- Ну, - я аккуратно промокнула салфеткой губы, и подхватила рюкзак. – Наверное, все по той же причине, по которой меня до сих пор не грохнули, как невыгодного свидетеля.
И, поднявшись, сделала ровно два шага, чтобы наклониться, своевольно ухватить своего начальника за плечо и насмешливо шепнуть ему на ушко:
- Просто я знаю, какие звуки издает Барс на пике своего наслаждения.
И, нетактично постучав по крепкому плечу, гордо ретировалась на выход, нагло оставив оплачивать счет ухмыляющемуся мужчине.
Вухаха! Я тьма, я зло, я пакость!
А вообще, это все лишь маленькая месть за мои многочисленные страдания. Барс – не сахар, и даже не карамелька, и редко считается с мнением людей. А тут вышла такая ситуевина, что ему пришлось подчиниться, причем не кому-то, а своему же наемному работнику.
Морозов старался не светиться на фотографиях. И все равно, его знала почти каждая собака в городе. Естественно, столь медийное лицо просто не могло себе позволить предать огласке собственные проблемы, как и вообще озвучить их наличие. И уж тем более, не мог допустить, чтобы его работа хоть как-то пересекалась с его личной жизнью. А тут – я!
О, я многое знала о личной жизни моего так называемого Государя. Какие, скажите, могут быть секреты, если я, выходя на балкон, вижу его симпатичные трусишки, высушиваемые на соседнем балконе? И какие звуки я могу услышать от соседей за стенкой, зайдя ночью в комнату собственного ребенка?
Короче, как в той песне – я слишком много знаю, меня пора убить.
Вот и получается, что на работе я могу развесить все его исподнее, а на учебе – все его профессиональное. Не говоря уже о том, что я могу слить его конкурентам, врагам и недоброжелателям!
Но я хочу жить, и работать тоже. И потому молчу. Естественно, на выгодных для себя условиях!
И, тем не менее, желание работать на себя, а не на Мистера Прекрасные Глазки, никуда не зарыть. Я потому и пошла на психолога, это дело сейчас востребовано и выгодно со всех сторон сразу. Благо успела в последний момент, когда на них еще не подскочил ценник, и не выпала сразу куча проблем, связанных с родимым законодательством.
Естественно, напрашивается, как такой человек, как Барс, да очутился в таком месте, как обычный бюджетный институт…
А это, ребята, самая его большая тайна. Он так пытается с собственным характером совладать! Пытается разобраться в людской психологии, чтобы начать понимать людей, и себя в первую очередь.
Не самый странный из загонов, если честно. У нас, как ни посмотри, самая разношерстная группа из всех возможных – учителей начальных классов, средней школы и воспитателей опускаем сразу. Пара медсестер, соцработник и инспектор ПДН – тоже не самый странный вариант. А вот гламурная дива, работник ГУФСИН, многодетная стюардесса и один нежно-голубенький одуванчик – это уже куда интереснее!
Не говоря уже о всяких таинственных личностях, который свой род деятельности стараются не раскрывать. Да и не слишком кому-то надо этим интересоваться, если честно. Все мы взрослые люди, у всех свои тараканы.
Так что я не знаю, почему Барс вопросом своего инкогнито настолько загоняется. Его если его и раскусили (а пара-тройка человек, кроме меня, точно знают, кто он), так все равно никто не сдаст.
Впрочем, мое дело десятое.
Если судьба дает мне шанс ласково обстебать собственное начальство, почему я должна его упускать?
Глава 3
Обратно на пары мы возвращались, как и положено взрослым людям, просмотревшим все известные фильмы о шпионах. То есть молча, по одному, и через приличный промежуток времени.
Не смотря на присутствие нового в этом семестре преподавателя, в кабинете царил вялый релакс с редкими вспышками оживленности: вроде и спокойно, и в то же время каждый занят своими делами. Женщина за кафедрой спокойно сидит, изредка куда-то выходит… Черт знает что, короче. Как обычно!
Катюхи встретили меня немым вопросом в глазах, на что я только пожала плечами, мол, все в порядке, я покурить ходила. Где именно я зацепилась на полноценных полчаса в тоже время, что и Глазастик с задней парты, их не особо волновало. А если и волновало, то, как я уже упоминала раньше, лишних вопросов никто не задавал.
Вот они, все прелести взрослой жизни – я уже настолько привыкла к бесконечному любопытству личной мелкой почемучки, что отсутствие вопросительных знаков в воздухе казалось блаженным веянием с райских просторов. Короче говоря, сессия для меня эдакий мини-отпуск от всего моего семейства.
- Что ж, начнем, - раздалось вдруг из-за преподавательского стола. И я не была против, вовсе нет. Иногда полезно послушать что-то еще кроме Смешариков, Малышариков и песни про винтик от незабываемых во всех смыслах Фиксиков.
Правда, как только лекция стала набирать обороты, я от всей души пожалела, что не осталась верна медицинским лекциям от прелестной фиолетовой совы…
- Напомни, она у нас еще что-нибудь преподавать будет, кроме психогенетики? – поинтересовалась я минут пятнадцать спустя, стоя как дурак в толпе среди подобных, пытаясь крутить в руке… шар из собственной энергии.
- Ага, - хмыкнула Калинина, пытаясь выполнить ту же самую фигуру из высшего пилотажа местного идиотизма. То есть восполнить баланс растраченной энергетики, негативно влияющий на нашу обучаемость. – Шизофрению!
- А? А-а-а… Стоп. Она будет преподавать нам Психиатрию?!
- Можно будет сказать, что у нас будет самый неординарный преподаватель, подающий предмет, основываясь исключительно на собственном опыте, выписанном из ее же истории болезни, - раздался позади нас ленивый комментарий Барса. Который, естественно, клал болт на весь этот цирк с великовозрастными конями, и вольготно полулежал, опираясь на стенку, закинув ноги на соседний с ним стул.
Мы с Калининой синхронно фыркнули. Мы бы еще и пальцем у виска покрутили в знак согласия – да только руки были заняты под бдительным взором воодушевленного всевидящего Ока за кафедрой:
- Чувствуете? Попытайтесь соединить ваши ладони, и вы почувствуете, как ваша энергия вызывает сопротивление…
- О, точно!
- Я чувствую!
- Прикольно!
- Экстаз, млять, - хмыкнула Калинина в ответ на многоголосные восторженные вопли с разных сторон кабинета, полного впечатлительных личностей.
- Не ругайся, - полушепотом откликнулась я, с трудом сдерживая смешки. – Карма настигнет!
- Да-а-а? – заинтересованно протянула Катюха. А потом, недолго думая, слепила из «энергии» невнятный комок и метким воображаемым броском запулила ее в мусорку!
Я решила ее поддержать ради разнообразия. А что? Если уж начали праздник маразма, зачем ограничиваться минималкой?
Так что я, недолго думая, быстренько «стряхнула» воображаемую пыль с о своего шарика, и со всем трепетом и нежностью во взгляде передала его подруге. Та изобразила стесняшку и отвергла мой дар. Я настаивала!
Короче, и пары минут не прошло, как мы уже «играли» в волейбол в якобы замедленном режиме съемки.
Правда, долго поприкалываться нам не дали. И не дали – это еще мягко сказано. Сделанное нам замечание было таким, что передние ряды едва не снесло звуковыми и ударными волнами:
- Предпоследняя парта, вы с ума сошли?! Нельзя так бездумно смешивать энергетику, вы хотите, чтобы ваши нити во Вселенной переплелись и вы получили одно энергетическое поле на двоих? Запомните, биополе не терпит сторонних вмешательств и шуток! Точно так же не терпит, когда вы размешиваете что-либо против часовой стрелки! Только по часовой, даже круги рисовать, иначе вы образуете черную дыру, которая высосет вашу положительную энергетику! Сели обе, и чтобы я больше подобного не видела. Учтите, я вижу всех и каждого, меня в детстве на это натренировали!
