Я вышел из-за дерева и направился к сидящей на суку рыси. Все-таки не очень красивой в облике рыси. Рыжая, морда круглая, бакенбарды зачем-то отрастила. Ну не идут вам Полина Ивановна бакенбарды. Ну чего рычишь, чего рычишь на меня? Не узнала?

– Берегись Борис! Она сейчас прыгнет!

Я невольно отскочил в сторону. Рысь прыгнула прямо с дерева, намереваясь вцепиться мне в глотку. Но промахнулась. Зверь из меня пока получался плохой. Она, впившись в меня когтями, грызла мою красивую шкуру и царапала. Я выл от ужаса и пытался защищаться. Текла кровь, было страшно больно. Изловчившись, я прокусил царапающую меня лапу. Что-то толкнуло нас, какой-то зверь включился в драку. Вдвоем точно загрызут. Сознание отключилось, царапал и кусал уже на автомате. Жалобный визг моего противника привел меня в сознание. Моя рысь, разжав объятия, лежала на траве, и вяло махала лапами. Другая зверюга, большая и красивая, тоже рысь, висела у ней на шее и грызла. Я присоединился и схватил зубами дрянную кошку. Вдвоем мы быстро одолели агрессора. Рысь обманщица лежала, распластавшись на залитой кровью траве, и не подавала признаков жизни.

– И чего вас граф понесло общаться с незнакомыми животными? Проговорила моя спасительница.

С мордой, измазанной в крови, с царапинами через всю морду, Полина была необычайно привлекательна. Масть красивая, лучше всех. Шерсть исключительная. Экстерьер самый лучший. Одно слово, Полина.

– Впрочем, понимаю, продолжала жена. Развратник в любом облике развратник. Вам понравилась эта кошка, и вы захотели завести с ней случайную связь. Может я вам помешала, граф? В ваших любовных игрищах. Просто я подумала….

– Я искал тебя Поля. Я очень испугался за тебя. Ну зачем тебе это, зачем?! Я виноват. Таким природа меня сделала, слабым дураком. Позволь мне только любить тебя, Полина.

– И Дуняшу тоже. И Ксюшу, и Пелагею и кого еще вы наградите своею любовью граф?

– Хватит грызть и царапать меня графиня. У вас кстати, здорово получилось в шкуре этой рыси. Вас и не узнать.

– Вот и не узнавайте. И прощайте.

Она повернулась, чтобы уходить. Я перегородил ей путь.

– Ты хочешь, чтоб я тебя покусала?

– Давай, кусай.

От Полины страшно пахло дикой кошкой. А ведь кошки не пахнут, мелькнуло в голове.

– Поля! Бросился к ней.

Она и вправду меня укусила.

– Кусай еще!

Укусила, и раз, и два. Потом завыла каким-то не то звериным, не то человеческим воем. И опять попробовала убежать. Прыгнув на неё сходу, я повалил её на землю и покатился по земле.

Мы кусали друг друга, царапали, выли и рычали. Пока не устали и долго лежали один напротив другого, глядя в глаза друг другу.

– Тебе больно? Спросила она тихо.

– Слушай, пойдем домой. Бабушка ждет, дворовые беспокоятся. В деревне все переживают: что там с барыней, какая беда стряслась. Пошли?

– Я не могу вернуться. Мне обратно не перекинуться. Уже пробовала, ничего не получается. Останусь рысью в лесу. Можете убить меня Ваше Сиятельство. Состояние мое оставляю вам, живите в свое удовольствие.

– Ты с ума сошла! Не может быть!

Унылое выражение звериной морды без слов говорило, что может быть. Что моя неопытная ведьма порядочно вляпалась. И что теперь делать?

– Что ж. Научимся охотиться. Будем жить в лесу. Зимой не замерзнем, шерсть поменяем на зимнюю, она теплее. Ты кого предпочитаешь кушать Ваше Сиятельство, зайчиков или птичек. Лису тоже можно съесть, она съедобная.

– Вам бы все шутить, господин граф. Я вас не заставляю оставаться здесь в лесу. Ступайте себе домой, к своим Дуняшам. Кушайте соусы и пирожные. А меня оставьте, хочу замерзнуть здесь, в лесу.

……………………………………………………………………………………..

Мы шли по лесу и ругались. Иногда царапали друг друга. Пару раз она прижималась ко мне головой, потом отстранялась и снова принималась рычать. Одним словом, начиналась настоящая семейная жизнь. Медовый месяц был позади. Впереди большие и интересные будни семейной жизни. Первым делом надо найти дичь и накормить жену. Самому тоже не помешает поесть. Жутко есть хочется. Даже эту дохлую рысь вспоминаю, может вернуться и ею пообедать? Так, что мы знаем о рысях. Питаются птичками и зайчиками. Могут слопать зверя и покрупнее, аппетит у рыси хороший, сожрет и лося. Хотя кто ей даст. Мелкая рысь, одно слово, кошка. Тридцать кило уже крупный зверь. Тридцать пять, рысь рекордсмен.

– Давай будем нюхать Полина Ивановна, где чем вкусным пахнет. Что вынюхаем, поймаем и съедим. Иначе мы с тобой рискуем умереть от голода в осеннем лесу. И никто не узнает, куда пропали граф и графиня Апраксины.

Полина шла, с каждой минутой становясь все серьезнее. Любовь и голод правят миром. У рысей аналогичная ситуация. Голодной рыси не до любви и не до разборок на тему: Ах, ты мне изменил! Сейчас глаза выцарапаю.

Как я поймал свою первую добычу достойно описания в Охотничьих рассказах, еще не написанных господином Тургеневым. Маленькому Ванечке еще только десять лет. Если б он увидел, как я пожираю несчастного серого зайца! Дуралей выскочил прямо на нас. Полина аж присела на задние лапы от неожиданности. А я не растерялся, прыгнул и поймал. Заяц заверещал и умолк. Кровь заливала мне морду, я рвал бедного зверька и готов был целиком его слопать. Но рядом стояла Полина.

– Боря, я тоже хочу. Я подлая порочная женщина, но я ужасно хочу есть. Дай мне кусочек….

Мы сожрали бедного зайцы вместе с косточками. Только хвостик и серенькие ушки остались на окровавленной траве. Кажется, мы начинали новую жизнь. Заяц на двоих это только облизнуться. До вечера мы искали добычу. Подкрались к тетереву и почти поймали. Но он улетел, возмущенно что-то крича. Встретили следы кабанов, но решили, что кабаны нам пока не по зубам. Да и невкусные они, кабаны, сказала Полина задумчиво.

– Может, мышь какую поймаем? Покрупнее.

– Стыдись Полина. Ты рысь, а не какая-нибудь мелкая домашняя кошка.

– А что вы предлагаете граф?

– Предлагаю продолжить охоту. Рыси, вообще-то говоря, ночью охотятся.

– Но я ужасно устала! И когда же мы будем спать?

Я не отвечал, я продолжал поиски. Лес словно вымер. А ведь знаю, в нашем лесу полно дичи. Птица буквально садится на ружье, лоси и олени выбегают из чащи и просят: Подстрелите нас Ваше Сиятельство. Но для двух голодных и несчастных рысей мир был безжалостно пуст.

– Может Боря, ты вернешься домой и принесешь мне из дому хоть кусочек мяса?

– Я думал об этом графиня. Но не уверен, что мне удастся снова стать человеком.

– Выходит я не только себя, я и вас погубила Боря?

Я стал её уверять, что не все еще потеряно. Если мы сами не справимся, попытаемся обратиться за помощью к лешему.

– А если уж он не поможет, рискну, буду просить помощи у одной моей знакомой. Не хотелось бы, но что делать.

Полина не спросила у меня, что это еще за знакомая. Не стала обвинять в очередных, утаиваемых от жены развратных женщинах. Хороший симптом, нет такой беды, из которой нельзя извлечь хоть какой-то позитив. Отрубят головы, избавлюсь от головных болей.

А не поискать ли дичь поближе к болоту. Место не безопасное, но знаю, там гнездятся утки, много прочей дичи. Захаживают и кабаны. Несмотря на некоторые опасения Полины, я решил, что можно попробовать. Крупный кабан секач нам не по зубам. А молоденький кабанчик вполне по силам.

– Ты линяешь, прошептала мне моя подруга. Как странно, мой муж линяет. Шерсть остается на траве. Будем лежать рядом на берегу болота, и птицы выщиплют из нас наш мех. На теплые гнезда для птенцов.