– Я хочу рассказать тебе, Мастер, хотя ты знаешь об это всё и сам, я видела свой путь так ясно и роль детей моих в жизни моей, так чудесно было узнать… – глаза Штирли горели светом сознания и она поведала Мастеру свои сокровенные осознания о взаимосвязи между ней и близкими.

– Разгул эмоций меня больше не пугает – облегченно выдохнула Штирли, наливая себе ароматный кофе.

– Браво, Пират сознания! Ты скользишь из состояния в состояние, не застревая (как прежде) в них! Ты свободна в выборе и грациозна в выражениях. Мне нравится твоя игра!

– Добро пожаловать к нашему кофейку, – широко улыбнулась наша героиня и достала вторую чашку для Мастера.

Со стороны могло показаться: человек разговаривает сам с собой, активно жестикулируя, гримасничая и смеясь, при этом на стол ставились две чашки и по очереди попивая из каждой, велась неспешная беседа с собой. Но так как встречи с Мастером проходили в основном в домашней, расслабленной обстановке, никто не мог уличить Штирли в раздвоении личности. Хотя, даже если бы и рискнул, от чужого мнения ей не было ни холодно ни жарко, иногда смешно.

Смешила её в основном та помпезная важность, с которой люди произносили умные слова, прячась за чужим мнением, за авторитетностью, властью и силой. Делали они это не от глупости, нет, Штирли ничего не имела против людей и их важной значимости, даже часто кивала головой в знак согласия, сама ведь совсем недавно была такой же…

Ей было грустно, ведь поступая так, люди теряли связь с собой. Страх потерять контроль над ситуацией, и свою собственную значимость подавлял чувствование себя. Очень часто внешние материальные атрибуты служили красноречивым доказательством престижа, важности, крутости и множественно подтверждались большинством, давая ощущение того, что ты представляешь из себя нечто ого-го какое ценное.

– Да мой друг, замечательно, ты способна теперь наблюдать за игрой и она больше не контролирует тебя не вызывает эмоций и не вводит в поток страстей, разрывая на части и пуская в бесконечную гонку за достижениями, которые, как ты понимаешь – иллюзорны. Ты больше не бежишь по колесу, как хомяк и не бьёшь себя лапкой в грудь выкрикивая: „Посмотрите на меня, какая я крутая и успешная“. Пелена гипноза спала с твоих глаз и это то, к чему мы шли все годы и даже жизни. Чувствуешь ли ты теперь себя изобильной? – спросил Мастер очень мягко.

Лицо Штирли засветилось новым сиянием она стала тихой и, буду-то заглянув внутрь себя, произнесла:

– Удивительно то, во что бы я никогда не поверила раньше, хотя и слышала много раз – я чувствую, как движется поток изобилия, он буду-то легкий невидимый бриз проходит сквозь меня, мягко принося в каждый миг всё необходимое. Иногда это материальные вещи, идеи, люди, состояния и желания. Я понимаю, стремясь достичь силовым путём, ты всегда почти у цели, на расстоянии одного вдоха, в полсекунды пути и при этом будущее остаётся в будущем. Позволение меняет картину – не нужно двигаться к желанному, а лишь позволить всему прийти, впустить в жизнь. Да собственно и цель не нужна, важна лишь страсть к жизни и наслаждение каждым её мгновением.

Как же это было трудно, я чувствовала себя просто деревянной пытаясь принять, впустить, разрешить, даже просто расслабить тело не всегда получалось. Какими нормальными казались действия: добиваться, стремиться, работать, требовать, достигать. Знаешь, я уловила движение энергии которое всегда есть, оно, как лёгкий аромат, витает вокруг и нет нужды в старании заполучить, важно лишь быть раскрытой чтобы принять, позволить ему войти в мою жизнь.

Состояние нехватки не возвращается, его нет в моём лексиконе, я в потоке, в котором (ровно в ту минуту, когда оно мне нужно) проявляется всё необходимое. ВСЁ: включая идеи слова, ситуации, людей, отношения в их приятном свободном взаимодействии, энергичность, здоровье и всё материальное, необходимое мне для жизни.

Знаешь Мастер, я даже не называю это деньгами, я поняла, деньги – это преграда (ограниченное условие принятое обществом, как игровое условие) между мной и изобилием. Состояние изобилия – это комфорт данный мне по-праву рождения, по-праву разрешения себе быть, жить. По-мере раскрыть своего истинного бытия и позволение проявлять мои желания со страстью уникального творца, а не только в стремлении овладеть количеством купюр.

Я только не пойму, что теперь они, деньги, мне больше не нужны? Их не будет в моей жизни, я буду обходиться без них? – Штирли наморщила лоб, напрягаясь и пытаясь понять ответ на волнующий её вопрос.

– Не горячись, ты помнишь, как постепенно, шаг за шагом, мы шли меняя твоё сознание? Вот так и сейчас, как только ты будешь готова – знание откроется тебе и не нужно продумывать путь заранее. Не нужно знать ответы наперёд. Не нужны вопросы – просто позволь себе расцвести в своём бытии. И наблюдай – как это будет происходить.

Как многие люди нашего мира, Штирли, набрав с годами вес и пытаясь его сбросить, боролась неимоверно с желанием поесть. Аппетит, как водится, посещал её ближе к ночи.

На ночь буду питаться лишь фруктами и овощами, – решила она. “Ох как хочется сладостей” – тело взывало, но короткая мысль была молниеносно нокаутирована правильной, поддерживающей здоровый образ жизни, мыслью.

Решив вкусить что-то вкусненькое и полезное Штирли взяла гранат. Медленно смакуя каждое зёрнышко, растягивая удовольствие и наслаждаясь, она чувствовала, как янтарные бусинки граната кисло-сладкими брызгами растекались во рту, даруя терпкую негу блаженства… Так приятно… и вдруг, её глаза обнаружили: красные капельки закончились, а желание кушать – нет… Ах какая несправедливость, сетуя, но с надеждой, она отправляется на кухню, в поисках нового фруктового блаженства. Гранатов на кухне не оказалось.

Что порадует меня теперь? Штирли прислушалась к себе. Глаза наткнулись на сладкий пончик, слюноотделение усилилось и вечный вопрос всех времен и народов: “Быть или не быть” ему в моем желудке? – стремительной белкой пронесся в её голове. Метнувшись по кухне в поисках часов: "а может ещё не поздно“ – мелькнула мысль-надежда.

"Съешь меня, съешь“, – раздался тихий, но проникающий во все клетки тела, голос пончика.

Часы показывали 23:40

Мозг взбунтовался и закричал: "уже поздно, но мне все равно, я умываю руки и иду спать".

"Спи мозг, спи, вторили ему, пробужденные запахом пончика, все до единой клетки тела." Голос их был смирен и тих, но полон надежды.

Единственная группа клеток – жировые – не намереваясь молча ожидать своей участи, быстро взяли быка за рога, они так подействовав на желудок, что тот закричал, заурчал, заскрипел и чуть не захлебнулся в собственном соку.

Штирли, почуяв нутром неладное, схватив правой рукой мандарин, а левой прихватив грушу – метнулась к кровати. Съедая свои припасы в темноте, она призывала сон, в котором мечтала забыться, чтобы только утром возобновить мысли о сладком круглом пончике, который уютно колечком, так и остался лежать на кухонном столе…

Утром, пончика уже не было.

То ли он ушёл обидевшись, то ли пригрезился бессонной ночью, то ли был миражом пробуждённого гранатовым соком желудка.

Но тут Штирли обнаружила розовую помадку на усах мирно спящего кота и поняла, что кот, не болея диетами и не страдая угрызениями совести (которой у него вовсе нет, его испачканные усы оголяли правдивую суть) – съел сладкое чудо. И никаких ночных наваждений не было, всё, от урчания в желудке, до недовольства многочисленной группы жировых и других клеток так горячо любимого ею тела – было реальным ночным опытом.

Глоток кофе и тёплое солнышко в морозном окне пробудили инстинкт охотника и она отправилась в магазин за новой сладкой радостью. Делая специально двухкилометровый крюк, в надежде сжечь побольше калорий и, только после усилий, вознаградить себя пончиком.