– Есть разговор, – сказал им, – выйдем на улицу.

Отойдя немного от дома, майор поведал коллегам о своей беседе с матерью убитого.

– Думаю, надо посетить этого благодетеля Гришу, да заодно взять его пальчики как-нибудь тихонечко. А пока, ребята, выкладывайте ваши соображения, – обращаясь к Рите, спросил: – Ты хотела показать, что тебе не нравится.

– Да, – стажер Жукова оживилась, – вот смотрите, Сергей Сергеевич, мать убитого говорила, что к сыну пришли двое, которые с ним дрались, а потом убили. Но в таком случае должны остаться следы драки по всей комнате.

– И к тому же, – перебил ее Жора, – поза у покойника странная для убитого в драке. И вскрытие показало, что следов побоев на теле убитого нет.

– Впечатление такое, – продолжила Рита, – что он спал, когда на него напали. Понимаете, спал! Свернулся калачиком и видел десятый сон.

– Единственное, что говорит о драке, – вступил в разговор Жора, – это следы на кулаках. Но не свежие. Во всяком случае, полученные не вчера. Есть, правда, резаная рана на бедре, более свежая. Но опять-таки к убийству не имеет отношения, не глубокая и как-то вскользь. Хотя, похоже, тоже получена топором. Может, дрова рубил и сорвался?

Голубчиков пошлепал губами и резюмировал:

– Что у нас получается? Вырисовываются два подозреваемых: мать убитого и сосед Гриша, возможно. Хотя с выводами спешить не надо. Это пока верхушка айсберга. У матери, по крайней мере, есть мотив. Избивал, издевался, довел до крайности. А у соседа? Начнем, пожалуй, с него. Короткова от нас никуда не денется. Виновата – накажем, а если нет?

Еще какое-то время сыщики осматривали двор в надежде найти орудие убийства. Патологоанатом четко установил, что убийство совершено топором.

Однако никакого топора ни в доме, ни на участке не было. Что было очень странным. Дом частный, отопление печное. Сарай забит дровами. Значит, должен быть топор. А его нет.

Григорий Правдин проживал через два строения вниз по улице. Жил с семьей: женой Татьяной и дочерью Ангелиной.

Дверь открыл сразу, пригласил незваных гостей пройти в дом.

Хозяин производил впечатление мужчины правильного, крепкого, полного сил, несмотря на возраст. Открытый взгляд, высокий лоб, смотрит в глаза прямо, словно не чувствует за собой вины. Вот и сейчас сам начал разговор:

– Я ждал вас. Знал, что вы ко мне придете.

– Вы хотите сделать признание? – спросил майор.

– Нет, – усмехнулся Григорий, – моей вины в смерти Юры нет, хотя убил бы, таким гадом был.

– Вы, гражданин, осторожней с подобными заявлениями, – майор даже голос повысил. Он не любил, когда разбрасывались такими словами. – Лучше разрешите моим экспертам осмотреть ваш двор. И налейте стакан воды, если можно, что-то в горле пересохло.

Пока Григорий наливал воду, в дом вбежал взволнованный Жора. Но Голубчиков не дал ему и рта раскрыть.

– Потом, на улице, не сейчас.

Тем временем хозяин принес воду. Аккуратно взяв стакан, Сергеич увлек Правдина за собой во двор.

– Георгий, – крикнул он, – что у тебя там?

– Топор, товарищ майор. Со следами, вероятно, крови. Точно только экспертиза установит.

– Ну что ж, Ритуля, пиши протокол об изъятии улики. А ты, Жора, пробегись по улице за понятыми.

Затем он обратился к Григорию:

– Гражданин Правдин, это ваш топор?

– Мой, – ответил тот, – а что такого?

Голубчиков продолжал:

– А как вы объясните следы крови на нем?

– Никак.

– В таком случае, гражданин Правдин, вы задержаны до выяснения обстоятельств. Если не виновны – отпустим. В противном случае, не обессудьте.

Голубчиков с легким сердцем поставил на стол стакан. Если бы не арест подозреваемого, пришлось бы на время тихонько позаимствовать тару. А так, теперь отпечатки снимут вполне официально, и следствие, наконец, поймет, нашелся третий или нет.

Пока вели Правдина к полицейской машине, подъехал журналист Бунич.

Рита приветливо помахала ему рукой:

– Эй, Ленечка, ты чего так поздно? Мы уже сворачиваемся.

– Главный задержал, – ответил Леня. – Можно я сделаю несколько фото с места преступления?

– Да делай уже, черт бы тебя побрал! – Голубчиков выругался тихо себе под нос и крикнул водителю: – Поехали!

Так закончился первый день расследования убийства гражданина Короткова.

Майор не спешил с допросом подозреваемого. Сидя за своим рабочим столом, он привычно рисовал на листке бумаги стрелочки, рожицы и размышлял.

«Что мы имеем? Убийство, очень похожее на бытовое. Убит топором. Топор найден у соседа во дворе. Возможно, это не тот топор, а, возможно, тот, но сосед что-то знает и молчит. Пока эксперты не скажут свое слово по орудию убийства, ломать голову незачем», – с этой мыслью он встал, выключил свет, закрыл кабинет и ушел домой.

Рано утром ему позвонили из дежурки:

– Сергеич, у нас опять убийство. Найден пожилой мужчина в лесополосе неподалеку от твоей Коротковой. Обнаружили собачники случайно. Эксперт и опера уже на месте. Ждут тебя.

Когда Майор Голубчиков прибыл на место происшествия, стажер Жукова и Ринат опрашивали свидетелей. Жора закончил колдовать над трупом и уже собирал свой чемодан.

Майор взглянул на тело, а Капустин ввел его в курс дела. Итак, убитый мужчина, согласно найденной при нем справке об освобождении, звался Пряхиным Егором Ивановичем, 58 лет. Родом из Мохова. На свободе уже как 3 недели, 2 из которых в качестве покойника. Смерть наступила от обширных множественных ран, нанесенных топором! Орудие убийства на месте обнаружить не удалось. Зато удалось сделать слепки подошв обуви предполагаемого убийцы. Или убийц.

– Смотри, Сергеич, – Жора обратил внимание майора на следы, – похоже, их было, как минимум, двое, – он присел и показал пальцем на примятую траву, – вот эти, поменьше, принадлежат или подростку, или невысокой женщине. А вот эти, скорее всего, мужские. Навскидку, размер 42-43.

Капустин выпрямился и продолжил выкладывать свои соображения дальше:

– Убийство произошло не здесь, так как рядом и вокруг трупа почти нет крови. Думаю, тело сюда перенесли. Или волочили. С этим надо будет разобраться.

Да уж, Голубчиков и сам знал, что место убийства может о многом рассказать следствию.

– Ну что ж, будем искать, – заключил он и крикнул санитарам: – Увозите!

«Пряхин, Пряхин, кто же ты такой? – думал по пути в отдел майор. – Надо будет расспросить о нем местных. Не случайно же он сюда забрел. А также сделать запрос в адресном столе о его регистрации до суда».

Уже зайдя в кабинет, майор дал задание лейтенанту, узнать адрес бывшего проживания Пряхина.

– Понимаешь, – сказал он ему, – важно понять, куда он шел после освобождения.

– Кстати, Ринат, – Голубчиков снова обратился к Хайруллину, – а что по делу Короткова? Выяснил что-нибудь по родственникам убитой?

– Да, товарищ майор, – отчеканил тот. – Убийство соседки по неосторожности. В городе Донецке. Так что, думаю, вряд ли мать девушки стала бы его искать через пятнадцать лет, чтобы зарубить топором.

– Ну да, ну да, – пробурчал себе под нос майор. – А ну-ка, Ритуля, сгоняй к криминалистам и без заключения по крови на топоре не приходи. Уволю!

– Сергей Сергеевич, уже несу! – Маргарита упорхнула, как весенний ветерок.

«Какая славная девушка, – подумал майор, – из нее выйдет настоящий следователь».

Затем позвонил в дежурку и попросил привести задержанного Правдина.

Ночь, проведенная в «обезьяннике», не пошла на пользу Григорию. Он осунулся, сгорбился и, кажется, даже состарился.

Сел напротив майора и посмотрел ему в глаза. Голубчиков улыбнулся, положил перед ним фотографию Пряхина и сказал:

– Гражданин Правдин, посмотрите внимательно на этого мужчину. Знаете ли вы его? Может, видели?

– Знакомое лицо, – всматриваясь, ответил Григорий. Несколько минут молчал, словно вспоминал что-то. Потом по-детски шлепнул себя по лбу и вскрикнул: – Ну конечно! Такую рожу не забудешь. Видел я, как он недели две назад с Коротковой у нее во дворе ругался. Хотя кто такой и откуда я не знаю.