– Это сон в руку, парень. «В обезьяннике все сны вещие», —зевнул майор, потягиваясь. – Ладно. Давай иди в туалет. Я дежурство сдал. Отвезу тебя в отдел кадров. А там сам решай, куда тебе дальше.

Было еще раннее утро и они, сев в старенькую, зеленые цвета «копейку» майора, по пустым улочкам Квасквы, быстро доехали в центр города. «Приехали», – Майор притормозил машину возле длинной решетчатой ограды, за которой стояло несколько припаркованных дорогих иномарок.

«Перловка 38» – выглянув, прочитал Козлов синий указатель улицы на углу здания. – Это что?

– Городского управления полиции, – усмехнувшись, покачал головой майор.

– А что-то машины там не ментовские стоят.

– Самые, что ни наесть ментовские, – продолжил подтрунивать над ним майор, – Эх, Козлов, Козлов. Жизни ты еще не знаешь. Здесь на уазиках, как у тебя в деревне, ментовское начальство не ездит.

– А-а-а, – протянул Козлов, – То-то я смотрю ты на крутой копейке разъезжаешь.

– Рано мне еще светится Козлов, – самодовольно ответил майор, – Не до рос до красивой жизни. Понятно?

– Так, точно товарищ майор, – приоткрыл дверь Козлов.

– Подожди, – Майор протянул ему визитку, – Там мой номер мобильного. Если с ОМОНом не сложится. Звони. Помогу устроиться к нам в отделение.

– Спасибо, – Козлов, сунув визитку в карман и забрав с заднего сиденья корзинку с рюкзаком, помахав рукой майору, бодрым шагом направился к проходной.

***

В ОМОН Козлова не взяли. «Чтобы туда попасть, надо проявить себя. Заслужить доверие командования», – зевая, ответил на просьбу Козлова лысоватый полковник в отделе кадров и вручил направление во 2-й полк полиции общественной безопасности. – Годик там послужишь, а потом посмотрим.

На приехавшем автозаке его, вместе с ещё несколькими новенькими отвезли в расположение полка, находящегося на окраине города и выдав черную, как у эсэсовских карателей в кино форму, до обеда прогоняли на плацу, занимаясь строевой подготовкой. Пообедав в солдатской столовой, их отвели в общежитие и разместили в отдельные комнаты по шесть человек с двухъярусными кроватями, с общим туалетом в конце коридора и небольшим холлом со старым ламповым телевизором. Не успели они прилечь на кровати, как пришел дежурный и погнал их снова на плац. Им выдали щиты, дубинки и большие неудобные шлемы, и они под руководством огромного черного прапорщика, постоянно приговаривающего: «Тяжело в учении. Легко в бою», попеременно меняясь, стали отрабатывать друг на друге приемы по борьбе с протестующими. Где-то через два часа тренировки под палящим солнцем, прапорщик разрешил перекурить и Козлов, в изнеможении упал на землю под дерево и с не покидающей мыслью «зачем я сюда приехал», стал вспоминать родное районное отделение полиции в N-ске и свой раздолбанный, желтый уазик. Но не успел он погрузиться в сладкие воспоминания, как раздалась команда становись и они, выбежав на плац, выстроились на солнцепеке, перед прохаживающим вдоль строя небольшого роста, толстым, полковником, с маленькими, поросячьими глазками.

– Ну, что орлы, – оглядев строй неожиданно высоким голосом произнес полковник, – Готовы защищать правопорядок нашей Родины?

– Так, точно. Готовы. – разнеслись по строю отдельные голоса.

– Это хорошо. Потому как Родина, скажу вам по секрету в опасности. Расплодились в последнее время провокаторы и чего скрывать, откровенные враги. Проплаченные естественно западом. Потому как наш, простой, честный человек не будет выступать против своей народной власти. Это понимать надо. Понятно?

– Так, точно. Понятно, – снова в разнобой ответили из строя.

–Вот и замечательно, – полковник снял фуражку и носовым платком вытер пот со лба, – Вопросы и пожелания какие-нибудь есть?

– А мы всегда в черной форме будем ходить, – осторожно спросил кто-то из строя. – А то жарко в ней.

– Это первые пять лет жарко. А потом привыкните, – пошутил в ответ майор, вызвав громкий смех у огромного черного прапорщика, стоящего рядом. – Зато злее будете. Все. Вольно, – и он, пожав руку черному прапорщику сел в подъехавшую тоже черную «Волгу» и через распахнувшиеся металлические ворота с красными звездами выехал из расположения полка.

– А теперь взвод приступит к наведению порядка в расположении части, – дал вводную черный прапорщик, – Первое отделение подметает плац. Второе, отправляется на кухню. Третье убирает в казарме.

Козлов попал в первое отделение и получив на складе метлу из ивовых прутьев, надетую на черенок от лопаты и вместе с еще шестью новобранцами стал сгонять с плаца сухие листья, уже начавшие опадать с огромных лип росших за бетонным забором, огораживающим часть от городской застройки. Возле КПП его окликнул стоящий на воротах в такой же черной форме боец с красной повязкой на рукаве: «Закурить не найдется, землячок?»

Козлов, достав пачку сигарет протянул ее бойцу, – Слушай друг, а как мне можно в город выйти?

– Рапорт надо писать на своего ротного. Только он может дать разрешение, – выпуская дым ответил дежурный, – А ты, что новенький?

– Ага. Первый день сегодня, – тоже закуривая, кивнул ему Козлов.

– Ну, это тебя не раньше, чем через месяц отпустят, – со знанием дела сообщил дежурный, – Когда курс молодого бойца пройдешь.

– Слушай, а мне сегодня очень надо. Ко мне девушка через час должна приехать, -с надеждой посмотрел на него Козлов.

– Через час, – взглянул на часы дежурный. – Я могу, конечно, переговорить с дежурным по КПП, но он за это тысячу берет.

– Тысячу рублей, – изумился Козлов.

–Ну, не долларов же, – усмехнулся дневальный. – Ну, что переговорить?

– Переговори, – согласился Козлов.

Боец поднялся по ступенькам и через несколько минут вернулся, оглядываясь по сторонам, заговорщицки произнес: Дежурный не против. У тебя гражданская одежда есть?

– Есть. Там в общаге осталась, – обрадовался Козлов.

– Тогда через час подходи. Внутри на КПП переоденешься в гражданку. И тысячу не забудь.

– Не забуду, – обрадовался Козлов и помчался в общежитие.

Там, он, порывшись в вещах, нашел визитку майора и набрал его номер.

– Это кто, – раздался в трубке сонны голос майора.

–Это я. Сержант Козлов из N-ска. Помните? Я не хочу больше в ОМОН. Я к вам хочу в райотдел. Свободным метом.

– А это ты, – дошло наконец до майора. – Быстро ты разочаровался в милиции особого назначения.

– Я во второй патрульный полк попал.

– Эти еще хуже, – посочувствовал майор. – Ладно, попробую тебя к нам определить.

– Я договорился на КПП. Меня обещали через час пропустить. Где мне вас найти?

– Через час, – задумался майор. – Выйдешь из КПП. Там за углом кафе уличное. Жди. Подъеду.

– Спасибо вам большое, товарищ майор, – чуть не разрыдался в ответ Козлов. – Век не забуду.

– Да, ладно тебе, – самодовольно ответил майор и отключился.

Козлов быстро сложив вещи в рюкзак и спустившись вниз, осторожно выглянул на улицу. Перед казармой было пусто. Только на плацу бойцы из его отделения продолжали ходить, размахивая метлами. Он взял свою метлу, стоящую у стены и также размахивая ей, прошел через плац к КПП. Дневальный запустил его во внутрь и забрав тысячу рублей, отвел в комнату, где Козлов переоделся в гражданскую одежду.

– Только учти. У тебя два часа, – постучал по циферблату дневальный, – Другая смена заступит. Им тогда еще придется тысячу платить за вход.

– Я успею, – пожал ему руку Козлов и с облегчением вышел на улицу.

Пройдя вдоль забора, он свернул за угол и увидел, как и говорил майор, открытое кафе под зонтичными навесами.

«Все-таки мне везет по жизни, – расслабившись думал Козлов, сидя за столиком в кафе и с наслаждение потягивая холодное пиво, – В такую жопу чуть не угодил»

– Эй, сержант. Я здесь, – раздался знакомый голос майора.

Козлов встрепенулся. На дороге стоял черный, старой модели, внедорожник с опущенным передним стеклом.

– Где вы, товарищ майор, – вытянулся Козлов, разглядывая дорогу.