– То ли ты дура совсем Дуняша, то ли притворяешься. Барыня, зная твою дружбу и преданность, тебя не наказывает. Но мы не мусульмане. И рад бы гарем содержать, да не получится.

– Подумаешь!! У всех бар свои гаремы есть, а вам значит нельзя? И у Веребьинского барина гарем и у Никольского. Чем вы хуже?!

Слова Дуняшку не убеждали, оставалось прибегнуть к хитрости.

Но тут она сделала неожиданный ход:

– В ноги к барыне брошусь, упрошу её. Он добрая, она меня простит.

– Простить, чтобы дальше не блудила? Да ты ж не удержишься, душа моя. И я, честно говоря, боюсь, что не удержусь…

С каким восторгом Дуняша унеслась в усадьбу. Ну жди беды граф. Надо было сразу сажать в телегу и отправлять к родителям. Хотя, что я говорю. Сбежит, в первую же ночь сбежит. Будет до холодов вокруг усадьбы бродить, слезы проливая. Ведь эдакую любовь вы граф к себе вызвали. Следует отметить, вполне бескорыстную.

Я долго сидел в парке. Надо идти домой, заварить чайничек моею чудесною травкой и позвать к себе Дуняшу. Чего-нибудь сладкого возьму на кухне. Она у меня сладкоежка, моя Дуняша. Дам ей питья побольше, чтобы с гарантией. Выпьет, забудет как дурной сон любови страстные со своим барином. Выдам замуж и материально обеспечу….

– Боря! Борис Викторович! Граф!

Зовет меня Полина. Что будет?!

Она была бледна и чем-то смущена. Вспомнилось недавнее. Не дай бог, опять что с моей Дуняшей.

– Я говорила с ней граф. Я не могла простить. Но наказывать, отсылать к родителям. До они же её убьют!

– Я тоже так подумал. Исчерпал все разумные доводы, все предлагал. Уперлась, как ребенок. Но наша с тобою жизнь не игрушка.

– Она не ребенок, она знает чего хочет. И могу её понять, Борис Викторович. Не знаю женщины, которая бы перед вами устояла, господин граф. Нет, ты добрый и честный. Но бабник ты чудовищный, Боренька.

– У меня есть еще одно средство. Последнее средство.

– Не надо вашего средства граф. Все уже решено.

– Именно?

– Пойдемте со мной, граф.

…………………………………………………………………………………

В комнате жены пахло духами, не выветрился еще запах той ночи. Ночи, в которой мы мучительно ласкали друг друга. Прощали и снова с ненавистью набрасывались друг на друга. И еще здесь пахло травой. Интересной травой, с очень резким запахом. На постели сидел незнакомый кот, вылизывая себе лапу.

– Знакомьтесь граф, кошка Мурка.

– Откуда сие хвостатое чудо, произнес я, с удивлением рассматривая кото-кошку. Трехцветная, с пятном под глазом. В целом очень симпатичная кошка.

– Что смотришь на меня котяра? Боишься, что я велю хозяйке отнести тебя обратно в деревню. И не подумаю. Полина Ивановна сама в доме хозяйка и вправе принять на работу трудолюбивую и старательную кошку. Лови мышей, их у нас в доме хватает.

Кошка вроде обиделась на меня.

– Это не кошка Боренька. Это твоя любовница Дуняша.

Я глядел в глаза кошке. Кошка глядела на меня и подозрительно щурилась. Только час назад она устраивала истерики, бросалась мне на шею и попыталась опять изнасиловать. И вот, сидит себе на полинкиной постели, как ни в чем не бывало, мурлычет и смотрит на меня иронически.

– Как ты это сделала Поля?

– У меня не было другого выхода Боря. Она не хотела уходить, ни капли не раскаиваясь в содеянном. Да и в грехе всегда виновны двое. С тобой я не могу расстаться. Оставалось удалить её. Не хочешь уходить, что ж оставайся. Но блудить с барином ты больше не будешь. Не правда ли Мурочка?

Кошка, возмущенно выгнув шею, зашипела как змея. С тобою все понятно, Дуняша.

– А как же… Что люди скажут Полина?!

– Один день в неделю она может быть человеком. Сходить в деревню, навестить родителей. Вымыться в бане в конце концов. Вряд ли ей нравится вечно вылизывать себя языком.

Мурка продолжала негодовать и подбиралась к хозяйке, явно пытаясь её оцарапать.

– Я ж тебе другом была Дуняша! А ты со мной так!

Кошка глядела на меня укоризненно, говоря: Сам сблядовал, а мне теперь за твои поблядушки отдуваться.

Что-нибудь я придумаю для тебя Дуняша, мелькнуло в голове. А пока, то, что сделала моя жена, пожалуй, лучшее в нашей ужасной ситуации. Но какая ирония, обольщенная и растленная тобой девушка в шкурке самого, пожалуй, порочного и легкомысленного зверя в мире. Увы, моя Дуняша. Сам, побывав недавно в кошачьей шкуре, я очень понимал несчастную кошку.

– Может тебе молочка налить? Пробормотал я вполголоса. Кошка меня услышала и так взвыла, что мы оба с Полиной вздрогнули и отшатнулись.

– Не так я представляла себе семейную жизнь, констатировала жена.

……………………………………………………………………………………..

Государь находился в армии и воевал турок. В театрах Парижа начался осенний сезон. В Британии активно строятся железные дороги. Изобретен бетон господа!!! На улицах Лондона сияют газовые светильники. Цивилизация рвется вперед невиданными темпами. И даже граф Апраксин в своем имении под Санкт-Петербургом всерьез решил выращивать картофель.

Я перечитывал газеты. Полина, отравленная прозой двадцатого века, пыталась читать французские романы и вечером плакала, что такую дрянь больше читать не может. Ни черти, ни ведьмы больше нас не беспокоили. Но намечалась осенняя охота, охота, а значит гости, или местные, или гости из Петербурга. Я право и не знал, которые из них хуже.

Но пока бог миловал. Осенние холода на время отступили. Прелестное бабье лето плыло над лесом. Везет графу Апраксину на хорошую погоду. Кто знает, может и зиму перезимуем, не отморозя себе нос и сохраня в полном порядке здоровье бесценнейшей супруги. Мы с Полиной жили теперь душа в душу, радуясь каждому дню и беспокойно ожидая следующего: Приедет кто-нибудь и сглазит. Мужу может приглянуться очередная сельская красотка. Жена может заскучать и уехать в Петербург.

Всё бы ничего, да вот свободна ли ей теперь дорога в Петербург? После вылазки в будущее Полина может оказаться такой же заключенной в волшебный круг, как и я грешный. Проверить это можно только на опыте. Но как представлю себе мою девочку опять в моем двадцать первом. Пусть с миллиардами, но одну одинешеньку среди чужого и враждебного мира. Одна надежда на охранника и далекого друга ведьмака.

……………………………………………………………………………………

Пушкин в октябре уедет в тверское поместье Вульфов. Так, во всяком случае, гласит история, которую я поклялся не переписывать. Случится в декабре ужасное событие, познакомится наш поэт с Натальей Гончаровой. Моя Полинка очень переживает за бедного Александра Сергеевича. Ей хочется, чтобы Гончарова ему не понравилась. Со стороны дурнушки может быть естественное желание. Но моя-то Полинушка красавица покруче дуры Гончаровой. И умница к тому же. Да еще и ведьма.

Преступницу Дуняшу мы уже два раза отпускали в баню. Наблюдать за процессом перевоплощения моя жена мне не позволила. Сказала, что Дуняшка стесняется и, что это крайне личное и мужчинам не интересное событие. Как она общается с Дуняшей во время пребывания её в кошачьей шкуре опять-таки тайна. Слишком много тайн стала появляться в моем семейной жизни. Видел Дуняшку один раз в коридоре, шла вся распаренная после бани. На меня глянула совершенно безумными глазами. Располнела, кошачий образ жизни ей пошел на пользу.

………………………………………………………………………………………..

Всегда, когда приходит почта из Петербурга, беру её с трепетом. Кто вспомнит грешного гусара, кого еще принесет по мою душу? Теперь я человек семейный и дорожу покоем любимой жены и себя любимого. Но хочется опять играть в карты, вино меня не берет. Пью его как обычную воду, ни капли не пьянея. Нет, не гусар я боле. Добродетельный помещик и разоблаченный крепостник-развратник. Как я терзаю бедную Полинку в нашей семейной постели. Она терпит, делая вид, что рада. Но я то чувствую. Инкубу одна земная женщина на один зубок. Даже если эта женщина ведьма. Давай ему сразу дюжину, юных девственниц и развратных женщин. Всех обольстит, заставя стонать от счастья. И опять будет искать новое. Хорошо осенью в деревне. Бабы все в жутких одеяниях вызывают не грешные мысли, а жалость и сочувствие. Эдакие уродины. Девицы уж не водят хороводы на берегу реки. Иных выдали замуж, другие сидят в избе за прялкой и поют унылые песни…..