– Вот оно как, – неподдельно удивилась красавица, одновременно вздрогнув всем телом от проскользнувших в ее голове неприятных воспоминаний, – я так понимаю…
Вдруг! Она резко осеклась и, не договорив свою мысль, неожиданно замолчала: в один миг все ее прекрасное туловище сковало нестерпимым и жутким холодом, а по спине миллионами точек забегали сопутствующие страху мурашки.
– Ты это слышал? – вовсю напрягая слух, спросила Кристина после продлившегося минуту затишья, показавшегося ей, однако, целою вечностью. – Как будто где-то кто-то шевелится?
– Нет, – честно признался молодой человек, мысленно пытавшийся разрешить мучившую его задачу, суть которой сводилась к следующему: «Как более «безболезненно», а главное побыстрее, вернуть расположение обидевшейся подруги?».
– Тихо, – подняв кверху указательный палец и предлагая прислушаться, неприветливо цыкнула очаровательная красотка, – вот опять…
Теперь и Востриков отчетливо услышал, как со стороны установленной им с вечера желто-синей палатки, располагавшейся от костра на расстоянии четырех метров, доносятся неприятные звуки, способные напугать любого, даже самого стойкого человека. Между тем, казалось бы, он ничуть не напрягся, а прежде чем ответить, спокойно и ровно выдохнул, чтобы хоть как-то успокоить снова начинавшую трястись от страха прекрасную спутницу.
– Извини меня, Кри, – сказал он, одновременно вскакивая со своего места и в ту же секунду направляясь к палатке, – я совсем и забыл про еще один «сюрприз», который приготовил там для тебя и который был бы актуален, если бы ты не перепугалась до такой степени в самом начале. Сейчас же, еще раз прошу прощения, я намерен открыться сразу и молю тебя успокоиться, ведь сие – самая обыкновенная электромеханическая игрушка, заведенная на определенное время и сработавшая, как ей и было назначено. Вот посмотри… – сказал он, расстегая входную молнию и намереваясь тут же проследовать внутрь.
Однако сделать он этого не успел… Внезапно! Девушка в очередной раз оглушительно вскрикнула, но на этот раз, хотя она и вздрогнула, однако не выразила того мучительного испуга, какой терзал ее несколько ранее, и смогла сохранить присутствие духа. Вместе с тем от увиденного она словно прилипла к своему месту и смогла лишь негромко окликнуть своего кавалера:
– Ил, постой! Я же говорила, что у тебя есть помощник, – вот он как раз сейчас стоит напротив меня и отлично освещается отблесками огня! Кто это, Ил, – один из твоих полоумных дружков?!
– Какой еще помощник?! – совершенно искренне удивился Илья, так и не забравшись в палатку, замерев на месте и повернув голову в обратное направление, чтобы и самому разглядеть то, что приковало к себе взор уже не настолько перепуганной девушки, мысленно сумевшей себя убедить в очередной выходке своего не очень разумного друга (человеческий мозг так устроен, что в минуты опасности всегда старается найти более или менее разумное оправдание). – Поверь мне на слово, Кри, я никого больше к нашей «прогулке» не привлекал, – между тем твердил озабоченный юноша, всем своим видом выдавая полное недоумение, озадаченную напряженность и одновременно крайнюю настороженность.
– Да ладно тебе, Ил, – уже нисколько не верила своему незадачливому возлюбленному весьма и весьма привлекательная особа, вновь обретшая присущую ей самоуверенную надменность, – кто это? Бро, Чук, Сэм или, может, Хаким, – перечисляла она сокращенные псевдонимы парней, всегда в повседневной жизни окружавших молодого проказника.
В то же время до такой степени привлекший внимание Сулиевой незнакомый субъект остановился от яркого пламени всего в пяти метрах, прямо напротив нее, словно давая ей возможность повнимательней себя разглядеть. Красавица, не ожидавшая больше прямого подвоха и уверовавшая, что это просто затянувшийся розыгрыш, а вместе с ней и сам организатор похода в далекую Калининградскую область не преминули воспользоваться предоставленным правом и вперили взгляды в словно остолбеневшего человека. Как же он выглядел? Если не считать тех обстоятельств таинственности, что он был облачен в полностью черный, свободно облегающий тело костюм, похожий на спецовку сотрудника СОБРа и что голову его скрывала плотная, гладкая маска, похожая чем-то дамский прозрачный чулок, имевший цвет, однотонный верхней одежде, и соответствующие прорези как для рта, так в том числе и для глаз, то остальной его внешний не выделялся какой-либо примечательностью: нижний предел среднего роста сочетался с худощавым телосложением, не выдавая собой особой физической силы, но притом и не исключая ее; ноги были широко расставлены, руки заложены за спину, словно передавая подобной позой типичную стойку гестаповца. В общем, внимательно к нему приглядевшись, и Кристина, и ее юный поклонник сделали однозначный вывод, что этим человеком не может являться никто из рослых и накаченных друзей, в основном бывших в окружении Вострикова; был у него, правда, один закадычный «дружок-маломерок», но рост того был гораздо ниже, а в плечах он раздался значительно шире, то есть к этому внезапно возникшему облику тот парень явно не подходил.
– Эй, – грубым, но вместе с тем слегка дрожащим голосом прикрикнул Илья, отходя от палатки и инстинктивно приближаясь к возлюбленной, чтобы – в случае чего, из ряда вон выходящего! – иметь возможность встать на ее защиту, – чудо!.. Ты кто такой?! Давай-ка либо представься и покажи нам свой «фейс», – видя его щуплость, рассчитывал на свою природную мощь и силу студент МГУ, участвующий практически во всех спортивных соревнованиях, – либо проваливай отсюда подобру-поздорову, иначе мне придется слегка подправить твое засекреченное лицо, и, поверь, после этого ты свою маску уже никогда не снимешь, потому что твоя «морда» превратиться – прости меня Господи! – в «жопу».
Только он произнес последнее слово, как незнакомец в ту же секунду выхватил из-за спины правую руку и в ту же секунду сделал метательное движение, сопровождаемое характерным свистом летящего металлического предмета, четырехконечной звездочкой вонзившегося в верхнюю часть правого плеча нагловатого, самоуверенного юнца, почему-то посчитавшего, что его высокомерное, хамское поведение прокатит в далекой лесной глуши точно также, как и обычно происходило в Москве. Острозаточенный металл, кроме кожно-мышечной ткани, пробил еще и твердую кость, вызвав жуткую, нестерпимую боль и нечеловеческий крик пострадавшего; а закапавшая со свободного конца кровь дала и в том числе Сулиевой основание полагать, что всё, шутки закончились, и что в настоящее время они с кавалером подвергаются вполне реальной опасности. Она округлила до невероятных размеров и без того большие глаза, просто обезумевшие от страха, и единственное, что разумного могла предложить в такой ситуации, так это громко вскрикнула: «Скорее!.. Бежим, на «хер», отсюда!», тем более что противник уже замахнулся для второго удара.
Прежде чем очередной метательный снаряд достиг своей цели, Кристина успела схватить за руку своего возлюбленного и, повернувшись к нападавшему спиной, стала увлекать его от нападавшего в противоположное направление; однако, как оказалось, этого было недостаточно, так как пущенный им вслед «четырехзубец» вонзился в заднюю часть тела отпрыска богатых родителей, в страхе теперь удиравшего, а еще недавно бывшего необычайно самоуверенным. Удар был произведен так мастерски, что пущенный вслед за первым предмет попал в то же самое место, но только с другой стороны и было бы крайне удивительно, если бы острозаточенные части, оказавшиеся внутри молодого туловища, между собой не коснулись. Правая рука у беглеца повисла как плеть, но ноги пока не утратили способность быстро передвигаться, и он, так и оставаясь с поражающими частями, энергично перебирал своими натренированными ногами, между тем стараясь двигаться наравне с намного более слабой спутницей.
Они успели пробежать ни много ни мало, а всего тридцать метров, прежде чем прозвучал уже знакомый им свист и Востриков громко вскрикнул: «А-а-а!» – и припал на одно колено – на этот раз он был ранен в левую ногу, в заднюю часть бедра, несколько поубавив свою молодую прыть. Теперь уже настала очередь прекрасной особы, чтобы помогать некогда сильному парню сначала подняться, а потом, поддерживая его за здоровую руку, буквально заставлять, прихрамывая, следовать дальше, все дальше углубляясь в темную, безо всяких игр в «догоняшки» пугающую, мрачную чащу, где света вольного не было видно.
