Гордая осанка и надменный взгляд говорили о том, что эти люди не склонялись никогда и не перед кем. Спрятанная глубоко в глазах обреченность говорила, что они готовы склониться.

Был заключен договор. С помощью сидов Разумные, как они называли себя сами, брались избавить лес от всех представителей диких стай, а после, признав формальную власть сидов, продолжали управлять своим народом. Зачистка логовищ Диких заняла еще четыре года. На пятый, не прекращавшееся ни на день, строительство Обители, наконец, завершилось.

Город сидов был прекрасен и огромен. Окружность деревянной стены с хрустальными башнями на севере, юге, востоке и западе отделяла его от остального леса, одновременно скрывая Обитель от посторонних глаз. С внутренней ее стороны все было покрыто ровными рядами райага[19], по красоте не уступающего мрамору. По всей территории Обители высились дома, выращенные из дерева или камня. В самом центре – вокруг Сердца леса, был выстроен Хайрадир Тайлар – Дворец Старейшин, где за закрытыми дверями вершилась судьба народа сидов.

Работа, потребовавшая бы у людей десятков лет неустанного труда, была завершена за пять.

Внезапно похолодало. Деревья вокруг покрылись изморозью, изо рта Таэру повалил пар. Мгновенно сообразив, что происходит, сид бросил взгляд в сторону деревьев. Оттуда к нему двигалось что-то вроде темного облака. При ближайшем рассмотрении показались очертания тонких черных рук и черепа.

Беззвучно раззявив пасть, существо надвигалось прямо на него. Закрыв глаза и сосредоточившись, Таэру коснулся Эфира и выпустил энергию Духа. Издав злобное шипение, существо резко отпрянуло в сторону. Сид не шевельнулся. Выстроенный им вокруг себя незримый магический щит требовал постоянной сосредоточенности. Будь на его месте один из старейшин или, хотя бы, сильный маг Духа, призрак давно был бы уничтожен. Его щит способен лишь временно отогнать духа на безопасное расстояние.

Разумеется, вечно это продолжаться не может. Дух злобно шипел и постоянно кидался вперед, с испугом бросаясь прочь, когда натыкался на незримый барьер. Решившись, Таэру резко прервал контакт и, совершая быстрые пассы руками, принялся бормотать заклинание. Словно спущенный с поводка дикий зверь, призрак с воем ринулся в атаку. С рук сида с треском сорвалась белая молния и… прошла сквозь призрака, не причинив ему ни малейшего вреда и оставив выжженное пятно на растущем неподалеку дубе. Таэру едва успел снова поднять щит Духа.

Вновь отшатнувшись, призрак решил сменить тактику. Неторопливо кружа по воздуху вокруг сида, он, как матерый хищник, выжидал, выбирая момент для атаки. Не видя другого выхода, Таэру решил пойти на риск. Ослабив щит, он подпустил тварь ближе и, лишь ощутив совсем рядом ледяное дыхание, поднял его снова. С утробным воем его противник отступил, увеличив расстояние между ними. Не теряя времени, сид опять снял щит и применил следующее заклинание. Словно подернувшись серой дымкой, мир вокруг него замедлил свое движение. Все вокруг виделось, словно через слой воды или ваты. Движения противника стали тяжелыми и неторопливыми, будто тот продирался сквозь незримый барьер.

При следующей атаке призрака сид с нечеловеческой быстротой подался в сторону и в следующую секунду вокруг него появилось не меньше пяти двойников. Отвлекшись на них, дух не заметил главной угрозы. Волна пламени, появившись в руке сида, приняла форму длинного клинка. Таэру немедленно нанес удар. Яростно завывая, дух хотел было вновь уйти в сторону, но сид был сейчас гораздо быстрее него.

Нанося удар за ударом, он отражал выпады, излучающим жар клинком защищаясь от могильного холода. Наконец, дождавшись нужного момента, сид сделал резкий выпад. Несмотря на бестелесность, дух оказался буквально пронзен сгустком огня и с очередным воем исчез окончательно. Сид устало вздохнул. Бой отнял большую часть его сил. Ему сильно повезет, если в нынешнем состоянии он сумеет хотя бы доплестись до входа в Обитель. Но делать нечего – надо во что бы то ни стало предупредить пограничную стражу о гиодхеге.[20]

Завершив строительство Обители, сиды, уверенные, что смогут, наконец, начать спокойную жизнь, столкнулись с теми, встречи с кем изо всех сил пытались избежать – с людьми.

Еще до Сна Богов на расположенном к востоку от Данбара острове Лагрес проживали племена фригов. Постепенно, перейдя от собирательства и охоты к земледелию и торговле, они превратились в племенные союзы. Однако, как ни парадоксально, следующего за этим, по самому логичному сценарию, создания единого государства так и не произошло. И дело тут было в самих фригах. Суровый климат, постоянные столкновения с дикими зверями, монстрами и друг с другом со временем сформировало их характер. Гордость фригов давно уже стала притчей во языцах. Любая мелкая обида почти всегда заканчивалась кровной местью, ложащейся на плечи детей и внуков. Столкновения отдельных людей превращались в столкновения целых кланов, которые зачастую длились годами.

Постоянные столкновения, стычки и войны привели в конечном итоге к тому, что остров Лагрес разделился на Западную и Восточную Фригию, со "столицами" в Храдуне и Гунбаде. Два "королевства", управляемые правителями, сидящими в замках высоко в горах, яростно сражались в течение десятилетий и, под конец, остановились на некоем подобии вооруженного нейтралитета, более или менее устроившего обе стороны. Он сохранялся вплоть до Вторжения.

Как и на остальной мир, Вторжение оказало влияние на Лагрес. Но, ввиду своей удаленности от материка, он, как и защищенная архонтами Арилора, почти его не почувствовал. Чума и порталы обошли Лагрес стороной, но его магия полностью изменилась. И в выигрыше оказались те, кто сумел сориентироваться первым.

Друиды всегда были неотъемлемой частью жизни Лагреса. Хранители традиций, законов, судьи и учителя, они обладали властью, многократно превышающей власть королей, не говоря уже об авторитете.

Потеряв связь с Эфиром, друиды оказались в замешательстве. Испуганные и дезориентированные – они ходили вокруг с бегающими глазами, постоянно запинались, срывались и раздражались из-за каждой мелочи. Кто-то из них увидел в этом предзнаменование грядущей катастрофы, а кто-то решил, что это знак судьбы.

В год пятый после Вторжения Катейр – верховный друид Западной Фригии – первым из собратьев сумел овладеть своими новыми способностями. В глазах собратьев это сделало его не только первым среди равных, но и безусловным лидером, чьи суждения являются неоспоримыми.

С помощью магии и стали захватив власть в собственной стране, Катейр немедленно объявил войну соседям. Через год кровавого противостояния Восточная Фригия была полностью завоевана. После казни королевской семьи, Катейр объявил себя верховным королем всего Лагреса.

В течение следующего года он начал утверждать свою власть. Начались преследования и казни. Всякое инокомыслие подавлялось железной рукой. И, наконец, когда новый верховный король, казалось, совершил невозможное и объединил Лагрес под единой властью, его взгляд обратился на запад. По иронии судьбы, объединение Лагреса и воцарение Катейра произошло через два года после завершения сидами строительства их Обители.

Исстари фриги называли Данбар просто Лесом. Отделенный проливом, он был для них запретной землей, где нет места для человека. От прадеда к деду и от отца к сыну передавались легенды о страшном и таинственном Лесе, полном опасностей и мифических тварей. Шло время, легенды превращались в мифы и сказки, но осталась навеянная предками и привитая друидами уверенность в том, что нога фрига не должна ступать на Данбар.

Придя к власти, Катейр почти сразу осознал, что сила не даст ему того влияния, которое нужно ему на самом деле, особенно в Лагресе, где тяга к свободе сидит у людей в крови вместе с гордостью. Как бы удачно он ни топил в крови одно восстание за другим, страх не заставит людей повиноваться. Гордые фриги будут восставать снова и снова, пока не заставят его самого заплатить за каждое подавленное восстание.