− Знаю, но может ты постараешься и переборешь свое нежелание улыбаться? Просто перестань возмущаться, расслабься, а затем улыбнись. Тебе ведь уже становится все приятнее и приятнее? Можешь не стесняться и стонать от удовольствия. Хотя твое сопротивление играет мне на руку. Сначала я поиграю с эрогенными зонами на груди, потом опущусь на живот, а потом еще ниже… Возможно, тебе придется пережить несколько оргазмов, прежде чем я увижу долгожданную улыбку на твоем лице. После нашего интимного общения тебя начнет мучить стыд, ты попытаешься совершить самоубийство и на оставшиеся дни я буду вынужден заковать тебя в цепи для твоей же безопасности. Тебе рассказать, что я буду с тобой делать, когда ты окажешься в цепях? Это будет очень возбуждающий рассказ…
− Не надо… − выдавил пленник. Он закрыл глаза и по совету мастера попытался расслабиться. Катори ощущал приятные волны, растекающиеся по телу, но не хотел им поддаваться.
− Ну давай, улыбнись. Я же вижу, что тебе становится приятно. Время идет, мне не терпится поиграть с твоим… ну ты в курсе.
Мастер несильно надавил на сосок, заставив тело пленника отреагировать на всплеск ярких ощущений. Тело дрогнуло, слегка выгнувшись. Катори закусил губу, чтобы не застонать. Когда ощущения ослабли, задышал через рот.
− Интересно изучать твое тело, − произнес Мастер. − Это как музыкальный инструмент. А к каждому инструменту нужен свой подход.
− Все, все, остановись!
− Что начал возбуждаться?
− Да, − Катори кивнул и переведя дух, произнес: − Я сейчас улыбнусь, только перестань, прошу.
− Ну ты и садист, Катори! Это же не я над тобой издеваюсь, а ты надо мной. Если я пойду на уступку, мое желание останется нереализованным, а это неправильно.
− По..жа…луйста…
− Хорошо, так и быть, поверю, что ты улыбнешься, но прежде не могу отказать себе в удовольствии услышать твой сладострастный стон. Ты же не против? Порадуй меня. Не перестану тебя ласкать, пока не застонешь. Не упрямься…
И Мастер начал массировать его левый сосок медленными круговыми движениями. Затем переместился к правому. Катори счел за лучшее не сдерживать себя. Мастер, наконец, услышал его стон, и похвалив, убрал руку.
− Теперь жду твою улыбку. Дело-то пустяковое. Только улыбайся, глядя на меня, я же пошел тебе на уступку.
− Сейчас минутку…
Катори постарался взять себя в руки, а для этого ему понадобилось время, затем открыл глаза.
− Я жду… − Мастер снова взял крем и покрутил им перед носом Катори. − Может лучше я продолжу?
Пленник честно попытался изобразить улыбку, но после нескольких неудачных попыток, неожиданно начал смеяться.
− Нет, мы так не договаривались. Я попросил только улыбаться, а не смеяться. Будешь так хохотать, я аннулирую сделку!
Только его угроза рассмешила парня еще больше. И даже Мастер не смог удержаться от смеха. Оба долго не могли успокоиться.
− Ну все, все, жертва затянувшейся депрессии, успокаивайся уже, − весело пожурил Мастер. − Что стресс с людьми делает!
Катори понемногу начал успокаиваться. Его лицо раскраснелось и стало жарко.
− Ладно, не буду ждать твоей пятнадцатиминутной улыбкой. Но требую всегда улыбаться, когда смотришь на меня. Замечу твою мрачную физиономию, и я серьезно расстроюсь. Буду без предупреждения лапать тебя всегда и везде. Понял меня?
Катори кивнул и бросив беглый взгляд на мучителя, опять начал посмеиваться. Чтобы прекратить приближающийся приступ неконтролируемого смеха, он вынужден был отвернуться.
− Может все же довести тебя до оргазма?
− Сто тысяч, и ты не распускаешь руки, − быстро сообразил Катори.
− Двести не меньше!
− Шантажист! Бери двести.
− Сколько у тебя осталось?
− Двести двадцать пять тысяч.
− Замечательно! Скоро ты будешь весь мой!
Эти слова снова насмешили Катори, а Мастера заставили улыбнуться. Он был доволен результатом такого странного мероприятия.
Катори почувствовал себя счастливым, когда Мастер, наконец, начал развязывать ему руки. Потом он некоторое время их растирал, разгоняя кровь и бросил беглый взгляд на столик с напитками.
− Бери, не запрещено.
Обрадовавшись, Катори налил себе сок и выпил залпом.
− Сильно не увлекайся. Обед скоро.
В течении этого дня Катори старался не забывать улыбаться в присутствии Мастера, чтобы не спровоцировать того на непредсказуемые действия. Мастер был доволен послушным поведением своей строптивой игрушки. Вместе они играли в теннис, ходили по саду. Катори ответственно относился к любому заданию: собирал яблоки, пропалывал клумбы с цветами, растущими по периметру особняка. Он не удивлялся причудам Мастера, лишь огорчился, когда тот велел заново пересчитать кусты роз, сообщив, что Катори ошибся. За этот день Катори так устал, что едва не заснул за ужином. Глаза так и слипались, когда он, наконец, получил разрешение отправиться к себе в комнату. Подозревая, что Мастер может явиться к нему среди ночи, спать Катори лег почти не раздеваясь. Снял лишь рубашку.
Мастер, как и ожидалось, пришел и лег рядом, обняв уже заснувшего парня рукой. Ощутив его присутствие Катори зашевелился.
− Спи, спи, − услышал он знакомый шепот.
− Как я могу спать, когда ты тут? − возмутился Катори.
− У тебя нет других вариантов.
− Может уберешь руку? Мне неудобно.
− Рука моя помешала, а в брюках спать удобно?
− Мне да.
− Ты так показываешь мне свое недоверие? − предположил Мастер, и пугающим тоном прошептал в ухо. − Хочешь меня обидеть?
− Не хочу обидеть, но не доверяю, − откровенно ответил Катори.
− Сколько стоит твое доверие?
− Миллион!
− Ну ты загнул, а жирно не будет? Даю сто тысяч, и ты снимаешь брюки.
− Миллион не меньше!
Мастер даже растерялся от такой категоричности. Конечно, дело было не в денежной сумме. Его начали одолевать смутные сомнения в истинных причинах, побудивших Катори лечь спать в одежде.
− Чего-то ты темнишь… Сам расскажешь или мне докопаться до истины?
− Спи уже.
− Катори…
− Даешь миллион, и я так и быть расскажу, в чем мой секрет, − продолжал настаивать на своем Катори.
− А, значит, секрет все-таки есть. Соблазнить деньгами тебя не получится…
− Почему же? Я от миллиона не отказываюсь.
− Я не предлагал тебе миллион, только сто тысяч.
− Жадина!
− Бери что дают, а то пожалеешь! − предупредил Мастер.
− Лапать что ли начнешь?
− Просто мечтаю об этом.
− Извращенец!
− Так мы всю ночь будем препираться. Либо снимаешь брюки и получаешь сто тысяч, либо раскрываешь секрет, и я разрешаю в них спать.
− Точно разрешишь?
− Разрешу, вот только полапаю немного и разрешу. Должен же я получить моральное удовлетворение за все обзывания, которые ты наговорил в мой адрес.
Катори задумчиво вздохнул.
− Неужели для тебя это такой сложный выбор?
− А можно я заплачу тебе сто, и ты забываешь о моих брюках?
− Такая интрига зависла, что на меньшее, чем пол миллиона я не согласен.
Катори опять вздохнул.
− Переставай вздыхать, а то прямо сейчас начну лапать.
Мастер дунул парню в ухо. Тот прикрыл его рукой.
− Хорошо, я расскажу. Я без… нижнего белья.
− Как так? Описался что ли?
− Нет, конечно, дурак! Я был в трусах, когда купался. Они сушатся в раздевалке.
− О… как любопытно! Значит, подстраховался. Хитрый ход! Обманул меня, а я и не догадался. Пожалуй, одним лапаньем ты не отделаешься. Хотя… у меня родилась мысль поинтереснее. Могу отказаться от лапанья, если ты все же снимешь брюки и будешь спать голым. Это так возбуждает… Что выбираешь? Даю минуту на обдумывание.
Катори нехотя сел и начал снимать брюки.
− Хороший выбор! − весело оценил Мастер.
Сняв брюки, Катори сунул их под кровать и спешно забрался под одеяло, предупредив:
− Ты только сильно не возбуждайся.
− Тут уж как получится.
Мастер прижался к нему и обнял рукой. Катори с трудом удалось погасить в душе раздражение и успокоить бешено стучавшее сердце. Ни о каком возбуждении в его случае и говорить не приходилось. Парня буквально сковал приступ трудно контролируемого страха, колючими вспышками пронзающий его тело. Он рождался где-то внутри и мгновенно растекался по всему организму, заставляя шевелиться волосы на голове и холодеть от озноба.
