимается спортом. Скорее всего, из полиции. Частного детектива Анна Павловна ведь не нанимала.

По аллее гуляли парни и девушки в черной одежде, наверное, не дождались своей очереди в клуб, а может не прошли фейсконтроль, но неподалеку все-таки нашлась свободная лавочка, на которую мы сели.

Достав из сумки пачку, я предложил Арине.

– Не курю.

– Мне можно при Вас?

– Да, конечно. Так, что Вы хотели мне сообщить? Время уже позднее, пожалуйста, давайте не будем затягивать разговор.

Я чиркнул зажигалкой, сделал глубокую затяжку и пристально глянул девушке в глаза.

– Прежде чем рассказывать, нужно для начала узнать, какая информация у Вас уже сеть.

Пожалуйста, назовите свою должность и изложите подробно, все, что Вы знаете об исчезновении Варвары Мирохиной.

Внушение подействовало практически мгновенно.

Девушка вынула из сумки удостоверение, раскрыла и протянула руку.

В документе значилось, что она Сапожкова Арина Сергеевна, оперуполномоченный отдела уголовного розыска, капитан полиции. Необычный выбор профессии для женщины.

– Информации у нас очень мало, – начала говорить спутница доверительным тоном, как будто общалась с другом. – Варвара приехала в клуб с подругой в десять вечера. Мила рассказала, что они заказали по коктейлю, выпили и собрались танцевать, но подошел парень лет 20, спортивного телосложения, представился Пашей. Завязался разговор про новинки кино. Подруга сразу заметила, что Паше нравится Варя. И не удивилась, когда он пригласил ее на медленный танец. Потом парочка направилась в противоположную от барной стойки сторону. Мила к тому времени встретила свою знакомую. Они болтали о всякой всячине, поэтому девушка не тяготилась одиночеством. Прошло полчаса, а Варя так и не вернулась. Мила позвонила, но телефон оказался выключен. Девушка прождала еще минут сорок, к тому времени она выпила еще два коктейля и немного захмелела. Ее разбирали злость и обида на лучшую подругу, которая так бесцеремонно оставила ее одну. Она рассказала, что и подумать не могла о том что с Варей, что-то случилось, так как Паша произвел самое хорошее впечатление. Через час Мила вызвала такси и поехала домой.

Арина замолчала, лицо ее приняло задумчивое выражение, вздохнула и продолжила:

– Вроде все кажется обычным, но в этом деле много странностей и самая большая заключается в том, что мы не можем установить внешность Паши. Мила говорит, что он среднего роста со светлыми волосами, был одет в черную футболку и джинсы, но как только дело доходит до черт лица, тут начинается загвоздка. Ни цвет глаз, ни форму губ, носа, ни даже овал лица она описать не может. Твердит одно, что он симпатичный. Нужно, конечно, учитывать, что в клубе полумрак и специфическое освещение, но они стояли друг напротив друга, и хоть что-то же можно было разглядеть. Это не все. Первым делом мы запросили записи камер, установленных в клубе. Там современное оборудование с высоким разрешением. Мы быстро нашли кадры с Милой, Варей и Пашей. Лица девушек хорошо видны, а у парня смазаное. Думали поначалу, что глюк. Но на видео, где парочка кружится в медленном танце, то же самое. Вот, взгляните. Это стоп-кадр.

Сапожкова достала из сумки блокнот, вытащила, зажатый между страницами, лист плотной бумаги и протянула мне.

На снимке две девушки и парень стояли у знакомой барной стойки. В полноватой брюнетке я сразу узнал Варю, худощавая блондинка, видимо – Мила, лицо Паши словно замазано в Фотошопе инструментом “размытие”. Очень странно. Если бы я хотел быть неузнанным, то мог провернуть такой фокус с помощью магии. Неужели на Землю пробрался еще один колдун. А вдруг это… Сердце болезненно сжалось. Двадцать лет от нее не было никаких вестей. Но ведь все может быть.