– Джон! И как давно ты подглядываешь за мной?

Муж подошел ко мне и, ласково обняв, тихо произнес:

– Вот уже двадцать прекрасных лет. И каждый день я благодарю Бога за эту возможность, – его слова были наполнены все такой же нежностью, как и на заре нашего знакомства. От его близости по моей коже пробежали мурашки.

– Прекрати, – мне пришлось отстраниться от него, улыбнувшись. – Если кто и должен быть благодарным, так это я.

– Что ж, с тобой трудно спорить, – с ухмылкой произнес Джон, а после поцеловал.

– Мерзавец, – засмеялась я в ответ. – Мог бы и возразить ради приличия! – вырвавшись из его объятий, повернулась спиной: – Лучше помоги мне расстегнуть платье.

– Так и думал, что ты не устоишь перед моим шармом, – отшутился он, бережно расстегнув замок. – Но мама еще не спит, стоит чуть-чуть подождать.

– Джон, – я с легким укором отмахнулась от него.

– Да шучу, я, шучу! – смеясь, Джонни занял кресло у зеркала и уже серьёзнее спросил: – Как прошел твой день?

– Отлично, – не медлив с ответом, произнесла я, отойдя к открытому окну, чтобы видеть мужа, и развернулась, облокотившись на него спиной. Я знала, что Джона волнует конкретный вопрос, который он постеснялся высказать. Каким бы прожжённым и циничным дельцом он не был в бизнесе, в семейной жизни он оставался скромным простаком. – Съемки для меня официально окончены. И если тебе вдруг интересно, я очень устала.

Джон сидел с серьезным видом и внимательно слушал, подмахивая головой.

– Что ж, – сложа на груди руки, ответил он, – я рад, что все так сложилось.

– И все? Просто рад?

– Ну… Нет, – Джон сделал паузу, словно что-то обдумывая. – Я очень рад! – он вскочил на ноги и вновь кинулся ко мне с объятиями. Хохоча, мы кружились по комнате, а потом повалились на кровать, словно юнцы, щекоча друг друга. Не знаю, чем бы закончилось дело, но раздавшийся телефонный звонок прервал нас.

Это мой телефон.

– Подай, пожалуйста, – попросила я его. – Он на туалетном столике.

– Сейчас, – отозвался Джон, встав с кровати. Он сделал несколько шагов. – Неизвестный номер. Любовник? – с коварной ухмылкой муж провел пальцем по экрану телефона и, поднеся его к лицу, максимально сурово ответил: – Джон Каргилл слушает.

Все это время я с улыбкой наблюдала за выражением лица своего мужа, которое сменилось от наполненного карикатурным коварством до растерянного.

– Все же это тебя, – он протянул мне телефон.

– Кто?

– Какой-то ребенок-фанат.

Пожав плечами, я взяла телефон и ответила:

– Алло?

Разговор не длился и трех минут. И на всем его протяжении я не произнесла и слова. Просто стояла с мягкой улыбкой на лице и лишь иногда кивала головой. А когда человек на том конце отключился, какое-то время еще продолжала улыбаться. Как умалишенная.

– Все хорошо? – поинтересовался Джон. – Кто это был? Кто-то знакомый?

Но еще один телефонный звонок (на этот раз его телефона) заставил повиснуть в воздухе заданные вопросы.

– Извини, мне нужно ответить, – пояснил Джон и быстро вышел в коридор, столкнувшись в дверях с девушкой из нанятой прислуги.

Мне дико захотелось закурить. Спросила у девушки, не курит ли она, и та утвердительно кивнула головой. Я знала, что расстрою своим поступком Джона, но мой запас терпения был исчерпан.

Он снова вернулся в комнату спустя десять минут, весело напевая Strangers in the Night Синатры. Воздух внутри был наполнен сигаретным дымом, и Джону пришлось пересечь комнату, чтобы открыть приоткрытое окно настежь. Но стоило ему это сделать, как со двора в спальню беспардонно ворвался женский крик. Джон выглянул в окно, и его сердце, надеюсь, сжалось в тиски. Ведь там внизу, пронзенная пиками стального бордюра, раскинув руки, лежала я.

Полуденное солнце пробилось сквозь истертую полосатую шторку и, быстро проскользив по потемневшей от загара коже, нежно прикоснулось к ее лицу, оставив на нем яркий отпечаток. Не прошло и пары секунд, как, недовольно поморщившись, Алиса была вынуждена отвернуться от навязчивого незваного гостя, издав при этом стон, который приглушила подушка.

Она очень старалась вновь уснуть. Но бесполезно. Сон безвозвратно исчез.

Тяжело выдохнув, Алиса открыла глаза. Продолжая лежать плашмя на животе, девушка с трудом оторвала свою голову от пропахшей сигаретным дымом подушки, ведомая одним только желанием – понять, где же ее угораздило заснуть. Но голова предательски закружилась, налилась свинцом и тут же автоматически вернулась в начальное положение. Как оказалось, удерживать тяжелую, плывущую по волнам еще не отступившего алкогольного опьянения голову было для нее непосильной задачей.

Ее мутило от этих потуг. Идея перевернуться тоже оказалась неудачной. Она давно уяснила, что ей не стоит переворачивать голову на правую сторону пьяной. Та от этого начинает лишь сильнее кружиться. Алиса порывалась было погуглить, есть ли какое-то научное объяснение этому явлению, но постоянно находила занятия поинтереснее. Не хотелось бы в этих поисках диагностировать у себя рак.

Девушка вновь закрыла глаза в надежде вздремнуть часок другой. Вопрос о месте пробуждения можно было временно отложить. Вариантов на самом деле у нее не много. Скорее всего, даже один. Судя по тому, что прямо сейчас она елозит по посеревшей от времени простыне нагишом – ночка выдалась крайне бурной. Уйти из бара с незнакомцем Алиса никогда себе не позволяла (это не в ее стиле), а, значит, удача улыбнулась кому-то из двух барменов. Но вряд ли это Рауль «Железная челюсть». Ей очень хотелось верить в то, что это не он.

И все же сон не возвращался. В комнате слишком душно. Тело стало липким от пота. Отравленный дьявольской смесью мозг нервно пульсировал под коркой ее черепа, отстукивая изнутри траурный марш по всем умершим этой ночью клеткам. Тишина сдавливала перепонки. Сколько же текилы она влила в себя вчера?

– Зараза, – раздраженно выругалась девушка, осознавая всю безысходность своего положения.

Ей все же придется встать.

Надеясь отдалить этот момент, как можно дальше, она вновь перевернула голову на левую сторону.

Солнце никуда не делось, но за счет собственных темных волос, которые после мотания головой обвили ее лицо, словно кокон, стало лучше. Да и голова немного успокоилась: вертолеты, наконец, приземлились, и перестали тревожить ежика, которого она, судя по коликам в животе, проглотила.

«Ну, ничего. Стоит лишь вздремнуть пару часиков, и жизнь снова наладится!».

От этой мысли, Алиса расплылась в улыбке. Она практически чувствовала, как приятные мягкие волны сна начали медленно обволакивать ее. Чувствовала, как они, превращаясь в стальные путы, сковывали тело, готовые утянуть за собой в мир сновидений. Сопротивление бессмысленно. Тело расслабилось и обмякло. В голове стали всплывать размытые образы.

«Сон, милый сон», – эхом донесся до нее собственный внутренний голос.

Наверное, она бы даже все-таки уснула, если бы не скрип половицы, бестактно вырвавший ее на полпути по дороге в Царство Морфея. Тонкая иллюзия треснула и со звоном разлетелась на мелкие осколки, заставив Алису нервно вздрогнуть. Сердце требовательно застучало в груди.

«Я тут не одна?».

Глупый вопрос. Конечно, не одна. Ведь где-то здесь должен быть тот, с кем она провела недавнюю ночь. Очевидно, что это его квартира.

«Хоть бы не Рауль».

Девушка прислушалась, затаив дыхание, но не подавала вида, что проснулась. Алиса страшилась узнать правду. В комнате было все так же тихо. Однако, странное необъяснимое чувство, что она не одна, не отпускало ее. Девушка не смогла бы описать его, даже под пытками. Как можно объяснить чье-то молчаливое присутствие?

«Показалось?».

Не успела она подумать, тихо выдохнув, как услышала тихий звук похожий на шелест подола юбки (или платья?) со стороны изножья кровати.

«Кто-то только что прошелся там?».