В ней было что-то притягательное. Её взгляд, мечтательный и мягкий, подкупал и Петера, который ликовал при мысли заглянуть в её глаза. У него потели от волнения ладошки. Она имела большой бюст, и обычно взгляды упирались прям ей в грудь. Петеру нравилось в ней всё: её сдержанность, правильные черты лица, нежная красота, обворожительная улыбка. Он невольно представлял её богиней, восседающей на золотом троне и глядящей на него свысока. Всё дело было в неприступности, в подобии запретного плода, который Петер так хотел вкусить, но она была ему не по зубам. Он мог только ею любоваться, воображать, как уткнулся носом в её грудь, и чувствовать себя полнейшим дураком в её присутствии. Уж слишком хороша она была. Как всегда, всё самое лучшее доставалось Марселю.
Через пол часа они оба стояли у входа в то самое кафе, где работала она. Марсель резко пихнул дверь. Уши пронзил режущий скрип, но никто в кафе не обернулся. Через секунду он уверенно зашёл вовнутрь. Следом за ним вошёл Петер. Они друг за другом прошагали к устаревшему прилавку, который был заставлен разными подносами, чашками и блюдцами с крошками от ежевичного торта (всё остальное было уже съедено). Увидев неожиданных гостей, подруга приветливо помахала рукой. Марсель растаял на глазах и расплылся в улыбке, которая сошла с его лица через минуту. Теперь его лицо нахмурилось, а взгляд стал наглым и натянутым.
Несколько минут Марсель и Петер простояли друг возле друга и взглядом обошли всех, кто суетился в душном помещении. От скуки Марсель переминался с ноги на ногу, покачивался взад-вперёд, потом прошёлся вдоль прилавка. Петер, как покорная собачка, следовал за ним. Вскоре они замерли на месте. Марсель кипел от возмущения, но не сделал вид, что ему надоело ждать. Он проявил естественную твёрдость. Это было в его духе выжидать, посмотреть, как всё само собой решится.
За весь вечер их любимая подруга ни разу не обратила на них внимания. Она не удосужилась к ним подойти, хотя в кафе было мало людей. В голове Марселя суетились десятки посетителей. Они всё время мельтешили у него перед глазами. Подруга напустила на себя высокомерие, а они как дураки прождали битый час. Она даже их не обслужила, а могла бы предложить им кофе с гренками или два кусочка ежевичного торта. Внутри Марсель был потрясён, но снаружи делал безразличный вид. Он ещё раз гордо осмотрелся. К ним подошла седая женщина, наверно, управляющая кафе, и сухо приняла заказ. Марсель и Петер заказали кофе с молоком без сахара.
– Хм, мужчины пьют эспрессо, – прохрипела пожилая женщина с ухмылкой на морщинистом лице и удалилась за баррикадированный посудой прилавок.
– На что это она намекает? – не выдержал Петер и злобно прошипел.
Марсель смолчал. Он не ожидал увидеть старую каргу в белом накрахмаленном переднике. Он думал, что такие уже давно сидят на пенсии и нянчат внуков, а не обслуживают посетителей в кафе. Да ещё этот скрипучий хриплый голос и намёк чёрт знает на что. Наверно, в этом она знает толк, если учесть богатый жизненный опыт за её тощими плечами. Он и раньше бывал в этом кафе, но к нему подходила она с копной русых волос и белым нарумяненным личиком. Он очень удивился равнодушию своей подруги. Холодный приём с её стороны был неожиданный. Марсель недоумевал, по какой такой причине она весь вечер игнорировала их.
Дважды испытал Марсель удар отчаянья. Он хотел бы показать ей, как он зол, но опять сумел сдержать себя. Он покорно сидел, как преданный пёс, за кругленьким столиком и не сводил с неё глаз. Его ударило как обухом по голове, и он вдруг испугался, что так и не дождётся от неё внимания, а самому к ней подойти мешала гордость.
Лицо Марселя омрачилось. Ему было неловко. Он не видел её с мая месяца, и теперь, когда он здесь, она к нему не проявляет интерес.
– И долго мы будем ещё здесь торчать? Она не рада нас видеть.
Петер всё глядел на безучастного Марселя и решил его немного встормошить.
– Наверное, сегодня она не в настроении, – печально протянул Марсель. В его тоне прозвучало что-то окончательное, словно здесь и сейчас он завершил отрезок жизни длинною в десять лет и, наконец, перевернул страницу.
Она бегала от одного стола к другому, принимала заказы и улыбкой провожала похотливые взгляды туристов. Глаза её потухли, но выражение лица было милым. Марсель знал её слишком давно, чтобы не понять, что она заметно изменилась. Только он один мог разглядеть в её глазах уставший взгляд. Они были равнодушны, потому что в них скрывалась грусть. Марселю стало ясно, что она не будет с ним об этом говорить. Она не станет из богини превращаться в бедную овечку и ни за что не променяет трон на жалкий хлев.
Уже давно улыбка сошла с лица Марселя, а Петер и вовсе угрюмо молчал. Ещё днём Марсель был превосходно настроен. Глаза у него были добрые, но теперь его взгляд стал ледяной, неподвижный, пронизанный лёгким сиянием. На мгновение они оба поникли в тягостном раздумье, сидя смирно и не шевелясь. Колкий взгляд Марселя несколько минут блуждал, потом замер в одной точке. Глаза стали медленно прищуриваться, словно метили ударить в цель, но раздался только жалкий шёпот: «Я озадачен. Я не знаю, что сказать».
Петер был не менее удивлён и ответить ему также было нечего. Он прибывал в товарищеском шоке. Поведение подруги было как плевок в лицо, но унижение ему доводилось испытывать и раньше, так что он был ко всему готов. В его груди похолодело. Он хотел бы верить в недоразумение, но не в этом случае, когда всё было очевидно. Петер встал со стула, отдёрнул брюки и хотел уйти, однако всё ещё стоял как вкопанный, будто бы не знал, что делать и куда идти. Он замер в неопределённой позе с бледным и непроницаемым лицом, словно он увидел призрака. Не будь он так поглощён своей задетой гордостью, то поразился бы тому, как жалко выглядел со стороны.
Марсель незамедлительно вскочил и щёлкнул пальцами перед стеклянными глазами Петера. Тот вяло на него взглянул. Марсель ещё раз бросил жалкий взгляд на странную подругу, представляя, что она как бабочка порхает в воздухе, и поспешно удалился вон.
Петер стоял у стола. Как и прежде, он выглядел мрачно. Он её превозносил над остальными. Он наивно верил, что она ещё чего-то стоит. Но теперь он будет умиляться только изваянью Афродиты. Его глаза блуждали по кафе. Он невольно задержался взглядом на двери, над которой зеленело слово «Выход». Ничего не ощущая, Петер устремился к белой лакированной двери и исчез вслед за Марселем.
C наступлением ночи дождь усилился и бешено хлестал по карнизам научного института физики, который спустя час, как Марсель покинул. До этого он встретил там коллегу, который часто допоздна засиживался в полутёмном кабинете. Он так спасался от бессонницы. Коллега уяснил, что всякий раз, когда Марсель нуждался в расслаблении, он заезжал в научный институт и за работой отвлекался от проблем.
Весь научный коллектив знал о его любовных похождениях. Они с огромным нетерпением ждали, когда он снова им наврёт с три короба и расскажет, со сколькими переспал. Он любил всегда преувеличить. Его собственная ложь разжигала в нём скабрезные фантазии. Воображение Марселя становилось безграничным, когда глаза коллег-учёных округлялись от его рассказов. В их штанах росло заметно напряжение. Многие из них бежали в туалеты, и все дружно онанировали как подростки. Их научный руководитель, который обычно второпях и без стука врывался к ним в кабинет, не нарочно возвращал утраченную трезвость почти до грани доведённых физиков. Они быстро приходили в себя и снова погружались с головой в работу.
Марсель добрался домой в полночь. Капельки дождя блестели в тусклом свете фонарей. Насквозь промокший глянцевый асфальт, слабо освещённый жёлтым светом, серпантином убегал в гущу дремучего леса, который линией чернел на горизонте. Марсель вошёл через калитку в ночной двор и устремил глаза в хмурое свинцовое небо. Он стоял и мокнул под дождём, представляя, как мерцают звёзды у него над головой. Он видел в них алмазы, которые служили б украшением к вечернему платью в очередной раз разбившей ему сердце подруги. Её образ ещё долго стоял у него перед глазами, а потом растворился в ночной вышине вместе со звёздами – такими же эфемерными, как и его представление о ней.
