– Вы считаете это достаточным? – строго спросил Хвостов о проделанной работе у молодого сыщика.

При виде грозного проверяющего молодой парень начал сбиваться в ответах, запинаться, боясь что-то сказать не так. Его охватило то чувство, когда тебя ругают, но ты не можешь понять, за что:

– Все, что мне говорил начальник, я все сделал, – оправдываясь, ответил Гризодубов.

– Вот-вот! – сделал себе пометку в блокноте Хвостов, намекая, что все причины кроются в слабом руководстве.

Неожиданно на весь зал заиграла мелодия сотового телефона, Гирин был так раздосадован проверкой, что, заходя на совещание, забыл поставить телефон на беззвучный режим.

– Извините, срочный звонок, – Гирин встал и вышел из зала, громко хлопнув дверью.

Выйдя, он отбил входящий вызов: поговорить со своим старым другом он еще успеет, сейчас не до него. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и пошел к себе в кабинет. Сидя в своем кресле, он отчетливо вспомнил, как напротив него сидел молодой Хвостов, пришедший в первый раз на работу.

В этот момент дверь в кабинет открылась, и зашел начальник отдела Фадеев.

– Сиди, – скомандовал полковник и махнул рукой в сторону попытавшего подняться из кресла Гирина. – Закончил он свою клоунаду?

– Нет, – прошипел Гирин.

– На удивление неприятный человек. Есть же нормальные люди в Главке, так нет, обязательно к нам вот такого пришлют, – Фадеев опустился на один из свободных стульев напротив Егора Васильевича.

– Да скотина этот Хвостов, – сдерживаться Гирин больше не мог. – Вот здесь, – он ткнул пальцем на пустой стул, – сидел молодой да зеленый, весь из себя перспективный, а теперь?.. Сам же недалеко ушел от Гризодубова… Нахватался там… учит теперь… – речь его была обрывистой и очень импульсивной.

– Тише, Егор Васильевич, вот об этом я и хочу тебя попросить, – успокаивал его начальник. – Он твой бывший подчиненный, поэтому отнесись к этому более спокойно, давай не будем нагнетать обстановку. В конце концов он сейчас здесь порезвится и уедет, а нам тут еще служить, – он взглянул на Гирина. – Постарайся держать себя в руках и не поддавайся на его провокации, он только и ждет этого.

– Есть, товарищ полковник, – покорно ответил Гирин и еще несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.

– Вот и хорошо. Как грабителей планируешь искать?

– Есть зацепки по работникам завода, но надо ехать и их отрабатывать, а не с ним… – Гирин нервно дернул головой, – бумаги с места на место перекладывать.

– Значит, определи, кто сейчас едет на завод и продолжает заниматься этим делом, а другие пусть завалят его бумагами. Дай ему все дела, и этого года, и прошлых лет, начиная с девяностых. Пусть читает.

После нескольких секунд молчания и раздумий Фадеев подытожил:

– На том и порешили, – стукнул себя ладонями по коленям, встал и направился к выходу. – Если что – я в прокуратуре, – не оборачиваясь, произнес полковник и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

2

Пара гаражей среди частного сектора, превращенные в автосервис и шиномонтажную, стояли в центральной части города. Отсюда виден Дон. Редкие дорогие особняки торчат среди старых одноэтажных построек – старые кварталы постепенно сдаются под натиском времени и денег.

Марк Платов в рабочем комбинезоне и с запачканным лицом стоял, прислонившись плечом к стене автосервиса и пил черный чай, крепостью больше похожий на чифирь, наблюдая, как Леха ковыряется под капотом у заезженной вишневой «Нексии».

Леха-слесарь – обычный парень лет тридцати. Суетной и бесшабашный, постоянно поправляет сползающую на глаза промасленную бейсболку, которая на несколько размеров больше его головы.

В такой мастерской понятия трудового времени в принципе нет и перерыва тоже нет: когда пришла машина на ремонт – тогда и работают, а нет клиентов – перерыв.

– Подай головку на двенадцать, – крикнул Леха, не вынимая правую руку из-под капота, а левую протягивая в сторону Марка.

Платов поставил кружку на верстак, рядом с банкой из-под кофе, с плавающими внутри окурками. Тут же стоял серый от пыли самовар, который Леха все грозился почистить и продать. Слой пыли достигал пальца в толщину, но данную затею Леха не намеревался бросать и каждого уверял, что эта пузатая жестянка засверкает золотым отливом. Рядом с верстаком была свалена груда старой обуви и одежды. Туда же постоянно бросали пришедшие в негодность матерчатые перчатки.

Хозяин сервиса Вазген, армянин лет шестидесяти, ругался на Леху за этот бардак в автосервисе, и когда три дня назад принимал на работу Платова, потребовал от него навести порядок и вынести эту кучу на ближайшую мусорку.

– Ну че там? – обернулся Леха в ожидании инструмента.

– Ищу, ищу. Сейчас, – Марк стоял возле покосившегося стеллажа и перебирал головки для ключа-трещотки.

– Тут нет, посмотри рядом с собой, – сказал Платов и вернулся к своей кружке крепкого чая.

– А, вот она… – выругался Леха, чуть приподняв живот и обнаружив нужную головку на кромке капота.

Затрещал ключ на весь гараж, Марк нажал на кнопочку маленького радиоприемника, и из пыльного динамика заиграла музыка. За пару дней на новом месте работы он устал слушать рассказы о несчастной Лехиной жизни. Марк уже знал, что этот гараж раньше принадлежал Лехиному отцу, но его родитель использовал это помещение только как место для выпивки. Вышел на пенсию и начал днями напролет пропадать в гараже, вот мать и решила, чтоб отец не спился, продать и гараж, и их покосившийся деревянный домик. Купил все это хозяйство предприимчивый Вазген, у которого Леха трудится уже два года. За автосервисом стоит их старый дом, совсем обветшавший без жильцов.

Вазген выкупил гараж у соседей, открыв там шиномонтаж. Получился вполне себе автосервис. Как выглядел этот гаражный сервис, такие и автомобили сюда приезжали на ремонт.

Но хозяин постоянно обещает снести всю эту рухлядь и построить на этом месте большой автосервис, с кузовным и малярным цехом, с автомойкой и комфортной комнатой ожидания для клиентов. А пока Вазген говорит: «Надо клиентов прибить, и тогда начнем строиться». Лехе же он пообещал должность старшего мастера в новом автосервисе, тем более что в машинах тот соображает.

Но был один минус у Лехи, он, как и его отец, не ровно дышал к алкоголю, поэтому регулярно подвергался промывке мозгов и принудительным выводам из запоя.

За такие выходки Вазген мог бы давно выгнать Леху, но где найдешь слесаря, готового крутить гайки за копейки, а Леха мог бы устроиться в более-менее приличный сервис, но тут по-прежнему был его дом, тут он вырос. Пока это все не снесут, Леха точно будет здесь. Такой баланс устраивал всех.

Возле стены, рядом с Марком стояла табуретка, вся заляпанная краской и машинным маслом. Если клиент желал подождать, пока идет ремонт, то ее застилали газетой, и она заменяла будущую комнату отдыха в будущем новом и красивом автосервисе.

По дороге мимо открытых ворот автосервиса медленно проехал белоснежный седан «БМВ», отражая в черных затонированных стеклах окружающую серость.

– Пойду пирожок куплю, тебе взять? – Марк опять плюхнул кружку с чаем на верстак и, не дожидаясь ответа, вышел из гаража.

Совсем недалеко от автосервиса, также в старом доме, предприимчивые хозяева открыли продуктовый магазин. Сами пекли булочки и пирожки. За магазином, через квартал, виднелись башенные краны и бетонные скелеты многоэтажек нового микрорайона – элитное жилье, подземный паркинг, закрытые детские площадки, вид из окна на Дон.

Напротив магазинчика, через дорогу на возвышении, стоял роскошный двухэтажный дом. Земля в этом районе идет под уклоном вниз к реке, и этот особняк, обращенный фасадом к Дону, располагался изначально выше домов на другой стороне улицы, так что соседские дома через улицу никак не загораживали прекрасный вид на реку и на новый элитный микрорайон. Возле въездных ворот особняка белый «БМВ» остановился.