– Клятвы!? Все мы когда-то клялись до конца дней своих служить Империи и положить жизнь ради ее процветания… – эта фраза вырвалась у него помимо воли. Сольвинус верил в отделение от империи, верил в высокое предназначение магов, называвших себя архонтами, но происходящее сейчас никак не укладывалось у него в голове.

– А, так вот оно что? – голос верховного архонта приобрел ядовитый оттенок, – тебе, видимо, надоело торчать в лесу – вдали от покоя и уюта? Решил пойти полизать сапоги имперскому выродку?! Скатертью дорога! Мы прекрасно обходились без Тараниса и Мариуса, обойдемся и без тебя!

Тишина, царившая в палатке во время всего препирательства, стала, казалось, оглушающей.

Сольвинус горько усмехнулся.

– Когда-то ты был велик, – произнес он, спокойно глядя на верховного мага. Ярость и непонимание внезапно куда-то исчезли, уступив место необыкновенной ясности. – Все вы! – уже громче обратился он к присутствующим, на миг обведя шатер пристальным взглядом. Все отводили глаза, даже старый друг Паблус, как с горечью признался маг самому себе. – До тех пор, пока страх и надменность не превратили вас в тех, кем вы являетесь сейчас – кучку глупцов, считающих себя вечно правыми и непогрешимыми, полагающими, что весь мир существует исключительно для удовлетворения их амбиций. Я долго закрывал на все глаза, но теперь не стану! Если такими сегодня являетесь вы – архонты, то меня, в самом деле, больше нельзя назвать одним из вас.

Резко развернувшись, маг быстрым шагом покинул палатку.

– Еще высказывания будут? – спокойным, холодным голосом спросил верховный архонт.

– А если он действительно пойдет к Тиберию? – спокойно спросил, молчавший во время всего разговора, Торвальд. Сидящий неподалеку с опущенной головой, Паблус вздрогнул и бросил на него яростный взгляд.

– Нет, – решительно ответил Тирас, так низко он еще не пал… Итак, – веско уронил он, подавшись чуть вперед на своем стуле, – план следующий…

Окончания разговора Сольвинус уже не слышал. С клокочущей в груди яростью, он едва ли не бегом бросился прочь, не замечая внимательного взгляда своего недавнего проводника.

Посмотрев на удалявшегося архонта холодным, оценивающим взглядом, Марцелл осмотрелся вокруг и, удостоверившись, что за ним, в свою очередь, никто не наблюдает, двинулся в сторону расположенных в лагере голубятен.

Посреди лесной поляны, в нарисованном умелой рукой огромном круге горели ровным светом магические руны. Каждая из них отвечала за собственный вид магии.

Собранные вместе, они являлись компонентами мощного заклинания.

Оценивающим взглядом Тирас внимательно осмотрел круг и удовлетворенно кивнул.

Все компоненты в должной мере уравновешивают друг друга, не допуская превалирования одного над другим (это могло бы внести неточность в заклинание).

Леф и Мортус – они отделят дух от бренной оболочки и поддержат в нем жизнь.

Портис и Темпас – они обеспечат духовной субстанции возможность беспрепятственно перемещаться в любом избранном ею направлении и защитят от попадания в случайные временные петли.

И посередине Морфис – руна, сегодня, вопреки своей сути, служащая стабилизатором всех остальных.

Она заставит противоположные друг другу руны работать в симбиозе, а также направит высвобожденную заклинанием энергию на самый важный компонент – лежащий в изголовье руны черный кристалл.

У самой границы круга замерли три неподвижные фигуры. Лицо Тираса скривилось в раздраженной гримасе; три, хотя сейчас их должно быть пять. Но Сольвинус ушел, точнее – попросту сбежал, а Паблусу, учитывая его щепетильность, вовсе не стоит доверять в подобных вопросах. Неважно. Пусть неполный состав участников ритуала потребует от остальных вливания большего количества энергии, это мелкое неудобство едва ли следует принимать во внимание. Основная часть работы, в любом случае, лежит на нем, а он вполне уверен в собственных силах. Очередной ошибки не будет. Не в этот раз! Верховный архонт, войдя в круг, встал прямо на центральную руну и, широко раскинув руки, закрыл глаза, начав фокусировать энергию.

Притаившись за деревьями, Сольвинус наблюдал за подготовкой заклинания.

Они все-таки решились на это! Уже не в первый раз гордыня верховного архонта преобладала над разумом. А остальные по привычке потянулись за ним, как стадо животных! "Да я и сам хорош! ", – подумал он с горечью. Когда это случилось впервые, он должен был действовать жестче, решительней, а вместо этого он решил, что вместо того, чтобы искать виноватых, нужно, пока не поздно, попытаться вместе с остальными собратьями бороться с последствиями, а к обвинениям можно вернуться и после – когда все закончится. "После" так и не наступило – ни потом, ни много позже. И теперь Тирас, похоже, вошел во вкус. И даже может случиться и так, что он делал это и раньше.

Кристалл был найден архонтами после Вторжения возле одного из эфирных порталов, огромной ценой закрытых общими усилиями. После исследований выяснилось, что он являлся неотъемлемой частью самого Эфира, случайным образом материализованной ими самими во время закрытия портала, частицой эфирной энергии, частицей, связанной с целым и многократно усиливающей контроль над ним – неважно "эфирный" ли маг пытается установить этот контроль или нет. Было решено спрятать подальше явно опасный артефакт. Верховный архонт взял эту задачу на себя. И вот теперь…

Что же, на этот раз он уже не будет молчать и, уходя, громко хлопнет дверью! Нужно лишь выждать подходящий момент, а для этого, к сожалению, придется позволить происходящему зайти достаточно далеко.

Сольвинус удвоил внимание, выжидая момент для вмешательства.

Покинув замершее посреди центральной руны тело, верховный архонт, бросил на него быстрый взгляд из-за плеча. Все пока идет как надо, но создание астральной проекции потребовало от него немало энергии и сейчас ее в огромном количестве тратят поддерживающие работу рун собратья.

Нужно торопиться.

Подойдя к центральной руне, незримый для обычных глаз, Тирас опустился на колено и коснулся камня тремя пальцами правой руки – указательным, средним и безымянным. Мир вокруг начал резко меняться. Завертелись в безумной круговерти лес, поляна и фигуры в белых плащах, и вскоре он уже стоял посреди серой пустыни, некогда бывшей оазисом.

К концу Вторжения большинство попавших на материальный план тварей было уничтожено. Но не все. Лишенные после уничтожения порталов возможности вернуться на свои эфирные планы, некоторые из них скрылись в лесах и пещерах, со временем пополнив собой ряды обитавших там опасных существ. Самое крупное их скопление было отброшено глубоко в Пустыню силами Новой Империи и Изры, находящейся тогда на пике своего могущества. Выжившие скопились в оазисе Аль – Кабра, находящемуся близ восточных торговых путей и многие годы бывшему спорной территорией для Кайлаты и Изры.

Изриты, под контролем которых были собственные торговые пути, ведущие в Саймару и Фашень, сочли происходящее весьма удобным и не стали вмешиваться, как и кайлатцы, посчитавшие тварей ничем иным, как щитом от северных соседей.

А потом стало слишком поздно. Пока страны Востока, в бесконечных войнах с империей и друг с другом, теряли свои позиции и становились слабее, твари постепенно расплодились, меняя место под себя. Со временем оно превратилось в холодную серую равнину с отравленным воздухом, куда не рисковали соваться не только торговые караваны, но и целые армии. Вскоре это место стали именовать Мертвыми Землями.

Не имея тела, способного пострадать от отравленного воздуха или когтей и клыков местных "обитателей", Тирас спокойно передвигался по зараженной тварями местности, внимательно изучая окрестности.

Пожелай какой-нибудь художник изобразить Мертвые земли, ему было бы достаточно просто мазнуть по холсту серой краской. Территория на мили вокруг явственно напоминала один из эфирных планов. Сухая безжизненная равнина с редкими ручьями, наполненными ядовитой жижей, вот во что превратился некогда цветущий оазис. Твари здесь были повсюду. Крупные и мелкие, крылатые и бескрылые, они бегали, охотились и размножались, со временем собираясь в отдельные стаи, занимающиеся дележом территории. Путь Тираса лежал к одному из ручьев. Там, заняв себе удобное место у самой "воды", расположилась крупная стая урагов.