Вермин задумчиво почесал голову, его взгляд беспокойно метался по стенам вслед за тенями пока глава тайной полиции обдумывал эту информацию. Новости не оказались неожиданностью, но он чувствовал, что за словами агента кроется что-то ещё.

– Сарторум торопится, видимо чего-то боится. Может это как-то связано с тем, что под него копает Лимаран? Старик уже совсем свихнулся на своих расследованиях, – Вермин внимательно смотрел на Калида, говоря про Лимарана, и удовлетворенно отметил, как у того сжались кулаки и надулись желваки на скулах. – Ты не очень-то любишь Лимарана, так ведь?

– У нас были разногласия, и два дружка Сандро и Лимаран вышвырнули меня из тайной полиции. По их приказам все королевские службы Терениса поставили на мне крест, – он хрустнул пальцами. – Но мы еще сочтемся.

Вермин едва заметно усмехнулся – ему удалось вывести Калида из себя, и он теперь хорошо знал, что ублюдок потребует у него в следующий раз.

– Это ведет нас к следующему вопросу – жрицы.

– Они хороши, – Калид сально усмехнулся. – Ищут свой артефакт, украденный нами почти двадцать лет назад из Медиолана.

– Ты знаешь, что это за артефакт?

– Нет, но даю руку на отсечение: он или у Лимарана, или у Сандро.

Вермин покачал головой, и Калид огрызнулся:

– Дело не в моей неприязни! Просто к другим участникам операции я уже наведывался.

Глава тайной полиции нахмурился и ударил кулаком по столу.

– Я не давал тебе такого приказа!

Работа с Калидом напоминала ему дрессировку бойцового пса. Он слушал команды, и даже выполнял их, но при этом постоянно проверял авторитет своего хозяина на прочность. Вермин видел, что бывает с дрессировщиками, которые потеряли авторитет в стае бойцовых собак.

«Нельзя позволять Калиду действовать по своей инициативе. Он умен, но чересчур одержим достижением своих целей и слишком часто не понимает, когда нужно остановиться и переждать, вместо того, чтобы резать глотки направо и налево».

Вермин нервно хрустнул пальцами. Калид вывел его из себя и перехватил инициативу.

– Я сам себе его дал, – нахально усмехнулся агент. – Мне подвернулся удачный случай, как я мог его не использовать?

– Лимаран заляжет на дно, как только узнает о смерти своих друзей.

– Сарторуму тоже надоел Лимаран, так что он собирается пленить его при первой возможности.

– Почему ты не сказал раньше?! – прорычал Вермин.

Информацию из Калида приходилось вытягивать будто клещами, и глава тайной полиции невольно усмехнулся. Возможно, рано или поздно он действительно воспользуется клещами, но это произойдет только тогда, когда Калид станет ему не нужен. Сейчас же ему нужно выманить из скрытного ублюдка всё, что тот знает, не прибегая к пыткам.

– Я собирался сказать, – уклончиво ответил Калид. – Раз Сарторум возьмет Лимарана, нам стоит взять Сандро, и тогда мы либо заполучим артефакт, либо точно будем знать у кого он.

«Думает, что не оставил мне выбора» – Вермин провёл пальцем по тёмному пятну на столе и поднял взгляд на ухмыляющегося агента.

«Как только артефакт будет у меня, ты отправишься в самую дальнюю камеру, и я буду отрывать от тебя по кусочку каждый день. Долгие долгие месяцы».

На лице главы тайной полиции возникла холодная улыбка.

– Так и сделаем. Собери людей, не из наших, а потом возьми его и жриц: узнаем у них в чем сущность артефакта, и следи за действиями людей Сарторума, которые следят за Лимараном.

– А по поводу захвата престола… – начал было Калид, но Вермин в ярости вскочил из-за стола и перебил его.

– Это не твое дело!!! – глаза главы тайной полиции едва не вылезли из орбит, на лбу пульсировала жилка, последние остатки самообладания покинули его. Вермин швырнул стул на пол и подошел к Калиду, ткнув того пальцем в грудь. – Если расскажешь кому-то ещё, то окажешься на этом же стуле, но уже при других обстоятельствах. И тебе это очень не понравится!

Невероятным усилием воли Вермин взял себя в руки.

«Откуда он знает? Откуда этот ублюдок знает?!»

– Вон! Письменные указания получишь завтра на обычном месте в обычное время.

– До встречи.

Калида забавляли гримасы Вермина, и он не считал того достойным своего звания. В нынешние времена тайная полиция обладала лишь тенью своего былого влияния, за что отчасти можно было «поблагодарить» нынешнего главу. Впрочем, Калид не был посвящен во все внутренние дела и его мнение могло быть ошибочным. Агент работал одновременно на два противоборствующих лагеря, при этом и Сарторум, и Вермин считали Калида исключительно своим человеком.

– Глупцы думают, что меня волнует власть или то, кто усядется на золотой стул, – усмехнулся он, вздрагивая при одной мысли о том моменте, когда он наконец схватит Сандро и Лимарана и заставит их молить о пощаде. – Но значение имеет лишь кровь, которую я пролью, работая на них.

Он не стал дальше испытывать терпение Вермина. Тот и правда мог сорваться и заключить своего агента в застенки, а это сильно расходилось с планами Калида, которые включали жестокое убийство всех, кто помешал ему наслаждаться своей работой в старой тайной полиции.

Дверь за Калидом захлопнулась, и Вермин глубоко вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок.

– Чертов змей!

Каждый доклад лучшего агента заканчивался одинаково, но Калид стоил потраченных на себя нервов, он добывал нужную информацию и не боялся пачкать руки. Вермин усмехнулся:

«Не боялся – неправильное слово. Калид обожал пачкать руки. Истязания и убийства для него такая же награда, как и золото. Нужно выяснить, как он узнал о моих планах воспользоваться будущим хаосом и узурпировать трон Терениса».

Вермин сел на стул и его захлестнули воспоминания.

Вермин Ариетес, стараясь сохранять как можно более величественное выражение лица, продвигался верхом по главной улице Лотера, направляясь к королевскому дворцу. Юношу сопровождал отряд в полторы сотни кавалеристов, наиболее отличившихся в сражениях. Все солдаты облачены в парадную форму: вычищенные до блеска доспехи, яркие табарды без единого пятнышка и развевающиеся на ветру знамёна. Они сохраняли безупречный строй и со смехом обсуждали планы на вечер. Сегодня был день их торжества.

Вермин вернулся из похода на восточную границу страны, где провел два блестящих, как он считал, сражения. Юноша заманил в засаду войско короля Медиолана и нанес тому сокрушительное поражение, после чего продвинулся вглубь вражеской страны и предал огню Фертилис, одну из главных житниц Медиолана, вынудив противника просить мира на условиях Терениса. Восточный сосед снова был наказан за свою необдуманную агрессию, а Вермин Ариетес готовился к празднованию триумфа.

Не все одобрили его жесткие действия, но Вермин не сомневался, что Арториаса волнует лишь факт достижения цели, а не способ.

«Только идиоты верят, что война – это противостояние двух благородных генералов, и их чуть менее благородных воинов».

Вермин хорошо знал, что в битве нет места чести и манерам. Тот, кто желает победить, воспользуется любым способом и будет прав. Победителей не судят, и именно победители пишут историю.

Сейчас толпа рукоплескала Ариетесу, и его дом мог еще на шаг приблизиться по величию к правящему дому Лилеад.

Вермин незаметно смахнул со лба капли пота. Вернувшись в столицу в разгар лета, он, облаченный в полный парадный доспех, ощущал, как по телу ручьями льется пот. Тем не менее, чувство собственной важности и радостно встречающие его горожане, которые бросали цветы и протягивали детей, надеясь, что победоносный полководец благословит их на успех, немного сглаживали страдания.

«Пора привыкать к славе и сопутствующим ей неудобствам».

Вермин усмехнулся про себя, не переставая в то же время махать и улыбаться толпе:

«Теперь меня точно должны повысить до полководца-тысячника, а там не за горами и…»